Страница 7 из 14
У нас осталось ещё два первоисточника: Марко Поло и армянский историк тех лет Киракос Гандзакеци. Им главное слово дадим позже. Ибо Марко Поло более достоверно описывает западные улусы империи: Джучи и Хулагу. Как и армянские историки. Но вот кое-что у Марко и Рубрука совпадает. А именно описание бывших «верблюжатников» тангутов. Рубрук (глава 28): …югуры, которые перемешаны с христианами и сарацинами, как я думаю, путем частых рассуждений пришли к тому, что веруют только в единого Бога. Они жили в городах, которые сперва повиновались Чингисхану, и оттуда он отдал в жены их царю свою дочь… За ними к востоку, среди упомянутых гор, живут тангуты… У них водятся очень сильные быки, с хвостами, полными волос, как у лошадей; также и брюхо, и спина их богаты волосами [105]. В ногах они ниже других быков, но гораздо сильнее их. Эти быки тянут большие дома моалов. То есть вместо экспроприированных верблюдов теперь этот разгромленный народ известен своими сильными быками (яками).
А у Марко Поло в главе 72 (LXXII): царство Ергинул великого хана; входит оно в Тангутскую большую область, где много царств. Живут тут христиане-несториане, идолопоклонники, есть и такие, что Мухаммеду молятся. Довольно тут городов. Есть тут дикие быки со слона, на вид очень красивые. Шерсть у них повсюду, только не на спине; бывают чернью и белые, а шерсть у них длинная, пяди в три. Любо смотреть, так они хороши! Есть и ручные; ловят диких и пускают их на племя, и наплодилось их много; на них и вьюки возят, и пашут, они и сильны, и работают вдвое. Эти «быки со слона» – те же яки, которые у Рубрука описаны точнее. «И ещё о тангутской земле. Народ здешний торговый; занимаются ремеслами, много у них хлеба. Страна эта большая, тянется дней на двадцать. Народ поклоняется идолам; люди толсты, курносы, волосы черны; без бород и без усов. У женщин волосы только на голове; они статны. Народ, знайте, (утверждение автора) сладострастный. ГЛАВА LXXIII (73) От Ергинула на восток через восемь дней область Егрегайа. Городов и замков тут довольно; и эта область Тангутская; главный город – Калачиан. Жители – идолопоклонники; есть там три христианские церкви несториан, и они подданные великого хана. В том городе ткут лучшее в свете сукно из верблюжьей шерсти; прекрасное сукно; ткут его также из белой шерсти; белого сукна, красивого, добротного, выделывают много и развозят его отсюда по Катаю и по другим странам света. То есть тангуты разгромлены, но, по утверждениям уважаемых средневековых корреспондентов, вполне живы и деятельны. А вот фраза «они подданные великого Хана» говорит о том, что они не сохранили своей династии. (Здесь и далее Марко разделяет народы со своими правителями – как на Руси или в Грузии, – или ставшие монгольскими подданными. Иран, земли Хорезма. И тангуты в числе последних.) Поло, очевидно, восхищается пышностью и великолепием празднования нового года великим ханом (гл. 89). Вообще великолепию имперского двора. В 1275 году, незадолго до окончательной победы хана Хубилая над империей Сун, братья Поло из Венеции уже второй раз прибыли ко двору хана. На сей раз с сыном одного из них, двадцатилетним Марко. Он так понравился правителю монголов, что следующие двадцать лет провел у него на службе, занимая различные должности и путешествуя по всему Китаю как «глаза и уши» великого хана. Через год или два после возвращения в родную Венецию он поступил на службу во флот и в сражении с самым главным врагом венецианцев, Генуей, был захвачен в плен. В камере, однако, его соседом оказался некий Рустичиано, попавший в плен в ходе войны Генуи с Пизой. Этот человек обладал неким литературным талантом и, услышав удивительные истории Марко Поло о Китае времен Хубилая, убедил венецианца продиктовать ему свои воспоминания. Рустичиано вел записи на французском языке, но затем рукопись перевели на итальянский, и она приобрела огромную популярность, вызвав настоящую сенсацию. Тем не менее явно вымышленные отрывки, отсутствие упоминаний о таких феноменах, как Великая Китайская стена, и незнание Марко китайского языка вызывали сомнения в том, что он действительно побывал в Китае, и потому все сведения, сообщенные в его книге, воспринимались с недоверием. Прошло еще почти четыреста лет, прежде чем европейцы стали получать достоверную информацию о Китае. Однако многое из того, о чем сообщал Марко Поло, согласуется с нашими знаниями о правлении монголов. Покинув столицу монголов Каракорум, Хубилай на целый год обосновался в новой столице, построенной неподалеку от Кайфына. В этом городе, названном Даду (уже на протяжении многих столетий он известен как Пекин), Хубилай построил дворец, в котором было огромное количество покоев, а в пиршественной зале, по свидетельству Марко Поло, могли обедать одновременно шесть тысяч человек. «Диву даешься, сколько там покоев, просторных и прекрасно устроенных, и никому в свете не выстроить и не устроить покоев лучше этих, – писал венецианец. – Стены в больших и малых покоях покрыты золотом и серебром, и разрисованы по ним драконы и звери, птицы, кони и всякого рода звери… А крыша красная, зеленая, голубая, желтая, всех цветов, тонко да искусно вылощена, блестит, как кристальная, и светится издали кругом дворца». Другие здания города тоже поражали своей роскошью – Хубилай хотел, чтобы столица была достойна правителя, под властью которого находился не только Китай, но и Монголия, Маньчжурия, Корея, Тибет и обширные территории на северо-западе. Тем не менее хан желал, чтобы его имя связывали с Китаем. Поэтому он продолжил китайские династические традиции, объявив себя Сыном Неба, назвал новую династию Юань и взял храмовое имя Ши-цзу. Приказав в 1266 г. построить город Даду, он поручил эту работу архитектору-мусульманину, но план столицы остался типично китайским – прямоугольной формы, с широкими улицами, отходящими от одиннадцати ворот в высокой стене, возведенной из утрамбованной земли. Город был совсем не похож на летнюю столицу Хубилая Шан-ту, расположенную в двухстах милях севернее, в степях Внутренней Монголии, где сохранялись традиции шаманизма и другие древние обычаи монголов. Даже в Даду монголы не порвали окончательно со своим традиционным укладом – личные покои Хубилая изобиловали занавесями и ширмами из шкур животных. А в парках, засеянных травой из монгольских степей, были установлены монгольские юрты, в которых часто жили сыновья Хубилая, предпочитавшие юрты дворцам, и в которые отправлялись жены хана на последних месяцах беременности, чтобы рожать детей. Но ещё более итальянец Марко как человек из практичной купеческой семьи из очень практической Венеции впечатлён и восторжен наличием ассигнаций (бумажных денег). ГЛАВА XCVI (96). Как великий хан вместо монет тратит бумажки. «В Канбалу – монетный двор великого хана, да такой, что про великого хана сказать можно, алхимию он знает вполне, и вот почему. Приказывает он изготовлять вот какие деньги: заставит он набрать коры от тутовых деревьев, листья которых едят шелковичные черви, да нежное дерево, что между корой и сердцевиной, и из этого нежного дерева приказывает изготовить папку, словно как бумагу; а когда папка готова, приказывает он из нее нарезать вот как: сначала маленькие (кусочки), стоящие половину малого ливра, или малый ливр, иные ценой в пол серебряного гроша, а другие – в серебряный грош; есть и в два гроша, и в пять, и в десять, и в безант, и в три, и так далее до десяти безантов [106], и ко всем папкам приложена печать великого хана. Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что все богатство в свете можно ими купить. Приготовят бумажки так, как я вам описал, и по приказу великого хана распространяют их по всем областям, царствам, землям всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за все они платят бумажками – за товары, за жемчуг, за драгоценные камни, за золото и за серебро: на бумажки все могут купить и за все ими уплачивать; бумажка стоит десять безантов, а не весит ни одного. Приходят много раз в году купцы с жемчугом, с драгоценными камнями, с золотом, с серебром и с другими вещами, с золотыми и шелковыми тканями; и все это купцы приносят в дар великому хану. Сзывает великий хан двадцать мудрых, для того дела выбранных и сведущих, и приказывает им досмотреть дары купцов и заплатить за них, что они стоят. Досмотрят мудрецы все вещи и уплачивают за них бумажками, а купцы берут бумажки охотно и ими же потом расплачиваются за все покупки в землях великого хана. Много раз в году, сказать по правде, приносят купцы вещей тысяч на четыреста безантов, и великий хан за все расплачивается бумажками. Скажу вам еще, много раз в году отдается приказ по городу, чтобы все, у кого есть драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро, сносили все это на монетный двор великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и уплачивается всем бумажками. Так-то великий хан владеет всем золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями всех своих земель. Скажу вам еще о другом, о чем следует упомянуть: когда бумажка от употребления изорвется или попортится, несут ее на монетный двор и обменивают, правда, с потерей трех на сто, на новую и свежую. И другое еще следует рассказать в нашей книге: если кто пожелает купить золота или серебра для поделки какой-нибудь посудины, или пояса, или чего другого, то идет на монетный двор великого хана, несет с собой бумажки и ими уплачивает за золото и серебро, что покупает от управляющего двором».