Златые горы

Лучше она будет думать о Золушке, убегающей с бала, и в очередной позавидует тому, как ловко паршивке удалось избавиться от туфельки. В минуту слабости Белль Шарлин почти решилась бросить шпильки на лестнице, но они были слишком хороши, чтобы с ними расстаться. К тому же принцев в «Желтом доме» не водилось.

Шмыгая носом, бедняжка оставила позади площадку третьего этажа и, вцепившись в перила, потащилась наверх. Слезы все еще застилали глаза, поэтому она не сразу заметила невысокую женщину, курившую между этажами. Компанию ей составлял пеплоед. Из за этих уродцев Белль перестала дымить в квартире. Врагу не пожелаешь увидеть такую пакость в собственной кухне. Она сморгнула, выпрямилась и преодолела оставшиеся ступеньки, прикидывая, получится ли стрельнуть сигаретку. Чарли ведь мало того, что снова плюнул ей в душу, так еще прикарманил почти полную пачку «Виктори Слимс».

Внешний вид незнакомки не обнадеживал. Она выглядела как типичная серая мышь: еще молодая, но ни капли не легкомысленная, темные волосы, стянуты в тугой пучок, так что и смотреть больно, милое личико испорчено строгим выражением. Про одежду и говорить нечего: юбка, блузка, мантия-накидка все неприметное и скромное, за исключением чулок, те стоили дорого. Белль хоть и любила принарядиться, и то не каждый раз покупала себе подобную прелесть. Девица подняла глаза, взгляд у нее был острый и совсем не мышиный. Белль Шарлин подобралась, поняв, что ее тоже разбирают по косточкам, и приготовилась защищаться.

- У вас все в порядке? - голос звучал тепло, по доброму.

Пальцы в ответ крепче стиснули перила. Уставшие коленки дрожали, а в горле бился всхлип. Но дым сигарет всегда приносил с собой ощущение спокойствия, так что можно было не боятся, что из левого глаза хлынет Килт Фоллс, а из правого Хай Форс. Ох, уж эти бабушкины присказки в детстве они казались глупостями, а теперь помогали справиться с отчаянием и одиночеством.

- Не очень, но сигарета может меня спасти.

Девушка вытащила из сумочки пачку и протянула Белль Шарлин. Затеплить в пальцах огонек удалось не сразу, наконец, после пары сухих щелчков, вспыхнул крохотный язычок магии.

- Спасибо, - Белль Шарлин жадно затянулась. Незнакомка отвернулась и уставилась в окно. К счастью она была не из тех людей, кто считал, что одна мелкая услуга дает им право лезть в чужую душу и наставлять заблудших овец на путь истинный. Целых пять секунд Белль наслаждалась молчанием, а потом оно начало нервировать.

- Отличные чулки, - похвалила она. Разговоры о шмотках, как и сигаретный дым, успокаивали.

- Это моя слабость, - протянула девушка. Правую руку она держала под грудью, крепко прижав к телу, будто у нее кололо под ребрами. В левой едва заметно дрожала сигарета, не донесенная до рта. Ну, а взгляд был отсутствующим, наверно, тонул в каплях воды, стекающих по стеклу.

- О, понимаю, сама готова убить за красивые туфли.

Любопытство толкнуло Белль Шарлин посмотреть вниз на дорожку, ведущую к дому. Как это часто бывает, на следующий день после шабаша лило как из ведра. Говорили, во всем виновата погодная ворожба, которая оттягивала облака от праздника. В любом случае, Белль не хотела бы сейчас оказаться снаружи, тем более, что непогоду пришлось бы делить с Томом Риддлом. Колдун смотрел перед собой, не делая попыток защититься от дождя. Менее романтичный человек предположил бы, что у бедолаги внезапно отшибло память, Белль же была уверена: причина необычного поведения Риддла сейчас стоит рядом с ней.

- Что это с ним такое? - она покосилась на незнакомку, но та промолчала.

***

Айрис Хоуп Фрост ненавидела дождь. Он имел странную власть над горгоной, обычно несклонной к фантазиям и пустым страхам. Может дело было в том, что струи воды скользили по коже, как змеи. Этого слабого сходства ей хватило, чтобы наделить дождь злым умыслом: украсть у человека душу, как краски с забытой на улице картины.

И конечно дождь мог ее разоблачить, поэтому помимо запаса шпилек и баночки с маскирующей мазью, приходилось носить в сумочке амулет, отводящий глаза, а также выбирать верхнюю одежду с капюшоном и каждый раз, выходя из дому, брать с собой зонт. Предосторожностей много не бывает. С таким отношением к жизни ей бы больше подошло имя Пруденс. Да и надежд с каждым годом становилось все меньше, зато голос предусмотрительности звучал все громче. Но Хоуп по возможности старалась использовать настоящее имя, держалась за последнюю нить, которая связывала ее с детством, единственным более менее счастливым временем.

Зонтик остался дома, а дождь лил стеной и горгона, поддавшись приступу фатализма, решила, что подождет. Вот только чего именно: просвета в непогоде или чокнутого колдуна, решившего ее вернуть? Она не могла сказать.

Том Риддл бросился ее искать, как же иначе, он ведь упрямый черт. Хоуп поняла это с первого взгляда. Упрямый, заносчивый, непредсказуемый чародей. Из тех кто вечно норовит все сделать поперек, вкривь, вкось, зато по своему. Но как убедителен он был, обещая дать ей все, что нужно для счастья. Пустые старания. Айрис Хоуп Фрост доверяла лишь тому, чего добилась сама, и подарков не принимала.

“Ну же, возвращайся домой”, - твердила она. Риддл оставался на месте. Несомненно, его магия шарила вокруг, ища несуществующий след. Горгона не была сильна в телепатии, но попытала счастья, внушая упертому дураку “забудь меня” и почти тут же “найди меня”.

Смотреть, как он мокнет, было неприятнее, чем мокнуть самой. Умом она понимала, дождь не забирает душу, но даже если так, есть еще отчаяние, разочарование, одиночество… от них не защититься, просто встав под крышу. Она бы дорого заплатила, чтобы поменяться с Томом местами, взять на себя его боль, его вину, его страхи. Близость Риддла пробуждала странные желания. Хоуп вспоминала забытые мечты и забывала о принципах выживания. Рядом с ним она чувствовала себя так, словно пыталась удержать закрытой дверь, в которую ломились таинственные ночные гости. Ей захотелось обхватить себя руками.

Сигарета медленно тлела, Хоуп отвела руку от лица, и вместе с тем будто бы отпустила стрелку часов. Жизнь пошла своим чередом. Столбик пепла полетел на подоконник, часть попала на блузку. Том развернулся к дому. Его злость искала выход и нашла: магия стегнула куст, растущий с боку тропинки. Капли воды, листья, обломки веточек полетели в разные стороны. Горгона вздрогнула и выронила сигарету, которую пеплоед ловко поймал на язык.

Самообман никогда не был ее сильной чертой. Тем не менее, Хоуп каким-то образом почти целую ночь убеждала себя, что может в любой момент уйти. Пришло время признать, если бы она могла бросить Риддла, то сделала бы это еще на ярмарке. Но она не могла. Губы тронула легкая улыбка. Она приняла решение и отпустила дверь. Сразу стало легко. Ночные гости закружили ее в танце и подняли в воздух. Рано или поздно она упадет. Скорее всего, через пару минут реальность заявит на нее свои права и останется с носом, потому что Хоуп нечего было терять.

- Мне пора, - сказала она брюнетке, своему контрасту. Они были похожи не больше, чем вода и пламя. Одна старалась, чтобы ее внешний вид не привлекал лишнего внимания, другая жадно охотилась за чужими взглядами, как коллекционер за бабочками. Красота брюнетки была броской, преувеличенной, немного показной. За нарочитой яркостью чувствовалось двойное дно. У горгоны была догадка, которая объясняла в чем подвох, но она ее смущала.

Внизу громко хлопнула дверь.

- Ну, нет, так не пойдет, - женщина энергично затушила сигарету об подоконник и тут же одернула руку, пеплоед тянул язык за новой добычей. Хоуп опешила. Кажется, ее собирались взять под покровительство. - Ты сделаешь большую ошибку, если сейчас дашь слабину и вернешься к Риддлу, - советчица понизила голос до шепота, - Я тебя, конечно, не знаю, но верю, что любая женщина, хоть самая распоследняя стерва, заслуживает кого получше шибанутого Томми. Ему в пару подойдет разве что уродец вроде этого, - она кивком указала на пеплоеда, - Кстати, меня зовут Белль Шарлин Ава, я живу на четвертом этаже, может, ты видела табличку. Давай сейчас поднимемся ко мне, выпьем чаю, и ты спокойно пораскинешь мозгами над своей ситуацией,