Страница 6 из 12
Речь идет о том, что не естествознание, но именно общественные науки всегда формировали спрос на некий новый, нетрадиционный исследовательский инструментарий, адекватный сложности предмета ОН, – спрос на новую исследовательскую парадигму, в которой канон научности, определяемый требованиями эмпирической науки, станет лишь частью методического арсенала исследователя аналогично тому, например, как из ньютоновской физической реальности можно попасть в эйнштейновскую физическую реальность (или квантовую физическую реальность), выполняя определенные граничные условия. Иными словами, предмет ОН – из другой предметной реальности, нежели предмет ЕН, и между обеими реальностями должны существовать граничные условия взаимного перехода, поскольку и физическая, и социальная реальности представляют части некой единой глобальной реальности. Соображение, что естественные и общественные науки отражают лишь разные части единой глобальной реальности, и дает основание к моделированию единства ЕН и ОН – единства всей науки.
В современных философско-научных исследованиях тема единой, трансдисциплинарной науки активно разрабатывается с разных аргументационных позиций, в том числе с позиции единства природы, с одной стороны, и человека и общества – с другой. Именно с этой трансдисциплинарной позиции дикая природа не есть в противоположность обществу некий мир устойчивости, порядка и предсказуемости, но представляет, как и общество, реальность, лишенную гарантий устойчивости и равновесия. И потому науке в принципе свойственны интеграционные поиски, в том числе поиски единства ЕН и ОН. Так, в одном из подобных исследований ставится вопрос о дикой природе, в которой нет и не может быть равновесия, как его нет и не может быть в общественном развитии, осуществляющемся с помощью «неограниченных» инструментов науки и технологии. Это исследование призывает развивать экологическую науку вместо эмоций по поводу «гармоничной природы», призывает пересмотреть наличные представления о равновесии, коль скоро они таковы, что получается, будто человечество в своем «пристрастии» к технологическому развитию оказывается «чужим» природной системности Земли как нарушитель равновесия в этой системности. Может ли быть человечество «чужим» на Земле – представляя такую же экологическую систему, как и все прочие экологические системы на планете? Нет – и значит, требуется пересмотреть само понятие равновесия. Понятие равновесия, стабильности вообще неприменимо к экологическим системам, поскольку они – эволюционные и их эволюция происходит в крайне медленном по сравнению со скоротечной человеческой жизнью геологическом и климатическом времени. Для очередных живущих поколений людей геологическое и климатическое время практически остановлено – эволюции экологических систем не существует. Поэтому люди и наделяют экологические системы стабильностью, делая единственное исключение для экологической системы человечества именно из-за короткой жизни людского поколения: социальная динамика отчетливо видна в быстром социальном времени, а природная динамика не видна в медленном геологическом и климатическом времени.
Суть в том, констатирует это исследование, что в природе, в том числе в экологической системе человечества, нет гармонии, нет равновесия, но есть вечная эволюция, вечное отрицание равновесия, стабильности. Это – эволюция без замысла, эволюция как инновационное развитие, когда конкретные инновации (в природе, обществе) появляются не с какой-то целью, но случайно, ради самих себя. Глобальный ненаправленный, прецедентный эволюционизм – вот базовый принцип существования экологических систем, в том числе экологической системы человечества. В обществе этот глобальный эволюционизм принимает вид технологического развития – просто потому, что человеческая форма жизни адаптируется к среде технологически. Отсюда – планетарная экспансия человеческой формы жизни, теснящей все другие формы жизни на планете: в отличие от животных форм жизни, чрезвычайно медленно эволюционирующих под влиянием медленных средовых (геологических и климатических) изменений, человек, наоборот, – источник чрезвычайно быстрых технологических изменений среды3.
Внутри традиционной парадигмы научного развития (основанной на принципах эмпирической науки) интеграционные процессы идут уже довольно давно – в виде формирования междисциплинарных исследовательских полей, объединяющих смежные (близкие по предмету) научные дисциплины. Но трансдисциплинарная наука – устанавливающая мосты между предметами ЕН и ОН и вообще широко демократизирующая свой метод, – это смена традиционной (академической) парадигмы роста научного знания. Формирование трансдисциплинарной парадигмы науки – неизбежный этап в истории научного развития, которое до этого последовательно прошло этапы (1) протонаучного (философского) всеобъемлющего знания, (2) полидисциплинарной парадигмы эмпирической науки, (3) формирования междисциплинарных исследовательских полей, объединяющих смежные научные дисциплины. В настоящее же время происходит реальный переход к этапу (4) – трансдисциплинарной науке, которая представляет как бы возврат к протонаучному всеобъемлющему знанию, но уже с учетом опыта этапов (2) и (3). И спровоцировала этот переход революция в человеческой (социальной) коммуникации, обязанная КТК и радикально изменившая режим социального взаимодействия. С приходом КТК возникло новое общество с предельно демократизированной виртуальной коммуникацией – когда социально значимым коммуникатором способен стать любой человек, пользующийся коммуникационными ресурсами Интернета и тем самым предоставляющий исследователям в области ОН социологический материал, которого просто не было в обществе, не знавшем КТК. Соответственно, должна была измениться методология ОН, призванная отреагировать на прекращение монополии узкого академического сообщества на производство и обработку социологических данных, – трансформироваться из элитарной (замкнутой в элитарном академическом сообществе, элитарном пространстве академических дисциплин) методологии в так сказать «народную» методологию, «народную» науку, структурированную как трансдисциплинарное исследовательское поле в смысле выхода исследовательского инструментария за академические рамки.
Современные процессы формирования новой мировой общественной парадигмы описываются в научной литературе понятием «глобализация». Понятие это многомерное и разрабатывается в разных аспектах – экономическом, миграционном, культурном, – но суть его состоит именно в связанной с КТК глобализации и беспрецедентной демократизации человеческой коммуникации. Ряд исследователей считают, что глобализация выступает прямым социальным фактором интеграционных процессов в современном научном развитии – именно фактором формирования трансдисциплинарной парадигмы в ОН. Действительно:
(1) глобализация повышает системность мирового социума, усиливая взаимозависимость всех его частей;
(2) это ведет к быстрому распространению по всей системе «возмущений», возникающих в каких-то ее частях, т.е. к частым системных сдвигам, что выглядит как ускоренное общественное развитие;
(3) следовательно, глобализация, существенно повысившая системность человеческого мира и скорость системных изменений в нем, предъявляет наукам об обществе требование стать адекватными повышенной социальной системности, давать синтетическую картину социального мира, который не просто изменчив, но непредсказуемо изменчив, коль скоро некое непредвиденное локальное «возмущение» способно принять глобальный масштаб.
Процессам в человеческом / социальном мире в принципе свойствен статистический (вероятностный) характер из-за вмешательства в них случая, прецедента, что делает социум реальностью, в которой не работает классический (лапласовский) детерминизм. Глобализация отчетливо проявила этот статистический, прецедентный характер общественных процессов. Повысив системность мирового общества (взаимозависимость его частей) и, соответственно, скорость распространения по всей системе прецедентных локальных «возмущений», придала случаю, прецеденту в социальной динамике значение системного фактора. В сущности, глобализация именно как глобализация и беспрецедентная демократизация человеческой коммуникации, радикально изменив (благодаря КТК) режим социального взаимодействия / социального обмена, поставила перед науками об обществе императив серьезного пересмотра их базовых теорий в двух направлениях: (1) создания целостной, синтетической картины социальной реальности и (2) развернутого, методологически обеспеченного отражения «индетерминизма» общественных явлений и процессов – их непредсказуемого, «случайного», прецедентного развития4.
3
Sullivan H. Unbalanced nature, unbounded bodies, and unlimited technology: Ecocriticism and Karen Traviss’ wess’har series // Bulletin of science, technology & society. – 2010. – Vol. 30, N 4. – P. 274–284; P. 276; 282–283. – DOI: 10.1177/ 0270467610373821; Mode of access: http://bst.sagepub.com/content/30/4/274
4
Costanza R. Science and ecological economics: Integrating of the study of humans and the rest of nature // Bulletin of science, technology & society. – 2009. – Vol. 29, N 5. – P. 358–373. – DOI: 10.1177/0270467609342864; Mode of access: http://bst.sagepub.com/cgi/content/abstract/29/5/358