Страница 11 из 22
— Цель Технологического Заговора, — раздельно сказал старейшина, — уничтожение магии и превознесение технологии как единственной движущей силы мира.
— И мадам?..
— Мне жаль говорить это, Вирджил, — старейшина наклонил голову, в белом свете фонаря его морщинистое лицо походило на скомканную бумагу. — Но Виктория Уоррингтон одна из самых опасных заговорщиц.
Вирджил даже не пытался сдержать смех — понял, что дело это гиблое, все равно не удастся. Он хохотал, откинувшись на локти, задрав лицо к потолку, и все его тело сотрясалось от раскатов смеха, в котором он сам слышал что-то безумное. Что ж, чтобы вся эта история оказалась правдой, кто-то из них троих должен был быть сумасшедшим: или отец Иоахим, или Виктория, или сам Вирджил. Лично он чувствовал, что опасно близок к потере рассудка. Смех извергался из него, как вода из фонтана, только вместо ласкающего слух журчания под каменными сводами разносилось утробное бульканье, всхлипы и подвывание.
Сухие жилистые руки обхватили Вирджила, крепко обняли, не встретив сопротивления. Старейшина Иоахим держал его в объятиях, как ребенка, бормотал: «Тихо, тихо, все хорошо», — пока бурный поток смеха не иссяк наконец.
— Ох, елкин корень, — простонал Вирджил, когда вновь обрел возможность говорить, — мадам — заговорщица!.. Разрушительница основ! И Древний храм — тоже она… вот Ториан-то удивился бы…
Он отстранился, кое-как сел прямо и потер лицо ладонями.
— Я ждал, что тебе трудно будет поверить…
— Да потому что это чушь собачья!
— Вирджил!
— Простите, отец Иоахим, — Вирджил немного опомнился. — Но я и подумать не мог, что мадам ищут, просто потому что она — технолог!
— Не просто технолог, — мягко сказал старейшина. — Заговорщики — не просто технологи. Они фанатики, для которых баланс сил — пустой звук. Магия — не часть общей гармонии, а цепи на руках. Маги — не существа, наделенные разумом и душой, а досадная помеха на пути у цивилизации. Заговорщикам кажется, что стоит им уничтожить магию, как мир начнет стремительно развиваться, следуя путями технологии.
— Бред какой-то… — Вирджил прислонился к ножке стола. — Кто может поверить в такой бред?
Хотелось закрыть глаза, а открыв, обнаружить себя где-нибудь в Мерцающем лесу, или в горах, или на худой конец в Морбиханских пустошах. Чтобы трещали дрова в костре, и Гар ставил на огонь медный кофейник, и Джейна о чем-то спорила с Торианом в их неподражаемой манере: он ей одно слово, она ему — десять. Только Джейне Ториан спускал прозвище «варвар»… наверное, потому что для нее варварами были все, кто ничего не смыслил в химии, гербологии, физике и электричестве. И чтобы Виктория улыбалась, слушая их и почесывая за ушами верного Болвана…
— Даже у самой странной и страшной идеи находятся последователи, Вирджил, если ее излагают талантливые проповедники.
— Пусть так, сумасшедших в мире много. Но при чем здесь мадам? Отец Иоахим, она никогда слова не говорила против магии! Я ни за что не поверю, что она приехала в Камбрию, заложила бомбу…
— Если бы все было так просто… Ты знаешь, что сейчас происходит в Камбрии?
— Нет, — буркнул Вирджил. — Что там может происходить, в этом захолустье? Урожаи упали? Свиньи пороситься перестали?
— Да, захолустье… — протянул отец Иоахим. — А скажи-ка мне вот что… Когда вы были на Острове Отчаяния, ты видел узника по имени Максимилиан?
— Видел, — Вирджил начинал злиться, потому что старейшина перескакивал с предмета на предмет, как кузнечик. — Мы заносили ему самогон из картошки. На этом самогоне тоже кто-то подорвался?!
***
Хижина была явно маловата, чтобы разместить с удобством шесть человек и одного пса, но как-то они все-таки втиснулись в нее. Джейна увлекла в уголок Синтию Боггс, которую взяла под крылышко сразу после знакомства, и вскоре девушки уже вовсю шептались, как закадычные подружки. Гар, захватив маленький коптящий светильник, разместился в другом углу с фривольным романом. Вирджил не в первый раз удивился тому, как Гар не устает таскать с собой лишнюю тяжесть — в его сумке уже скопилась маленькая библиотека. Болвана в хижину не пустили, и он бегал снаружи, гоняя местную недружелюбную живность.
Виктории хозяин хижины, старик Максимилиан, предложил свою неказистую кровать, но та отказалась. Теперь она сидела на узком подоконнике и в проникающем снаружи лунном свете выглядела легким призраком. Ее светлые волосы отливали серебром, тускло светилось шитье на корсаже, бледные руки казались фарфоровыми, как у искусно сделанной куклы. Лицо укрывала тень, из-за чего Виктория еще больше походила на гостью из потустороннего мира. Вирджилу вдруг показалось, что зайди луна за тучи — и Виктория растворится в темноте навсегда, и от этой глупой мысли у него неожиданно сильно забилось сердце. Впрочем, не его одного заворожило зрелище Виктории Уоррингтон у окна.
— Да, лунный свет воистину способен украсить все живущее на земле. Хотя вам, мадам, украшения не нужны, — произнес Максимилиан с напыщенностью, которая, как ни странно, не делала его смешным.
— «Лунный свет»? — засмеялась Виктория. — Уж не намекаете ли вы, что я по дороге приложилась к посланному вам кувшинчику? Даю слово, что даже не нюхала содержимое!
Максимилиан тоже засмеялся и вытащил пробку из грубого глиняного кувшина, ради которого и затевался опасный поход через половину острова, населенного всевозможной кусачей, летучей, зубастой, когтистой и громкоголосой живностью. Рисковать жизнью, чтобы доставить старику бутылку самогона из картошки… и получить в награду такую же бутылку. Вирджил уже не задавал вопросов и привычно решил и на этот раз считать мотивы Живущей чем-то вроде «промысла божьего».
— Думаю, вам стоит узнать, ради чего вы проделали такой путь, — сказал Максимилиан. — Убедитесь, что Нориан — мастер своего дела. Здесь его ремесло нужнее многих других… Прошу. К сожалению, не могу предложить достойной посуды.
— Может, не стоит? — заколебался Вирджил, которому вовсе не улыбалось дегустировать картофельный самогон. — То есть… вы ведь не знаете, когда вам смогут доставить следующую партию, стоит ли переводить такую ценность на нас?
Виктория качнула ногой и незаметно пихнула его носком ботинка в бедро.
— Здесь это действительно ценность, мастер Вирджил, — сказал Максимилиан. — Но еще большая ценность — достойная компания для трапезы… или распивания напитков, если на то пошло. Мне уже давно не выпадало такого шанса. Не откажите, порадуйте старика.
— С удовольствием, — сказала Виктория.
Ей и достался первый глоток. В том, как тонкие пальцы обвивали горлышко кувшина, а ладонь другой руки поддерживала донышко, было что-то неестественное. В свете луны на маленьких руках Виктории не было видно следов пороха, и казалось, что самогон пьет ребенок или ангел.
— О-о, — сказала она, попробовав. Максимилиан довольно засмеялся.
Виктория передала кувшин Вирджилу, который неслышно вздохнул — в жизни ему доводилось пробовать разное дрянное пойло, но никто не говорил, что ему это нравилось. Он решился и отхлебнул из кувшина. Как и полагается пойлу, которое гнал в убогой хижине невесть из чего старый каторжник, на вкус самогон был ужасен. Но когда он прокатился по горлу Вирджила, гадкий вкус внезапно пропал, по телу разлился жар, а легкое покалывание, оставшееся на языке, стало даже приятным. Вирджил крякнул, сел на пол и протянул кувшин Гару.
«Лунный свет» сделал три круга по комнате, прежде чем последние капли достались Максимилиану. Вирджил попытался сесть удобнее и вдруг чуть не завалился набок — самогон оказался коварным и бил в голову и ноги разом. Перед глазами все медленно покачивалось, по жилам бежало нежное тепло. В свете корявого глиняного светильника было видно, как Синтия Боггс опустила голову на колени Джейны, и та перебирает короткие темные волосы новой подруги. Опьяневшая Синтия неловко подняла руку и положила ладонь на щеку Джейны, та довольно улыбнулась и потерлась по-кошачьи об эту ладонь. Вирджилу стало неловко, он отвел глаза и тут же столкнулся взглядом с Гаром. Гар осклабился и подмигнул, Вирджил не ответил. Нет, он и раньше подозревал в Джейне некоторые… склонности, но вовсе не стремился проверять свои догадки. Он снова невольно покосился на парочку в углу. Синтия запустила руку в волосы Джейны, растрепав ей прическу, а та поигрывала шнурком на лифе подруги, проводя кончиком по худой загорелой шее. Синтия тихо хихикала и ежилась от щекотки. Вирджил не знал, куда деть глаза.