Не быть волшебником

На лестничной площадке было светло и тихо. Здесь располагались только две квартиры, и обе были на достаточном удалении друг от друга. Дальняя дверь была обычной, стальной, покрашенной под старину в черный с прожилками под бронзу цвет. А дверь, у которой стояли Волшебник с котом, была деревянной, но с резными узорами. Волшебник нажал на кнопку потертого звонка, и в квартире послышалось щебетание птиц.

— Меня всегда нервировали такие звонки, — пожаловался кот.

— На то ты и кот, Трюфель, что птичий щебет в тебе вызывает эмоции, — заметил Волшебник.

Дверь открылась, и на пороге показалось нечто, лишь издали напоминающее человека. Глаза чудища были большими и рыбьими, широкий нос сразу переходил в лоб, а на шее отчетливо видны были некрасиво торчащие жабры.

— Что надо? — прогнусавило чудище.

— Шоколада, — в тон ему ответил Трюфель.

Чудище опустило голову и с отвращением посмотрело на кота.

— Опять весь ковер шерстью уделаете.

— Я тебя сейчас уделаю, килька в томатном соусе, — завелся Трюфель.

— Ихтиандр, кто там? — послышался голос из квартиры.

— Микаэль пришел, — ответило чудище, добавив: — Со своим животным.

Шерсть на загривке кота стала дыбом, глаза налились кровью. Он вот-вот готов был вцепиться в обидчика.

— Спокойно, Трюфель, — успокоил его Волшебник, — мы просто заходим.

Чудище пропустило гостей в квартиру и, оценив правильно настроение кота, скрылось из виду.

Гости прошли в комнату, где увидели сидящего за большим письменным столом седого профессора. Тот писал что-то в журнале пером, сверяясь с картами и странными измерительными приборами.

— О, Мика, здравствуй. Привет, Трюфель. Вы вовремя, я как раз заканчивал расчет первого мыслепередатчика.

— То есть теперь можно будет общаться без телефона? — пошутил Волшебник.

— Не только общаться, можно будет передавать любую информацию. Можно передавать эмоции, чувства. Представляешь, можно будет влиять на людей, сделать всех добрыми и честными.

— Ну-ну, разошелся, — остановил поток слов Микаэль. — А то мы не знаем, чем это может кончиться. Появится какой-нибудь диктатор, великий уравнитель, и давай рай на земле создавать, да так, что только головы полетят. Нет уж. Теоретик ты прекрасный, но давай такие научные прорывы как-то обсуждать.

— Так мы и обсуждаем сейчас, — рассеянно проговорил профессор. — А еще я тут придумал прекрасную формулу.

— Страшно представить, — с сомнением отозвался Микаэль.

— Да нет, тут все нормально, — махнул рукой профессор, — исключительно полезный эксперимент. Я нашел способ понижать порядковый номер элемента. Представляешь, сколько пользы это принесет. Не будет больше дефицита редких материалов, никаких сложностей с добычей. Хочешь, преврати свинец в таллий или висмут в свинец…

— …или ртуть в золото, — продолжил Волшебник. — Саш, ты просто великолепен. Зачем думать о рабочих местах, об экономике? Давай наводним мир драгметаллами. А когда люди поубивают друг друга в поисках эквивалента, жить совсем просто станет.

— Я не подумал, — смущенно сказал профессор.

— Да ладно, Белый, не куксись. Затем и нужны друзья, чтобы портить жизнь и возвращать на землю. Кстати, о земле, как там твои летуны?

— А что с ними станется? Они в своем лагере живут в вечном полете. Не жизнь, а малина. Никто их не беспокоит, они сами даже зарабатывать научились. Окрыли по всему миру клубы экстремалов. Кто с мостов, привязанный на веревке, прыгает, кто с домов на парашюте, на дельтапланах учат летать. И вот я не понимаю людей. Ну эти-то ясно, им не страшно, они в любой момент и без всякого парашюта или веревки полетят. А у обычных людей такой способности нет, как они не боятся?

— Иногда людям очень хочется испугаться. К слову, о страхе. Меня на дуэль вызвали. И ты знаешь, мне страшно.

Белый посмотрел на Волшебника сквозь старые очки очень внимательно и спросил:

— Ты чего-то боишься? Это действительно ново. Хотя понимаю, что дуэль — штука неприятная. Я думал, их уже давно никто не проводит.

— Вот нашелся один. Некий Уан. — Волшебник обошел стол и сел напротив профессора. — Я что пришел, я попросить тебя хотел. Саш, будешь моим секундантом?

— О чем разговор, Мика. — Профессор порылся в ящике своего стола и достал рапиру. — Если надо, я и подстрахую.

— А со шпагами я угадал, — тихо заметил Трюфель.

— Да, ты можешь подстраховать, — согласился Волшебник, — но другим. Он выбрал время в качестве оружия. И мне может просто не хватить лет. Ты знаешь, у меня цикл ограничен между перерождениями. И может быть, мне придется занять у тебя пару лет.

— Хорошо, Мика, конечно. Кочегара с собой брать будем?

— Как раз собирался к нему отправиться сразу после нашего разговора.

— Это значит, — улыбнулся Белый, — как в старые добрые времена, выступим всей командой.