Страница 113 из 161
— Я не нуждаюсь в твоих аллегорических поучениях! – зло огрызнулся Сиэль, — У меня все было под контролем, так что не лезь не в свое дело!
— Хм, мне кажется, сейчас вы как раз страдаете от недостатка самоконтроля, — скептически глядя на господина, заметил демон, — в подобной ситуации я обычно представлял себе мертвых котят, это помогало. Хотя… в вашем случае, эффективнее будут щенки.
На губах Михаэлиса появилась едва уловимая ехидная улыбка, а граф почувствовал, как к его лицу прилила кровь.
— Может, ты все же соизволишь оставить меня одного?! – закипая от негодования, процедил сквозь зубы Сиэль.
— Как скажете, милорд. Я буду ждать вас в вашем кабинете, — невозмутимо ответил дворецкий и, развернувшись на каблуках, неспешно направился к выходу из оранжереи.
Зайдя в кабинет графа, Себастьян со вздохом опустился на небольшой диван. За этот день он сильно устал и вовсе не от домашних хлопот. В особняке творился настоящий бедлам: слуги носились за двухмесячным борзым щенком, пытаясь накормить его овсянкой, юный господин погубил редчайшую орхидею в собственном зимнем саду и едва не лишил невинности леди Элизабет, а дворецкий семьи Фантомхайв вмешался в последний момент, так как успокаивал в это время расстроенную супругу.
С одной стороны Себастьян понимал, почему Марию так оскорбила выходка графа, но с другой считал, что экономка могла бы с большим снисхождением посмотреть на бестактность четырнадцатилетнего хозяина.
Однако демон быстро подобрал для жены нужные слова утешения, объяснив, что юный господин хотел лишь отыграться таким способом на нем, зная, как дворецкий дорожит своим снежноволосым ангелом.
Завуалированное признание в привязанности успокоило женщину лучше всего. Мария забыла о своей обиде и сочувствующе улыбнулась супругу, позволив себя обнять, но заявила, что считает поступок графа недостойным и даже жестоким.
«Ты не знаешь что такое «жестокий поступок графа». — Мысленно возразил ей Михаэлис, — «К счастью он не кидает дротики в голову дамам и не использует их в качестве живой мишени». А вслух добавил:
«Не суди его строго, юноши в этом возрасте иногда совершают необдуманные поступки, уверен, господин уже жалеет о том, что обидел тебя».
Чем-чем, а искусством лжи демоны владеют в совершенстве. Разумеется, Себастьян знал, что его подопечный и не думал раскаиваться в содеянном, именно поэтому с ним и следовало серьезно поговорить.
Граф соизволил прийти в кабинет только спустя четверть часа. Распахнув дверь, он одарил дворецкого надменным взглядом и гордо проследовал к своему столу. И лишь удобно расположившись в кресле, обратился к слуге:
— Итак, я тебя слушаю, Себастьян, можешь говорить… — холодно произнес он.
Дерзость юного Фантомхайва превзошла сегодня самою себя. Михаэлис на миг представил, что сделал бы на его месте любой другой демон, раб которого осмелился бы на подобное поведение, и невольно порадовался, что никто из коллег не видит происходящего. Но Себастьян видел душу Сиэля насквозь и заносчивость бывшего контрактера его больше не задевала.
— Милорд, — сдержанно начал он, — Позвольте узнать, почему с самого утра вы ведете себя как вздорный мальчишка?
Демон испытующе смотрел на господина.
— А выходка с Марией? Такое поведение и вовсе недостойно взрослого джентльмена, — произнося последнюю фразу, Себастьян рассчитывал на острую реакцию подопечного, но встретил лишь смелый взгляд синих глаз. На лице мальчика не отразилось даже малейшего смущения.
— Я всего лишь играл по твоим правилам, — с легкой иронией ответил юный граф, — и вел себя так, как и должно ребенку, коим ты считаешь меня по сей день.
Себастьян изумленно поднял брови, теперь ему стало ясно, к чему был весь этот сегодняшний спектакль. На минуту в кабинете повисла гнетущая тишина.
Осознав хитрый маневр господина, Михаэлис мгновенно придумал несколько колких ответов на его демарш. Ведь если граф станет вести себя как капризный ребенок, то и отношение может заслужить соответствующее. Дворецкому семьи Фантомхайв ничего не стоило поговорить с маркизой Мидлфорд и, пожаловавшись на поведение господина, с ее разрешения пригласить в дом строгого гувернера. От одной угрозы испытать подобное унижение Сиэль немедленно поумерил бы свою гордыню. Но…
Глядя в глаза бывшего контрактера, Себастьян вдруг вспомнил, как смертельно бледный, промокший до нитки мальчик, рискуя жизнью, пытался спасти его от разъяренных жнецов. И это воспоминание, немедленно переменило его восприятия ситуации.
Юный граф всего лишь хотел, чтобы к нему относились как к взрослому человеку, способному самому принимать верные решения и нести за них ответственность. Относились не как к ученику, а как к равноправному партнеру. И ранее Сиэль Фантомхайв бесспорно доказал, что заслуживает такого отношения. Ведь мелкие недостатки имеют все, а достоинство и силу духа далеко не каждый.
Себастьян слегка вздохнул и отвел взгляд. Он уже понял, в чем допустил ошибку и как сильно обидел своего юного, но храброго и гордого друга. Ведь в душе взрослеющий мальчик отвел демону-дворецкому именно эту роль, хотя на людях и продолжал вести себя с ним, как со слугой.
— Простите меня, милорд, я был неправ, — поднявшись с дивана, мягко произнес Михаэлис, вновь глядя в синие глаза мальчика. — Просто забота о вашем образовании вошла в привычку, и я забыл, что «с партнерами так не поступают».
На губах демона появилась дружеская улыбка.
На этот раз уже Сиэль отвел взгляд, хотя и попытался придать лицу бесстрастное выражение.
— Хорошо, Себастьян, будем считать, что ничего не случилось… — не громко пробормотал он.
Но для Михаэлиса их разговор остался незаконченным.
— Милорд, я хочу попросить вас кое о чем, — серьезно сказал он после небольшой паузы, — если вы когда-нибудь вновь окажетесь недовольны моим поведением, то выскажите мне все прямо, как и следует поступать доверяющим друг другу партнерам. Не нужно вмешивать в это Марию. Сегодня вы сильно ее обидели.
Сиэль вновь взглянул в глаза своего демона, затем поставил локти на стол и сцепил замком тонкие пальцы. Перстень с синим бриллиантом сверкнул, отражая свет электрической лампы.
— Что ж, Себастьян, раз ты просишь, обещаю, я больше не буду подшучивать над твоей благоверной, — слегка усмехнувшись, ответил он, — теперь следи за ней сам. Ведь экономка должна знать свое место.
Михаэлис мрачно вздохнул и подошел к столу господина.
— Я заметил, что после того, как Мария вернулась и стала моей женой, вы потеряли к ней всякое уважение, — в голосе демона читалось сожаление, — Это так?
— Да, — ничуть не смутившись, твердо ответил граф, — эта женщина сильно упала в моих глазах. Ведь я спас ее душу, предлагал начать жизнь с чистого листа, а она добровольно предпочла демона, даже не будучи связанной контрактом. Мне не за что ее уважать.
Себастьян был удивлен подобной смелостью, граничащей с безрассудством, но с другой стороны, слова графа доказывали, что он действительно откровенен со своим другом и не ждет от него подвоха. Доверие – это было именно то, чего Михаэлис так стремился добиться от своего подопечного.
— Простите, милорд, но вы не допускаете, что Мария поступила так, потому что любит меня? – спокойно спросил Себастьян.
Граф скептически искривил тонкую бровь.
— Она же знает кто ты! И если любит, то не тебя, а человека, которым ты притворяешься. Она сама себя погубила. Подобная любовь глупа и заслуживает лишь презрения.
Себастьян понимал, что в словах мальчика есть определенная логика, он сам часто задумывался, почему столь светлая душа все еще остается рядом с ним. Но каждый раз, любуясь серебристым свечением ее любви, он получал на этот вопрос однозначный ответ.
— А как же леди Элизабет? –немного помолчав, задумчиво спросил Михаэлис.
— Причем здесь Элизабет? – немедленно возмутился юный граф, — Как можно их сравнивать?!
Себастьян слегка склонился к своему подопечному и, глядя ему прямо в глаза, произнес: