Лот праведный. Лабиринт

– Куда вы хотите идти, безумные? От кого собираетесь требовать объяснений? – кричал в ужасе горшечник. – Да вас сразу схватят как бунтовщиков! А попытаетесь сопротивляться – перебьют на месте! Поймите, это – Та-Кемет, владения Владыки! Здесь все принадлежит Великому Дому и находится под его судом и защитой!

– Но что же нам делать? – спросил приунывший Звулун.

– Прежде всего – зайдите в дом! – продолжал убеждать мисирец. – Даже на Дороге у фараона полно ушей и глаз. И несдобровать вам, если дойдет весть до стражников, что собралась толпа чужеземцев и что спорят они и кричат о чем-то – вмиг явятся. Еще и дня не прошло, как друг ваш ушел. Может и не случилось с ним ничего плохого.

– А если он и сегодня не вернется?

– Тогда уж я сам пойду к воротам поспрашивать. Коль взяли вашего друга за что-то, должна быть запись у писаря.

Словом, успокоил их кое-как здравыми речами горшечник. Но работать в тот день не хватило у них терпения – и все выходили они на Дорогу, выглядывая друга. А когда на следующий день, уже после полудня, увидели двух солдат, направлявшихся в сторону кузни, а с ними человека, разодетого богато на мисирский лад, не признали они в человеке этом Лота, пока он не подошел совсем уже близко. И был заметно смущен Лот своим видом – бородой обритой и коротким нарядным платьем. И встретили его друзья возгласами радости и удивления. А когда вошли они в дом, расселись за деревянным столом и выставили на радость кувшины с вином, начал Лот рассказывать друзьям о своем неожиданном приключении. И друзья не знали – верить ему или смеяться рассказу его как шутке. А горшечник Хенум – так вовсе не поверил, и даже возмутился его истории нескромной. И тогда Лот вытащил из богато расшитой сумы, что дали ему в доме принцессы, пять больших золотых колец и сказал уже серьезно:

– Хотелось бы мне самому, чтобы все, что приключилось со мной, оказалось сном или колдовским наваждением. Вот только все было так, как я рассказал. И эти пять золотых дебенов тому доказательство. Поступаю я на службу к принцессе Нефрусебек. Буду при ней – как асорец Нанэх при князе Аменанхе – личным телохранителем. И дала она мне это золото в качестве задатка за мою службу, и чтобы купил я оружие достойное и одежду подобающую для себя и для людей, которых мне приказано взять в помощь.

– И ты согласился? – спросил изумленно Звулун.

А Лот лишь посмотрел на друга удивленно, но ничего не ответил. А Хенум вдруг встал и заспешил уйти, словно чего-то испугался. Но Лот попытался удержать его и попросил остаться.

– Не уходи, достопочтенный Хенум! – сказал он. – Всегда ты был добр к нам, чужеземцам, помогая мудрыми советами. Так неужели сейчас, когда мы более всего нуждаемся в советах твоих, ты нас оставишь?

– Что же я могу посоветовать в таком деле? – воскликнул нервно горшечник. – Если правда, что ты говоришь, то какой тут может быть совет? Делай, что тебе приказано – и да хранят тебя твои боги!

И с этими словами горшечник вышел, смутив всех своим решительным уходом, похожим на бегство.

– Так что ты собираешься делать? – снова спросил Звулун, нарушив наступившее молчание.

– Ты ведь слышал, что сказал мисирец? Не искал я этого места. Но раз уж так вышло, не в моей воле что-либо изменить. Придется служить.

– И кого думаешь взять с собой на службу принцессе?

– Тебя вот и хотел взять. И Ханоха, если согласится. Кого же мне брать, как не проверенных друзей и лучших вояк? Пойдешь со мной, Ханох?

– Почему бы и не пойти? – усмехнулся Ханох. – Надоела мне эта кузня. Лучше уж в сторожа.

– А ты – пойдешь? – спросил Лот у Звулуна.

– Пойду, коль зовешь. Разве ж я тебя брошу? Только вот насчет бороды – нельзя ли ее не брить? – улыбнулся смущенно Звулун. – Вон ведь, Нанэх, ходит с бородой.

– То – Нанэх. Он у князя служит. И в Городе они только гости почетные. А мы будем служить Великому Дому. Есть разница! Да ты не расстраивайся, Звулун. Я сам себя неловко чувствовал без бороды поначалу. А потом как бы и забыл про нее. Даже лучше без бороды в такую жару. А завтра пойдем вместе по лавкам – выбирать вам достойную одежду солдатскую. И оружие самое лучшее.

– Да кто вам продаст оружие? Оружие в Мисре не каждому продают. А нам, чужеземцам, так вообще не продадут, – вмешался один из кузнецов.

– Продадут! – уверенно сказал Лот. – Вот у меня что есть для продавцов, кроме золота!

И Лот достал из-за пояса небольшую вещицу цилиндрической формы.

– Что это? – спросил, придвинувшись, Ханох.

– Это печать. Мне ее дали, чтобы я мог по ней вернуться в Город. Думаю я, что и оружейников на рынке эта печать сделает сговорчивей.

И о многом еще говорили в тот день друзья, пока, уже в сумерках, не вошел в кузню незнакомый человек, похожий видом на скромного служителя храма. Вошел и спросил Лота. А когда Лот назвался, сказал, что послан он горшечником из лавки напротив. И что есть у этого горшечника дело важное к Лоту, почему и просит он Лота пожаловать в лавку. Одного. И хотя приход незнакомца и странное это приглашение смутили Лота, но не нашел он повода отказаться идти к Хенуму – и пошел он за незнакомцем. А когда они подошли к дверям лавки, незнакомец остался на Дороге, пригласив молчаливым жестом Лота войти. Войдя, он сразу увидел Нанэха, сидящего по-хозяйски за столом. А испуганный Хенум стоял у гончарного круга, не смея взглянуть в лицо Лоту.

– Ну, здравствуй! – приветствовал его Нанэх, улыбаясь как дорогому другу. – Вижу, не ожидал ты меня здесь найти?

– Я всегда рад тебя видеть, – сдержанно ответил Лот.

– Вот и славно! – продолжал улыбаться Нанэх, и обратился к горшечнику: – Почтенный Хенум, мне неловко тебя просить. Ты – хозяин, а мы у тебя в гостях. Но не мог бы ты оставить нас ненадолго для доверительной беседы? Я буду тебе премного благодарен за это одолжение.

Горшечник лишь молча кивнул и поспешил выйти наружу.

– Я вижу, ты в новом платье? – продолжил беседу асорец, разливая по чашам пиво из большого кувшина. – Подарок Госпожи?.. О, не смущайся так! Я не собираюсь у тебя ничего выпытывать. Мы и без тебя знаем о твоих подвигах.

– О каких подвигах ты говоришь, Нанэх? – спросил Лот, подсев за стол. – Я тебя не понимаю.

– Ну, как же! О том, как ты храбро стоял под стрелами принцессы. О том, что был неосторожно ранен ею. И о том, конечно, что, покоренная твоим мужеством, благородным смирением и красноречием, Великая Дочь изъявила горячее желание видеть тебя у себя на службе. Разве столь сказочная удача могла бы выпасть человеку вовсе без достоинств? Принцесса своевольна и капризна – это известно всем. Но еще более она известна особым недоверием к мужчинам. Признайся, как тебе удалось ее очаровать?

– Ничего подобного я не делал, – еще больше нахмурился Лот. – Разве бы я посмел…

– О, мы и не сомневались в твоем благоразумии! – перебил его Нанэх. – И не подумай, что мы пришли тебя в чем-то обвинять. Напротив! Я послан князем, чтобы передать тебе его полное одобрение. Мы и не ожидали от тебя такого успеха.

– Я не имел удобного случая явиться к князю, если ты об этом.

– Это не важно. Пусть тебя не беспокоит несдержанное обещание явиться с докладом. Я послан лишь для того, чтобы убедиться, что ты в добром здравии и готов сдержать другое свое обещание.

– Какое? – насторожился Лот.

– Ты так быстро успел забыть? – усмехнулся недобро Нанэх. – Впрочем, забывчивость твоя вполне понятна и извинительна – после столь неожиданного успеха. Но я все же осмелюсь напомнить тебе, что обещал ты оказать услугу моему хозяину, если у него возникнет в ней необходимость. Разве это не будет справедливо? Во-первых, ты обещал служить ему первому. А во-вторых, разве своей удачей ты не обязан отчасти и ему?

– И какую услугу требует от меня твой господин? – спросил прямо Лот.

– Он пока ничего не требует, – сказал Нанэх, отхлебнув из кружки. – Он всего лишь напоминает тебе о твоем долге. И ждет подтверждения твоей верности. Потому что, если когда-либо он тебя и попросит о чем-то, а ты не выполнишь, Великий Князь сочтет это за предательство и оскорбление. А мой хозяин настолько же щедр к своим преданным слугам, насколько и беспощаден к тем, кто обманул его доверие.