Страница 25 из 28
Перед ними был целый княжеский взвод, преградивший им путь. В авангарде стояла кавалерия, за которой следовала многочисленная пехота, и замыкали строй лучники. Сам же князь верхом на белом коне находился в тылу и отдавал приказы своим солдатам. Более сотни солдат полностью окружили небольшую рощицу, а позади наверняка прочёсывала лес вторая группа. Шансов на бегство не было, а столько человек было не осилить даже Генриху.
— Сдавайтесь! Вам более некуда бежать! Возможно, ещё и сохраните свои жизни.
Генрих и Катерина не двигались с места. Девушка стояла за спиной мужчины, а тот в быстром темпе раздумывал, как им быть.
— В таком случае…! — провозгласил князь и поднял меч. — В атаку!
Первой в бой вступила вражеская кавалерия. Всадники на своих верных скакунах помчали по направлению к противнику. Генрих решил действовать несмотря ни на что. Он оттолкнул Катерину назад и сам побежал навстречу к неприятелю. Как только до всадников оставалось пару десятков метров, наёмник достал из подсумка две дымовые шашки и бросил их над головой. Большое тёмное облако покрыло поле и полностью скрыло наёмника из виду. Не успев остановить своих лошадей, всадники угодили точно в завесу. Лишившись зрения, воины начали рассекать воздух своими мечами в поисках наёмника. Генрих же ползком подобрался к лошади, одним движением повалил всадника на землю и занял его место в седле. Тут же он направил свою лошадь из облака, которое начал сдувать ветер. Всадники быстро заметили противника и последовали за ним. Убийце приходилось гнать коня в разные стороны, чтобы избежать завывающих над головой стальных мечей. Двое самых опытных наездников поравнялись с убийцей и намеревались остановить его. Тогда Генрих на секунду отпустил поводья, достал иглы и метнул их в двух лошадей по сторонам. После ранения они скинули с себя наездников и сами рухнули на землю. Упавшие всадники стали преградой для других воинов, и Генрих обрёл относительную свободу. Тогда раздался очередной звук горна, и лучники выпустили целое облако стрел. Однако их целью было не убить мужчину, а отрезать его от своей спутницы. Тем временем пехота окружила девушку, которая не могла бежать без своего защитника. Теперь наёмник был не нужен, и лучники приготовились стрелять на поражение. Такой залп легко накроет его вместе с конём. Княгиню же окружало такое количество солдат, что пытаться прорваться было бы самоубийством. Генрих повернул голову и устремил свой взгляд обратно на рощу. Среди густой кроны деревьев стрелы не сумеют его достать, однако Катерина по-прежнему была в руках врага. Мужчина встретился с девушкой взглядом, ударил поводьями и направился обратно в лес. Катерина смотрела ему в спину, ожидая, что вот-вот он развернётся и вернётся за ней, однако этого не произошло. Наёмник скрылся меж деревьев, оставив её одну. Молодой княгине не оставалось ничего кроме как сдаться.
— Гори оно всё огнём! Никакая награда не стоит того, чтобы умереть! — повторял мужчина, осознавая своё положение.
Генрих остановил лошадь лишь к середине дня. Главной целью солдат была наследница, и они не стали догонять бежавшего убийцу. Привязав лошадь, наёмник рухнул на землю у дерева и начал рассуждать, что ему делать дальше. Он убийца, не воин. И даже если бы он им был, человеку не совладать с целым взводом. Сейчас речь шла лишь о его собственном выживании, но никак не о спасении незнакомой ему княгини. По крайней мере, так он пытался думать. Внутренний голос говорил о том, что он должен, однако разум яро противился этому.
— Я не вернусь! Слышишь меня?! Я не вернусь! И речи быть не может! — сорвался мужчина на своего коня. — Плевать мне на эту награду, это того совершенно не стоит. Мне это не нужно! Мёртвым ничего не нужно! — Генрих присел и начал биться затылком о дерево. — Что значит речь не о награде? А о ком?! О ней…? Я её совершенно не знаю. Она никто мне! Понимаешь? Никто!
Сейчас наёмник выглядел по-настоящему жалко. Из-за нервов он сидел на земле и говорил сам с собой. Если бы он мог, глаза бы залили солёные слёзы. Через несколько минут он всё же сумел успокоиться. Тело всё ещё трясло, но мысли начали постепенно проясняться. Он поднял левую руку, с которой спали бинты, и посмотрел на свой рубин.
— Я не променяю её на вас. Вы мне гораздо важнее… вы моя семья… всё, что у меня осталось…
Вечером Генрих шёл по лесу, ведя лошадь за собой. Теперь он снова был один… За свою долгую жизнь он давно привык к такому расположению вещей, однако сейчас что-то было не так. Он более не чувствовал свободы, тишина ужасающе давила на уши. Каждые несколько метров мужчина останавливался и оглядывался назад, но там никого не было. Такую грусть от утраты он ощущал всего лишь раз, когда навсегда оставлял свою семью. Подобную беспомощность он познал, когда понял, чем является его камень. Схожая боль пронзала его тело, когда огонь выжигал его плоть. А отчаяние точно как тогда, когда его отверг целый мир. Жизнь потрепала его, как никого другого, однако дух мужчины был силён. За всё время он не раз терял волю к жизни, но столько же раз вновь находил в ней смысл: будь то месть, азарт от убийств, радость от плотских утех… Но сейчас все эти вещи вновь блекли и теряли свою красоту.
Сам того не осознавая, он вновь оказался в той роще, где они с Катериной в последний раз завтракали вместе. Перед ним был лагерь, где в спешке они оставили все свои вещи. На земле лежал футляр с прекрасной скрипкой внутри. Генрих поднял дорогой инструмент с земли и присел на колоду. Эта девушка защищала его, отстаивала перед другими, когда он был явно неправ… Она заботилась о нём, когда могла бросить, перевязала его раны после тяжкой битвы, чего никто не делал уже очень давно… И даже когда Генриху вновь пришлось убивать, когда он лишил жизни стольких людей, он впервые сделал это не ради денег, а ради другого человека. Тогда он вновь посмотрел на рубин в своей руке. Долгие годы он видел в нём свою семью, тех, с кем он был по-настоящему счастлив… Однако они давно застыли в красном камне, а все те светлые дни остались далеко в прошлом. Сейчас же где-то в заточении томилась молодая девушка, которую он был обязан спасти!
Тем временем небольшое войско князя встало неподалёку от того места, где они устроили засаду. Девушку завели в шатёр, где она предстала перед Ольгердом.
— Коль хотите убить меня — не томите. Буду рада избавиться от вашей компании, — сказала Катерина, сидя в окружении нескольких стражников.
— Нет, не сейчас. Мне очень интересно узнать, что же это за наследница, о которой я ничего не знал… — сказал князь и сложил перед собой руки.
После весьма продолжительного разговора Катерину вывели на улицу и посадили в специально оборудованную клетку. Она находилась практически в центре лагеря под присмотром с полсотни солдат. Ольгерд решил сохранить ей жизнь, пока не выведает всё, что желает знать. Стражники дали пленнице несколько кусков хлеба.
— Прошу, ваше величество. Не помрите нам здесь с голоду, — насмешливо сказал стражник и вручил девушке деревянный стакан.
Катерина едва поднесла сосуд к губам, как почувствовала на дереве несколько борозд. На обратной стороне стакана красовалась вырезанная надпись: «Не пей». Девушка незаметно вылила воду на землю, после чего отставила стакан в сторону. Спустя пару часов солдаты в лагере начали чувствовать ужасные боли в животе. Генрих мог наблюдать, как большинство из них тут же слегло на землю, а у других началась сильная рвота. Его диверсия удалась, и теперь мужчина мог беспрепятственно войти в лагерь. Оставалось лишь найти Катерину, однако девушка сама его встретила.
— Генрих! — обрадовалась княгиня и обняла мужчину.
— Тише, — шепнул он. — Нужно уходить.
Миновав больных солдат, которые были даже не в состоянии поднять тревогу, убийца провёл девушку к лошади, которую он привязал неподалёку. Неожиданно у самого выхода им на пути встал рыцарь в цельном стальном доспехе.