Страница 7 из 27
Гвен вздохнула и посмотрела в глаза Лелианы. Если глаза – зеркало души, то в глазах сестры Соловей отражались только чужие души, но не ее собственная. Глядя в эти глаза, хотелось думать о чем-то невинном вроде бабочек и цветочков. Просто из инстинкта самосохранения.
Никогда не ври тайному канцлеру.
- Нет, - сказала Гвен. – Я не могу за это поручиться. Равно как мой брат не может поручиться, что сможет спасти мир. Мы, Тревельяны, не привыкли давать слово, если не знаем, сможем ли выполнить обещание.
- Ваш брат – другое дело, - возразила Лелиана. – Он и его метка – наша единственная надежда. А для чего рисковать деньгами и людьми для вас?
- А для чего вы собираете информацию? – Гвен пожала плечами. – У вас пылится в сундуках куча рапортов и отчетов, которые, быть может, никогда не пригодятся. Зато, если уж пригодятся, то прогремят на весь Скайхолд. С магией так же. Сначала тебе просто любопытно, потом ты ищешь оборванные концы и собираешь доказательства, а потом либо все лопнет, как мыльный пузырь, либо уж грохнет так, что у всех уши заложит. Оно так работает.
- И вы надеетесь, что заложит уши?
- Я надеюсь, что оно грохнет.
- Я пошлю людей, леди Тревельян, - сказала Лелиана, не сводя глаз с Гвен. – Хотя бы для того, чтобы предмет ваших поисков не грохнул в чужих руках.
- Спасибо, Лелиана, - Гвен почувствовала, как мелко и противно у нее затряслись коленки, и поспешила к спасительной лестнице в библиотеку.
- Леди Тревельян, - окликнула ее Лелиана, когда нога Гвен уже коснулась первой ступеньки, - почему вы не поехали в Орлей?
- Потому что я туда и не собиралась, - удивилась Гвен и сбежала по ступенькам так быстро, что еще немного – и позади остался бы размытый след.
========== 3. Бабочка может умереть ==========
Рэдрик Тревельян целовался у себя в комнате с Дорианом Павусом, и это было самой удачной идеей из всех, что пришли к нему в последнее время. После восстания мертвецов на Священной равнине, восстания каких-то идиотов на Изумрудных могилах и новостей о готовящемся восстании в императорском дворце Орлея Рэдрик чувствовал, что ему нужен перерыв. Правда, чем дольше они с Дорианом целовались, тем отчетливее Рэдрик понимал, что и в покоях Инквизитора кое-что готово восстать, но теперь он не собирался препятствовать естественному ходу событий, в то время как все остальные перечисленные волнения подавлял безжалостно и молниеносно.
- Я давно хотел… - горячо шепнул ему на ухо Дориан, и у Рэдрика по спине побежали мурашки, но что конкретно хотел Дориан, осталось тайной. Скрипнула дверь.
- Простите, у меня просто не было выбора, - скороговоркой выпалила Гвендолен и снова скрылась в коридоре.
- Я не понял, - после короткой неловкой паузы протянул Дориан, - стремление подглядывать за интимной жизнью родни – это у вас семейное? Не знаю, как у вас, а у нас на Севере это считается непристойным.
- Издержки жизни в большой семье, - буркнул Рэдрик. – Всегда найдется какой-нибудь кузен, который будет таращиться в окно, или дядюшка в кустах у беседки. Семья может разъехаться по миру, а навык останется.
- От этого есть надежное средство.
- Магия крови?
- Запертая дверь.
-А что, так можно было? – притворно удивился Рэдрик.
Дориан гордо выпрямился. Если учесть, что он сидел на подлокотнике кресла, стоило отдать должное его умению балансировать.
- Южане, - провозгласил он, - воистину еще не избавились от пережитков своего варварского прошлого. Уверен, что и в искусстве любви вы отстали от цивилизованного мира. Валяетесь на сеновалах, не снимая сапог…
- Я обучаемый. И просвещенный, - заверил Рэдрик. Глаза Дориана хищно блеснули.
- На слово не поверю.
Проверка только началась, и Рэдрик успел задуматься, насколько серьезно Дориан войдет в роль экзаменатора, когда снова раздался скрип.
- Брат, я хотела… О!
- Да что же ты хочешь каждые пять минут? – заорал Рэдрик. – В прошлый раз не было ясно, что я занят?!
- Пять минут? Прошлый раз?.. А. Да. Конечно. Прости. Удаляюсь.
- Стоять, - скомандовал Рэдрик, сверля взглядом спину Гвендолен. Он уже догадался, откуда ветер дует, и эта догадка ему очень, очень не нравилась. – Признавайся, что ты еще натворила.
- Лучше я вас оставлю…
- Ты уже испортила, что могла. Выкладывай. Немедленно.
- Немедленно – не могу, - отрезала Гвендолен. – Пять минут, и я в твоем распоряжении.
Она вышла. Из-за двери донесся удаляющийся топот сапог по лестнице. Рэдрик старался не смотреть на Дориана.
- Говоришь, это семейный навык? – сказал тот. – По-моему, так настоящий талант… Ого, да ты краснеешь, amatus!
- Как ты меня назвал? – Рэдрик почувствовал, что сердце у него, вопреки законам физиологии, занимает всю грудную клетку. Дориан скорчил насмешливую гримасу.
- Подарить тебе словарь тевене или у сестры одолжишь?
- У меня, наверное, талант к языкам, - сказал Рэдрик. – Без словаря понял.
Быстро выяснилось, что слова «языковой талант» можно толковать очень по-разному, а на слово Дориан по-прежнему не верил, требуя доказательств.
- Она сейчас придет, помнишь? – вскоре шепнул он, отстраняясь и приглаживая усы. – Это ты с детства привычный, а я боюсь, что третьего раза не выдержу.
Он изящно спрыгнул с подлокотника – и как раз вовремя. В дверь дробно постучали.
- Войдите, - мрачно сказал Рэдрик.
- Все одеты? – спросила Гвендолен, заходя. – Ну вот, я здесь. Что ты хотел узнать?
Рэдрик про себя старался так подобрать слова, чтобы вопрос одновременно продемонстрировал всю его глубину негодования и дал понять, насколько неуместно появление сестры в спальне брата, когда брат с кем-то целуется. Пока он думал, Дориан спросил:
- А почему пять минут? Дискретность?
- Не совсем, - Гвен мотнула головой. – Нельзя переноситься в прошлое более, чем на десять минут – я имею в виду, при нормальном магическом фоне. Между моими появлениями прошло пять минут, значит, еще пять у меня осталось в запасе, чтобы подготовиться и перенестись.
Дориан кивнул - походило, что методы работы Гвен его интересовали куда больше, чем все остальное. Чем то, например, что его только что застали в недвусмысленном положении с Инквизитором. С парой расстегнутых пряжек, на которые Рэдрик теперь старался лишний раз не смотреть.
- А теперь не для магов по порядку, - потребовал Рэдрик. – Что именно ты сделала?
Гвендолен возвела глаза к потолку и принялась монотонно перечислять.
- Зашла к вам, поговорила, вышла, спустилась в закуток под лестницей, пожала руку самой себе, поздравляя с удачным опытом, провела несколько магических манипуляций, перенеслась на десять минут в прошлое, поднялась наверх, заглянула к вам, извинилась, спустилась под лестницу, дождалась себя, убедилась, что благополучно перенеслась, поднялась обратно. Зачем ты поселился так высоко? Еще бы с воронами Лелианы на чердаке жил.
- Ты ведь пошутила, да?.. – слегка дрожащим голосом спросил Рэдрик. – Про руку?..
- Пошутила, пошутила.
- А про встречу с собой? – спросил Дориан, прищурившись.
- А про встречу – нет.
- А это не будет иметь непредсказуемых ужасных последствий? – уточнил Рэдрик, который решил впредь закрывать дверь на три засова и еще шваброй подпирать.
- Каких это? – удивилась Гвендолен. – Непредсказуемые последствия могут быть от твоего столкновения с Корифеем. А от встречи с собой никаких ужасных последствий быть не может. Кроме душевной травмы разве что, но у меня крепкая психика.
Рэдрик представил, как он встречается с самим собой из времен сразу после Конклава. Ему вдруг захотелось похлопать этого славного растерянного парня по плечу и пообещать, что все будет не так ужасно, как показалось поначалу. То есть… все равно ужасно, но не так, чтобы очень. Представив подобное поощрение, Рэдрик рассудил, что лучше уж вообще ничего не объяснять. А потом вспомнил, что переместиться можно только на десять минут, а десять минут назад ему ничье вмешательство не требовалось. Даже наоборот.