Страница 20 из 43
Некоторое время молчание продолжалось. Магистр чувствовал на себе отчасти равнодушные, отчасти как будто не вполне доброжелательные взгляды сидевших перед ним странно молчаливых людей. Общее поле было тяжелым. Магистру вспомнилось давнее посещение одной из американских тюрем. Там тоже было ощущение тревожного дискомфорта, почти опасности.
– Что такое пожелания? – вдруг спросил рослый игрок с волосами, убранными в косичку. – Это желания?
– Вас все устраивает тут? – заговорил с ним магистр. – Как вас кормят? Еда вам нравится? Вкусная еда?
В ответ раздались нестройные реплики, произнесенные немного хриплыми, в основном низкими голосами:
– Нас не надо кормить. Мы сами едим.
– Безвкусная.
– Из апельсинов вытекает…
– Помидоры слишком красные.
– Мне нравится мясо. Надо больше мяса. Мне нравится!
– Овощи варить не надо! В животе болит! Потом все вытекает!
– Зачем нам колют воду в зад? У меня болит!
– А почему стучит вот тут, слева?
Наступила пауза. Магистр думал, кому отвечать и что. Но крупный бугай с круглой головой опередил его:
– Я видел женщину. Она шла к машине. Вот там где-то… Почему нам не показывают женщин? Я хотел бы разглядеть ее близко.
– Что вы знаете про женщин, Стоппард? – нахмурившись, спросил Хайслер. – Откуда вы про них знаете?
– Я знаю, что они другие, – отвечал андроид. – Я точно не знаю, что у них. Но я хотел бы рассмотреть.
– Что вы хотели бы рассмотреть? – магистр с интересом подался вперед, вглядываясь в лицо Стоппарда.
– Вблизи хотел… У них что-то есть не такое. Мне хочется…
– А что у них есть?
– Не знаю. Тут выпирает…
Он показал на свою грудь.
– Еще что-то есть.
– Женщины существуют, – заговорил Хайслер. – Но вы тогда видели куклу… Женщин существует немного. Они нужны для размножения людей особым образом. Мы покажем вам скоро несколько экземпляров. Но учтите: это очень хрупкие существа. При даже слабом физическом воздействии они тут же умирают.
– Умирают? Это значит – перестают двигаться? Как мухи?
– Правильно. Перестают двигаться, думать и говорить.
– Такие неинтересные…
– Именно! Именно! Совершенно неинтересные!
Магистр молчал. Он не знал, о чем их спросить. Шел странный разговор. Он вдруг почувствовал на себе неотрывный взгляд одного из андроидов. Выше среднего роста, черноволосый, с тонкими чертами лица, он смотрел на него прямым взглядом, едва заметно улыбаясь. Магистру все более становилось как-то не по себе, но он продолжал расспросы.
– Вам нравится играть в футбол? Вы получаете удовольствие?
– Мне нравится работать. Мне нравится, когда мы вместе… идем побеждать, – заговорил еще один, плотный, с круглым лицом и приплюснутым носом.
– Вам нравится побеждать?
– Мы можем только побеждать, – ответил приплюснутый. – Только!
– А проиграть вы можете?
Молчание.
– Как это проиграть? Кому проиграть? – переспросил приплюснутый.
– Но вы же играли недавно. Вы проигрывали. Тем, в красных майках.
Андроиды заулыбались.
– Это были наши, – включился невысокий, плотный, с длинными, увязанными в косичку волосами. – Там было трое наших. Вот они, здесь… Мы проигрывали нашим. Те, другие, мягкие, не наши. Мы не можем им проиграть.
– Мы не можем… Они мягкие, – подтвердил другой, рослый, немного худощавый Воупс.
– Вам говорили, что мягких не надо ломать? – спросил магистр. – Делать калеками?
– Нам говорили, что можно ломать.
– Никто вам такого не говорил! – резко бросил Хайслер. – Это неправда!
– Вы неправильно поняли, парни… Сильно не надо ломать, – мягко сказал магистр. – Прошу вас! Надо просто обыгрывать. Забивать больше голов, и все. А ломать их не нужно.
– Мне не нравится тот мягкий, в черном, который свистит, – продолжил скуластый парень с глазами-щелочками, пронзительными, как электронные лучи, Лингварт. – Я хотел его сломать. Он мешал нам играть…
Магистр несколько растерялся.
– А вам не говорили, кто он? Зачем он на поле? Это судья!
– Я знаю зачем. Мы знаем. Есть правила. Тот, в черном, следит за правилами. Но он плохо видит. Он свистит не тогда… Он не понимает.
– Да! Если он не будет понимать, я его сломаю, – заметил Стоппард.
– Вас удалят с поля, – сказал магистр строго. – Вы не сможете играть. Нельзя ломать! Надо просто играть. Пусть он ошибается. Он не робот! Он не может не ошибаться!
– Как это робот? – удивился Стоппард. – Что такое робот?
Магистр понял, что допустил ошибку.
– Робот – это фамилия, – исправился он. – Конкретно этот судья, Джек Робот, может ошибаться. Его потом накажут. Он будет плохо питаться. Его будут плохо кормить.
– Его надо будет убить, – тихо сказал высокий андроид с длинным злым лицом.
– А как бы ты его убил, Дюггард? – спросил магистр.
Андроид сделал жест руками, будто бы сломал палку. Магистр почувствовал силу и жесткость в его движениях. Сила чувствовалась страшная.
– Скажите, а вот вы, мягкие, – вдруг спросил круглый крепыш. – Почему вы нами командуете? Я видел: там, за водой, есть еще что-то… Что там дальше?
– За водой – вода. В воде рыбы, – увел разговор от опасной темы Балнемур.
– Мы любим есть рыбы. Мы видели рыбы. За стеклом, – согласился Воупс.
В разговор снова вступил Лингварт:
– Ночью над головой точки. Они колются. Сотрите их!
– Зачем их стирать? Они вам разве мешают? – с удивлением спросил магистр.
– Они колются.
– Как это колются?
– Глаза! Они колют глаза… И поймать их нельзя.
– Они далеко! Сотрите их!
– Если их стереть, будет просто темно, – заметил Хайслер.
– А там есть круглое! Лампа есть! Лампу оставьте!
– Лампа не всегда круглая. Она сжимается. Мы как раз хотели стереть лампу, – сказал магистр, которому вдруг захотелось поиграть в эту дурацкую игру. – Она ведь не всегда круглая…
Андроиды вдруг вскочили. Охрана моментально вскочила тоже, холодно заблестели пистолеты.
– Не надо стирать лампу!!! Мы любим смотреть! Не надо! – грозно заорали сразу несколько андроидов.
– Сидеть! – закричал администратор центра. – Лампу не будем стирать! Лампа останется! Успокойтесь!
– Мы не будем стирать лампу! – подтвердил магистр. – Это была шутка! Ни в коем случае! Мы учтем все ваши пожелания.
Андроиды понемногу успокоились и стали снова рассаживаться, грозно поглядывая на магистра. Только чернявый не вскакивал и не кричал, а лишь глядел на магистра и улыбался.
– У вас есть еще вопросы, магистр? – спросил главный менеджер Центра.
Магистра слегка трясло. Это было трудно объяснить, но ему было не по себе. Он был им безразличен. Он был для них просто «мягкий»; а все «мягкие» были для них существами более низкого сорта, почти мусором. Власть над ними имели программы. Но, возможно, и что-то еще…
– Нет, у меня больше нет вопросов… – устало произнес магистр. Но андроиды желали продолжения разговора.
– Мы не поняли про женщин… – спросил Беккерс. – Когда нам покажут женщин?
– Мы хотим знать, как они устроены, – подтвердил Лингварт.
Доктор Хайслер приподнялся и как можно более авторитетно и убедительно объявил:
– В самое ближайшее время мы рассмотрим этот вопрос. Мы покажем вам женщин. Я обещаю.
Андроиды одобрительно закивали головами. Напряжение немного спало.
– А что будет потом? – вдруг спросил лысый андроид по имени Дремер. – Потом что будет?
– Когда потом? – переспросил Хайслер. – Поясните.
– Мы играем. Мы бьем мяч. Что будет потом?
Магистр понял. Лысого интересовало время. Это было нехорошо: его не должны были интересовать абстрактные вещи.
– Потом будет все то же самое, – отвечал Хайслер. – А потом будет другая игра. Или еще что-то…
– Я видел, как одного из наших уносили, – настаивал Дремер. – Когда мы дрались с красными… Он не двигался. Что будет потом?
– Мы здесь были всегда. Вы появились недавно, – отвечал Хайслер. – Но скоро вы тоже будете командовать. Это значит управлять. Мы дадим вам очень много мягких, и вы будете следить за ними. Но без приказа портить их не надо.