Не быть волшебником

— Привет, Черныш, — кинулась к нему летунья с обнимашками. — Как ты подрос, красавец какой стал.

Волчонок с явным удовольствием принял похвалы и ласки Ариэль.

— Как хозяин, такой и кобель, — прокомментировал Трюфель. — Эта, что ли, дверь?

— Эта, — кивнул Костя, продолжая наблюдать за летуньей.

— Ой, какие розы, — восхитилась она, отлипнув от волчонка. — Когда ты успел их вырастить? Я так люблю розы.

— Да, — Костя стеснительно пнул ботинком траву, — сами выросли.

— А то, конечно, сами, — продолжил палить подростка кот, — сам только репейник и чертополох растет. А розы надо еще постараться вырастить. Ну мы пойдем уже или нет?

— Да, — сказал Костя, — надо идти. Время у нас немного.

На правах хозяина Константин первым решил открыть дверь в мироколицу.

— На гостиничный коридор похоже, — прокомментировал Трюфель открывшееся гостям зрелище. — Только очень-очень длинный коридор.

— Я как-то в гостиницах не был, — пожал плечами Костя. — Но, наверно, раз ты говоришь…

— И что будем делать? — нетерпеливо спросила Ариэль. — Нам надо открыть все двери?

Костя посмотрел на длинный коридор, по обеим сторонам которого тянулись бесконечные ряды дверей, и, стараясь подавить в себе панику, ответил:

— Нет, тут надо осторожнее. Чур сказал, что двери ведут в реальный мир. А вдруг мы наткнемся на что-нибудь страшное? Если все двери разом открыть — точно наткнемся.

— И что же делать? — спросила летунья. — Я так понимаю, что открывать все равно придется.

— Давайте хотя бы по одной, — предложил Костя. — Что думаешь, Черныш?

Волчонок неуверенно зевнул.

— Да что он может думать, — вмешался Трюфель. — Он из твоего мира, он про те миры ничего не знает. Да и я, честно говоря, тоже. Я бы не стал просто так двери открывать. И вообще ничего просто так открывать не стал бы. Мало ли, что там может быть. Про Пандору слыхал?

— Мне кажется, ты просто трусишь, — сказал Костя. — Я думаю, надо для полноты картины хотя заглянуть туда.

— Может, Трюфель прав, — запереживала Летунья.

— Да что там может случиться, — ответил Костя. — Это как с котом Шредингера, пока не откроешь — не узнаешь.

— Это намек? — напрягся кот.

— Успокойся, Трюфель, — сказал Костя и взялся за ручку ближайшей двери, — мне всегда казалось, что кот в этой дилемме жив. Будем надеяться, что я прав.

Сказав это, Костя потянул на себя ручку и открыл дверь. Потянуло жаром, и пол коридора мгновенно наполнился песком. Из-за двери что-то страшное кричали, слышались взрывы и стрельба. Костя, как загипнотизированный, стоял возле открытой двери с дверной ручкой в руке. И тут послышался гул. Гул нарастал свистяще-звенящим шумом приближающейся смерти. Он становился все свирепее и громче и вот-вот должен был настигнуть слышащих его.

— Закрывай дверь! — крикнул Трюфель, — Костя, быстрее закрывай!

И когда казалось, что страшный гул достиг своего пика, — наступила тишина. Костя закрыл дверь. Было слышно, что за ней что-то бумкнуло, так что зазвенели петли.

— Что это было? — тихо спросила Ариэль. — Костя, что ты там видел?

— Да я и не понял, — одергивая ладонь от дверной ручки, ответил Костя. Он осмотрел себя, друзей и коридор. Все было в песке.

— Какие-то люди в черных масках с прорезями для глаз, — продолжил он. — Бегают, орут чего-то.

— В черных масках? — переспросил Трюфель. — Кто это может быть?

— Ассасины, наверно, — пожал плечами Костя. — Уж больно воинственными они были. Не представляю, кто еще может быть в таких масках.

— Пасечники, — предположила летунья. — Пасечники тоже все лицо закрывают.

— Ну если это пасечники, — засомневался Костя, — то какие же там пчелы?

— А главное, — вставил Трюфель, — какой там должен быть мед?

— Что делать-то будем? — спросила летунья. — Давайте другие двери откроем?

— Да ну, — сказал Костя. — я думаю, эти двери лучше не трогать, пока мы не узнаем, за какой из них Термин.

— Так а как мы узнаем-то?

— Надо идти к Кочегару, — сказал Трюфель.

— Да, похоже, только это и остается, — ответил Костя. — Ну что, значит, мы отправляемся в ад.

В аду было непривычно тихо и светло. Зеленели лужайки, вдалеке чирикали птички, где-то в стороне раздавался мерный звук скребущей метлы.

— Никак не привыкну, что это место называется адом, — оглядываясь по сторонам, заметил Костя. — Если бы раньше здесь не был, то никогда не узнал бы.

Костя помнил, что такое благолепие вокруг — лишь часть изуверского наказания грешникам, которые вынуждены жить по соседству друг с другом.

— А мне это место нравится, — сказала Ариэль, сладко потянувшись. — Спокойно тут.