Страница 6 из 14
Имело ли место сие согласие русских галицких князей на самом деле? Мы знаем, что в это же время (а точнее, чуть позже, когда Плано Карпини добрался со своими известиями до папы) подобное письмо от самого папы пришло и к Александру Ярославичу Невскому, и не просто, а со ссылкой на общение Плано Карпини с Ярославом ханской ставкой [80]. Но Александр, имея богатый опыт общения с западными рыцарями, и «по совету с мудрыми людьми» [81] ответил решительным отказом. Галицкое княжество по этому вопросу имело более запутанную политику. Что и привело через 100 лет к его гибели [82]. По крайней мере, королём Галиции Даниил успел побывать [83]. Нам же интереснее то, что помимо опасений монгольского вторжения и попыток дипломатически предотвратить это столкновение при одновременном срочном изучения монгольской техники и тактики перед дипломатами Ватикана отнюдь не уходила с повестки дня и другая задача – перетянуть в католичество русских князей. И это весьма заметно на фоне следующего папского «визитёра» ко двору монгольского императора – папского посла Вильгельма Рубрука (Рубрукиса). Прошло всего 6 лет после возвращения брата Плано Карпини, а вся политическая ситуация круто изменилась. Во-первых, поход на Запад был уже снят с повестки, во-вторых, русские крупнейшие князья Александр Невский и Данило (Даниил) Галицкий наладили с Бату-ханом улуса Джучи достаточно позитивные отношения. Земли Александра Бату вообще не обложил данью [84], земли Даниила тоже не платили [85]. (Данью обложили только Киевщину и Черниговщину.) Зато торговля, и особенно с Александром [86], имевшим влияние и в Новгороде [87], и в Суздале [88], уверенно росла. И наконец, в-третьих, назревал новый большой поход монгольской армии. Только теперь на Багдад и Дамаск. Богатейшие земли мусульманского мира. И в силу этого западные рыцари, ведущие с мусульманами долгие войны в Палестине и Сирии, теперь надеялись прощупать возможность заключения с монголами союза против мусульман. Над мусульманским миром нависла серьёзная, нешуточная угроза. Итак, слово держит посол папы Вильгельм Рубрук.
ГИЛЬОМ ДЕ РУБРУК «ПУТЕШЕСТВИЕ В ВОСТОЧНЫЕ СТРАНЫ» ГЛАВА ПЕРВАЯ
Отъезд наш из Константинополя и прибытие в Солдаию, первый город татар …в лето Господне 1253 г., седьмого мая, въехали мы в море Понта, именуемое в просторечии Великим (majus) морем… Именно около его средины находятся два выступа земли: один на севере, а другой на юге… Тот, который находится на севере, занят некоей областью, именуемой ныне латинами Газария (Кассария) [89]. Кассария имеет город, именуемый… Солдаия [90], и туда пристают все купцы. Как едущие из Турции… в северные страны, так и едущие обратно из Руссии и северных стран… Одни привозят горностаев, белок и другие драгоценные меха; другие привозят ткани из хлопчатой бумаги, бумазею, шелковые материи и душистые коренья… Затем, когда я прибыл в Солдаию, я следующим образом сказал начальникам (capitaneos) города, а вернее, их заместителям, так как начальники отправились зимою к Батыю с данью и еще не вернулись: «Мы слышали, что о вашем господине Сартахе (Sarcaht) [91] говорят в Святой Земле, будто он христианин, и христиане этому очень обрадовались, а в особенности христианнейший государь, король франков, который там странствует и сражается с сарацинами, чтобы вырвать из рук их святые места; поэтому я намереваюсь отправиться к Сартаху и отвезти ему грамоту господина короля, в которой тот внушает ему о пользе… христианства». На севере этой области находится много больших озер, на берегах которых имеются соляные источники; как только вода их попадает в озеро, образуется соль, твердая как лед; с этих солончаков Бату и Сартах получают большие доходы, так как со всей Руссии ездят туда за солью и со всякой нагруженной повозки дают два куска хлопчатой бумаги, стоящих пол-иперпера [92]. Морем также приходит за этой солью множество судов, которые все платят пошлину по своему грузу.
Само повествование стало спокойнее, чем у Карпини, ибо автор уже не опасается почти неизбежного монгольского похода. Наоборот, он заявляет о желании подружиться с Сартахом, сыном Бату. Торговля русских с монгольскими царствами просто очевидна, как и вся торговля в монгольских владениях. И всё это совпадает с данными Рашида ад-Дина о торге вообще и русской в особенности. Рубрук, заметим, о русской торговле пишет чаще, чем о других, выделяя русских в качестве и продавцов (в первую очередь дорогих мехов), и покупателей (соли, товаров Востока) важнейших товаров. Заметим, Карпини вообще не писал так о торговле. На первом месте однозначно стояла война. Теперь же Монгольская империя уже успела обернуться своей второй ипостасью. Торговой. Автор это видит и понимает. Всё стало хорошо, оптимистично, а сам посланец полон радужных надежд. Угроза-то исчезла.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. О русских, венграх, аланах и о Каспийском море. Что касается до Сартаха, то я не знаю, верует ли он во Христа или нет. Знаю только то, что христианином он не хочет называться, а скорее, как мне кажется, осмеивает христиан. Именно он живет на пути христиан, то есть русских, валахов, булгар Малой Булгарии [93], солдайнов [94] и аланов, которые все проезжают через его область… привозя ему подарки; отсюда он тем более ценит христиан. В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. О разных народах этих стран и о тех, кто имел обычай есть своих родителей. Далее находится Великая Катайя, жители которой, как я полагаю, в древности назывались серами (Seres) [95]. Ибо от них прибывают самые лучшие шелковые ткани, называемые по-латыни по имени этого народа serici, [96] а народ называется серами от некоего их города. Я достоверно узнал, что в этой стране есть город с серебряными стенами и золотыми башнями. (Эти мифы вполне продолжали ходить по Европе и во времена Христофора Колумба и Васко да Гамы.) В этой земле есть много областей, большинство которых еще не повинуется моалам, и между ними [серами?] и Индией лежит море. Эти катай – люди маленького роста, при разговоре они усиленно дышат ноздрями; у всех жителей Востока то общее, что они имеют небольшие отверстия для глаз. Катай – отличные работники во всяком ремесле, и их медики очень хорошо знают действие трав и отлично рассуждают о пульсе… Многие из них живут в Каракоруме, и у них всегда существует обычай, чтобы все сыновья занимались тем же искусством, каким занимается отец. И платят столь большую дань, именно они отдают моалам ежедневно тысячу пятьсот иаскотов, или космос; иаскот есть кусок серебра, весящий десять марок [97]. Таким образом, они платят всякий день 15 тысяч марок [98] помимо шелковых тканей и съестных припасов, которые берут оттуда моалы, и других услуг, оказываемых им катаями.
А вот здесь весьма интересные данные об империи монголов в середине XIII века, при великом хане Мункэ в Каракоруме и Бату и его старшем сыне Сартаке в Золотой Орде. Сартак на Нижней Волге ведёт торговлю с русскими, итальянцами (венецианцами) и болгарами. А земли Северного Китая платят дань серебром по 15 000 марок в день, или 5 475 000 марок серебра в год. 1 340 000 кг. Это очень существенно. Настолько много, что нужно сравнить с другими известными данными. Так, при разграблении крестоносцами Константинополя в 1204 г. сумма награбленных трофеев оценивалась в 700 000 марок [99]. И даже более. Кроме того. Известно, что Северная Русь платила Золотой Орде в XIII–XIV веках 7000 лёгких (низовых) рублей в год [100]. Это 3500 рижских марок (или столько же новгородских гривен серебра). При населении около 2 000 000 человек [101]. Грузия и Румский (турецко-сельджукский) султанат тоже при 2-миллионном населении у каждого государства платили по 200 000 марок серебром [102][103]. Такая разница, в 56 раз, как увидим, была связана с важной ролью Руси в торговле по Волжскому пути. Но даже если брать Грузию и Рум (1 марка с 10 душ населения) и сравнить с данными Рубрука (4 марки с 10 душ, при населении Северного Китая в 20 миллионов в годы его прибытия в Монголию), то выйдет, мягко говоря, многовато. Особенно если вспомнить о шёлковой дани. Но вот если посчитать сюда дань со всего Китая, а это 80 миллионов [104], то будет как раз около 1 марки с 10 человек. Это похоже на правду, хотя становится очевидно: Китай давал монгольской казне примерно в 3 раза больше, чем все остальные народы.