Страница 18 из 26
— Что ты только что сказал?
— Что слышала. С чего ты взяла, что Куница тебя любил? — старик нахмурился. — В стае молодых волчиц мало, он тобой увлекся, когда увидел. Чего смотришь, белая? Ты — молода, пригожа. Всякому мила будешь, кто не знает, что тебе смерть покровительствует.
— Да, пошел ты, Анагаст, — девушка отвернулась, и вознамерилась было пойти прочь, но старик вцепился в предплечье, не дав уйти. — Что еще?
— Ты не рычи, не рычи на меня, — жрец покачал головой, глядя осуждающе. — Вот тебе мой совет: не пытайся поладить с мужчиной, когда сама с собой не в ладах. Ты все еще маленькая боярыня с придурью и без царя в голове. Ты думаешь, что тебе нужен Куница, но не хочешь жить по правилам его стаи, думаешь, что готова жить не под крылом брата, но в голове у тебя ветер, да стрелы с лошадьми, — Анагаст нахмурился. — Жизнь — это не сказка о любви, в которой княжну можно разбудить от смертного сна поцелуем.
— Как ты мог заметить, мертвого воскресить можно, — цыкнула Ярогнева, багровея от злости. — Он на стрельбище на шкуре сидит и на охоту собирает людей, если не видишь, подойди и посмотри. И я тебе не маленькая боярыня, дед.
— Тебе шестнадцатое лето, — Анагаст погладил бороду. — Это в порядке вещей. И подумай: сама-то ты его любишь?
— Конечно же, люблю, — девушка попыталась выдернуть руку из хватки старика, но тот держал цепко. — Что за дурные вопросы?
— Откуда тебе знать, что такое любить в шестнадцать-то лет?
— Пошел ты, старый пень! — прошипела Яра, вырвавшись из его хватки. — Стала бы я отдавать бессмертие ради него, если бы не любила?
— Стала бы, — ответил Анагаст. — Ты молодая и глупая. Вы всегда совершаете ошибки, и это в порядке вещей! Смирись с этим и подумай головой.
— Я люблю его, — прорычала девушка, с ненавистью глядя на лицо старика. — И, может, я тупая и маленькая, но брат научил меня делать ради любимых поступки, а не мериться, у кого жизненный опыт больше. Она предлагала мне помочь забыть Куницу и сохранить бессмертие, — она глянула на стрельбища, где уже собрались волки на охоту, и на Куницу, который направился в их сторону, видать, за ней. — А теперь мне пора на охоту, потому что от тебя ни совета, ни ответа не дождешься. Сама разберусь, потому что ты вообще ничего не понимаешь!
— Я дал тебе совет, просто ты его слушать не хочешь! — отчетливо проговорил вслед жрец.
Пора было отправиться на охоту и просто… забыть обо всем, занимаясь тем, что хоть как-то отвлекало от дурных мыслей и страхов. Девушка выдохнула, глянув в лицо Куницы, и попыталась сделать вид, что все было в порядке, но улыбка вышла какой-то натянутой, да и не слишком-то хорошо Яра умела делать вид, что все у нее нормально.
========== Глава 12. С волками выть - по-волчьи жить? ==========
Охота всегда расслабляла и успокаивала, и Ярогнева, едва вырвавшись из застоя спокойной жизни в селении, погрузилась в спокойствие. Конь трусил в сторону леса, фыркал, стучал копытами по холодной земле. Девушка узнала тот лес, с которого они вышли в пустошь, и нахмурилась. Еще несколько дней назад они с Куницей, спрятавшись за деревом от Лютобора, целовались, а в тот день он был такой, словно ничего и не было вовсе. От этого было горько. Яра отвела в сторону взгляд, в последний момент заметив, что скиф повернулся к ней. С девушкой поравнялся молодой скиф с рыжими короткими волосами, вечно растрепанными, и какими-то странными, лисьими чертами лица.
Ауруса держалась в седле уверенно, и вся словно поменялась, даже на лице переменилась, стоило выехать на охоту. Она мечтательно улыбалась, глядя на лес и поглаживая шею гнедого коня, а холодный ветерок играл с несколькими прядями, выбившимися из толстых белых кос. Куница бросил взгляд на молодого волка, звавшегося Лисом, который во все глаза глядел на Аурусу на стрельбище, а в пути поравнялся с ней и все хотел заговорить, но не решался.
— Так твоя она, или нет? — спросил Нар, поравнявшись с вожаком.
— Что? — Куница вскинул бровь, отведя взгляд от белоснежных кос Аурусы.
— Твоя Ауруса, или не твоя? — повторил скиф. — Волки не спрашивают, боятся, но сам понимаешь: она молода, пригожа, а ты к ней больше не подходишь, не объявил своей перед стаей.
— Она моей быть не хочет больше, — проговорил Куница, хмурясь.
— Даже когда вожаком стал? — Нар усмехнулся.
Ауруса была странной. Даже в какой-то мере ненормальной. Никогда ещё волчица не отказывалась от вожака стаи, а эта отказалась и даже не сожалеет о своем поступке. Казалось, что Аурусе и так хорошо, одной: она умела ездить верхом, стрелять из лука, не носила платье, и вместе с тем была девицей нежной, тонкой и звонкой на вид.
И как бы Кунице ни хотелось сказать, что она — его, он не мог этого сказать: слова застревали в горле.
— Если ты ее не хочешь, я предложу себя, — проговорил Нар. — Пока вокруг нее не стал крутиться молодняк.
— Как знаешь, — ответил вожак, хмурясь. — Но, похоже, она ни с кем не хочет быть. Странная какая-то.
— Молодая еще, — хмыкнул волк. — Но хороша — взгляда не отвести.
— Да, — неожиданно для себя согласился Куница.
Ауруса, словно почувствовав на себе его взгляд, обернулась и ее бледные щеки покрылись легким румянцем. Девушка отвернулась, мотнув косами, и Нар с усмешкой проговорил:
— Зря отказываешься, я бы не отказался.
— Значит, не отказываюсь, — выпалил Куница. — Кого выберет — с тем пусть и будет.
Он от самого себя не ожидал того, что выпалил. Что-то в голове не давало ему сил воли отказаться от Аурусы. Возможно, еще несколько дней назад, она была для него чем-то особенным. Куница хотел вспомнить, или чтобы ему хотя бы обо всем рассказала Ауруса. Лицо Нара слегка переменилось: он выглядел разочарованным и не слишком-то довольным происходящим. Хотя, когда Нар вообще хоть чем-то был доволен? Куница перевел взгляд на Аурусу, что звонко засмеялась над шуткой Лиса, махнув тонкой ручкой.
— Впереди! — крикнул молодой волк, указав на маленькую стайку косуль, и выхватил из колчана стрелу.
Ауруса натянула тетиву лука и выстрелила. Ее стрела одной из первых просвистела в воздухе и вонзилась в глазницу косули. Остальные бросились в рассыпную под градом стрел, но упали только три. Куница глянул на Аурусу, что с торжеством во взгляде опустила лук. Охота обещала быть долгой: волки запасались не только на праздник, но еще и на долгий переход на новое место, это значило, что нужно было много мяса, чтобы прокормить всю стаю.
— Здорово ты стреляешь! — проговорил Лис, продолжая крутиться рядом с Аурусой.
— Да, прямо в глаз, — подъехал к ним еще один молодой волк, лишь недавно убивший своего первого врага. — Не всяк так умеет, и не скажешь, что женщина.
— Мне просто повезло, — улыбнулась Ауруса.
— Лис, Стура, отвезите добычу в стаю, и догоняйте! — приказал Куница, подъехав к троице, и украдкой заглянув в глаза девушки.
Она глянула на него все с той же улыбкой, с которой говорила, что ей просто повезло. Куница уже хотел было что-то сказать, но в один момент кто-то словно черный мешок на голову накинул, непроглядный. Он оказался посреди леса, сидящим на коне и глядящим на медленно проносящуюся мимо фигурку с белоснежными волосами. Лицо Аурусы было каким-то испуганным, и она что-то говорила одними губами, что Куница не мог разобрать, и не смог: видение исчезло.
— Что-то не так? — спросила Ауруса, вскинув белые брови.
— Ты хорошо справляешься, — проговорил Куница, отвернувшись. — Не ожидал.
— Мне просто повезло, — повторила девушка со смешинкой в голосе, и припустила лошадь трусцой в сторону леса.
Но что-то подсказывало Кунице, что не в везении было дело. Слишком уж уверенным и твердым был взгляд Аурусы, и слишком уж она ловко управлялась с луком. Куница припустил следом, а за ним устремились и другие волки. Аурусу он быстро нагнал, и, поравнявшись с ней, снова глянул на белое лицо. Охота продолжалась и времени на то, чтобы подумать об увиденном, у Куницы не было. Если бы каждый вожак был занят тем, что думал о женщинах и проблемах с ними, скифов не стало бы уже давным-давно. Хоть и приятно было думать об Аурусе, Куница выбросил ее из головы до привала.