Страница 88 из 137
— Шире, не бойся, — подбодрил её дружелюбный голос.
Глубокий вдох, и щель стала шире. Теперь можно было увидеть половину лица эльса: синий глаз, тонкую бровь, небрежно лежащую чёлку, половину доброжелательно изогнутых губ…
— Больше не стану, — сразу предупредила Агресс. Паника пока не наступала. Скорее, она чувствовала адреналин, словно совершала нечто плохое, запретное.
— Всё хорошо, ты молодец, — снисходительно похвалил он. — Но мне придётся немного подтолкнуть тебя дальше.
С этими словами, он резко просунул руку в проём, распахивая дверь полностью. Девушка, взвизгнув, попыталась её захлопнуть, но не тут-то было — мужчина уже вошёл в комнату.
— Нет… — только и смогла выдохнуть землянка, пятясь назад.
========== Глава 18 ==========
У Агресс на языке вертелся один мат. Она отступала, пока не упёрлась ногами в кровать, криво стоящую у стены.
— Извини, — Памир спокойно закрыл за собой дверь, — я не люблю стоять в коридоре.
— Что бы я ещё раз… — голос девушки дрожал от ярости, к её эльсодскому языку добавился земной, причём исключительно в нелитературных выражениях.
— Гресси, ну как так можно? — эльс укоризненно покачал головой. — Даже мне стало жутко от твоих ругательных познаний. Не возражаешь, если я присяду? — он выбрал ничейную кровать в центре комнаты и уселся на неё, не дожидаясь разрешения.
— Ты пообещал, — девушка не сводила с него обвиняющего взгляда. Сейчас она стояла ровно, гордо вскинув голову, но напряжение в теле информировало о готовности в случае чего защищать себя всеми доступными способами.
— Прости, я соврал. Не собираюсь внушать тебе вымыслы о сказочном мире, в котором все жители исключительно честны друг с другом.
«Скотина, твою мать! — Агресс не оценила заботы. — Ты именно, что внушил мне иллюзорную надежду и отнял её! Так же, как и предыдущий хозяин!»
— Долго будешь стоять, как истукан? — Памир грациозно закинул ногу на ногу, — присядь, Гресси.
— Что дальше собираешься делать? — она не шелохнулась, мысленно готовясь к худшему развитию событий.
— О чём ты?
— Я знаю, что не смогу противостоять силе эльса, но не надейся, что спокойно позволю себя изнасиловать!
— Гресси, я не собираюсь на тебя нападать.
— Как и входить в комнату не собирался?!
— Ты очень обиделась? — мужчину, похоже, нисколько не волновало, что он попал в чёрные списки полного недоверия.
— Обиделась? — землянка нервно обхватила себя руками, затравленно уставившись на наглеца. — Я не обиделась, я в ярости, что поверила тебе!
— Ты боялась оказаться со мной в спальне. Разве, когда я вошёл, произошло что-то страшное? Чем наша беседа отличается от той, что была вчера? Как видишь, не обязательно стоять в коридоре, можно с комфортом посидеть в комнате. Как там, так и тут, я в любой момент могу наброситься, а у тебя не получится противостоять. И в коридоре, и в комнате ты можешь позвать соседей на помощь, а я в состоянии заткнуть тебе рот. Но я не прикасаюсь к тебе, независимо от места, — он немного сдвинул брови. — Ты понимаешь, что я хочу сказать, Гресси?
Агресс невольно потупилась. Кажется, его врывание сюда не просто обман для достижения личных целей, оно должно было донести до неё какую-то информацию, которую ей не хотелось воспринимать.
— Тебе сейчас страшно, Гресси?
Наградив его презрительным взглядом, девушка лишь поджала губы.
— Но разве есть повод бояться больше, чем обычно?
В землянке бушевала злость. Так и хотелось зарычать на него, наорать, обозвать пообиднее… И не важно, какую причину использовать, если получится прогнать.
— Хочется огрызнуться, да? — А вот Памир улыбался, спокойно наблюдая за борющейся с собой девушкой. — Ты, конечно, можешь это сделать, но вся твоя агрессия всего лишь часть защитного механизма. Я вторгаюсь в твой мир, пытаюсь что-то из него убрать, что-то внести, а ему этого не хочется. Ему хорошо, уютно каким он есть, — мужчина немного понизил голос, одновременно с этим меняя позу: поставив обе ноги на пол и немного наклоняясь корпусом к землянке. — Вот только он тебя мучает, Гресси. И ты сама понимаешь, что дальше только хуже. Надо приходить в себя, как бы не было трудно…
Руки Агресс только крепче впились в собственные плечи. Желание грубить усилилось, потому что думать о его словах слишком тяжело, что только доказывало его правоту.
«Всё верно, — девушка прерывисто вздохнула, попутно облизывая пересохшие губы. — Может, он в самом деле помочь пытается? Помогающий эльс… абсурднее быть не может! Но…»
Борьба разума, страхов и эмоций опустошили её, быстро выпивая силы. Это привело к тому, что землянка, побледнев больше обычного, покачнулась.
— Гресси, сядь, пожалуйста, — от внимательно взгляда Памира ничего не укрылось. — Если ты начнёшь падать, мне придётся подхватить тебя. Тебе ведь этого не хотелось бы?
Решение, что ничего не потеряет, если попробует послушать, землянке далось с трудом. Синие глаза смущали, порождая странное, непонятное ощущение, из-за которого тянуло огрызаться сильнее. Весь опыт её прошлого велел бежать отсюда подальше, но вопреки всем убеждениям, отчаянное желание поверить, дать шанс, несмотря на то, что он минуту назад уже обманул её, оказалось сильнее. Абсолютно иррационально!
— Ты не должен был нарушать слова, — единственное, что позволила себе высказать Агресс, медленно опускаясь на кровать.
— Ты никогда его не нарушаешь? — заинтересовался Памир.
— Если меня угораздит пообещать — никогда, — девушка подтянула ноги к себе и теперь обнимала коленки.
— Почему?
— Когда у тебя больше ничего нет, слово — единственное, что остаётся. Недопустимо утратить его ценность, — она грустно вздохнула, не понимая, чего ждать дальше.
— На чём мы там остановились, Гресси? В крейсере ты рассказывала, где родилась. Что произошло дальше? После нападения?
Агресс подняла на него несчастный взгляд. Вдаваться в подробности абсолютно не хотелось.
— Если это слишком сложно, расскажи, что встретило тебя в первый день после продажи, — изменил вопрос мужчина.
— Атмосфера в доме той мрази… — перенаправить гнев оказалась проще. Даже не пытаясь сдерживаться по отношению к бывшему хозяину, Агресс не заметила, как начала вспоминать. — Много женщин, но все абсолютно безвольные! Что бы он им не говорил, они выполняли всё! Этот му…
— Будь добра, прекрати материться, — не очень приличные слова на земном языке, последовавшие дальше, Памиру не понравились. Неважно в отношении кого, повода эмоционировать до такой степени, он пока не видел.
— Как хочу, так и называю! — ощетинилась девушка, оскалившись. — Знаешь, что творил этот извращенец?! У него женщины были вместо мебели! И всегда голые! Да, он… он!.. Когда меня привели в первый раз, он восседал сразу на трёх рабынях, стоящих на коленях, соединённых трёхсторонним самотыком, а облокачивался на четвёртую, изображающую спинку кресла! Эта тварь приказала мне раздеться и… и лизать его ноги! Ты можешь себе вообразить?! Лизать ноги! А после трахнуться с его пальцами! Типа он всех девственниц первый раз трахает только так! Чёрт возьми, да меня чуть не стошнило только от одной мысли об этом! И ты говоришь мне не материться?! Вот сиди и слушай!
В дальнейшей речи Агресс перешла на совсем нецензурную лексику, не пытаясь умерить голос. Как ей не материться, если от одной мысли, какими увлечениями страдал её бывший хозяин, мутило и парализовало от ужаса. На вылизывание, судя по всему, у него имелся отдельный фетиш, потому что эльс требовал своих рабынь лизать его везде. Также он был настоящим вуайеристом. Сходил с ума от вида фаллоимитатора в женщине, но ещё больше, когда он был двух-трёхсторонним, и вещицы насаживались на него одновременно. Про оргии, устраиваемые им, даже говорить страшно. Сам Лоок в них не участвовал, только смотрел, зато приводил всех подряд. Самым безобидным было сношение женщин с женщинами или другими гостями-эльсами. Но иногда организовывались и более «грязные» вечеринки, например эльс безумно возбуждался от секса рабов, которых можно в это время пороть. Специально для подобных целей он держал в подвале своего дома нескольких земных мужчин. Самое большее удовольствие Лооку доставлял вид межрасовых ласк, желательно абсолютно непохожих друг на друга внешне. Он вполне мог нанять для этого варганов или ящеров. И на всё это Лоок требовал идти своих вещичек добровольно. Строптивость его не возбуждала. Перед тем, как рабынь можно было использовать для удовольствия, он мучал их и пытал, пока в женщинах не оставалось ни сил сопротивляться, ни надежд на иную жизнь. Агресс чудом спасла её непримиримость и ненависть. Возможно, если бы речь шла об обычных сексуальных обязанностях, девушка бы сломалась. В конце концов, на Земле из секса никогда не делали ничего сверхъестественного. Но то, что она видела там все полтора года, намного страшнее.