Страница 51 из 66
– Ты это серьезно? – Искренне удивился Сергей.
– Конечно! – Весело подтвердил Тотский. – В конце концов, подарок заслуженный. Ты принес в мою жизнь массу приключений, не давал соскучиться, подарил много ярких эмоций. Все это очень ценно, когда живешь больше ста лет. И потом…
Стас иронически усмехнулся и бросил на собеседника насмешливый взгляд.
– Не может же муж сестры жены моего брата ходить на работу пешком.
Сергей нахмурился, он не знал что сказать.
– Но я не могу принять такой подарок, это как-то неправильно. – Помедлив минуту, заявил он. – И вообще…
– Если не можешь принять в подарок, считай, что я оставляю ее тебе на хранение. – Не прекращая улыбаться, перебил его Тотский. – Такой вариант тебя устроит?
Сергей ощутил, как кровь предательски прилила к щекам. Он чувствовал себя очень глупо, но снова не знал, что ответить.
– Иногда не нужно думать о последствиях. Просто делай то, что тебе хочется сейчас. Иначе жизнь вскоре станет невыносимо пресной. – Одарив напарника беспечной улыбкой, посоветовал вампир. – Поверь, сотрудник, уж я-то это знаю.
– Спасибо. – Вполголоса поблагодарил Донцов и отвел взгляд, затем помедлив секунду, добавил: – И все же, я хочу в последний раз поговорить с Кирой. Не думаю, что ей стоит соглашаться на твое предложение.
Тотский недоуменно изогнул бровь.
– Я же сказал, с тобой невозможно соскучится. – Он саркастически усмехнулся и добавил: – Можешь говорить с Кирой хоть до самого рейса. Я не возражаю. Только зачем? Сам ведь знаешь, что она не сможет мне отказать.
«VOLVO» уже медленно полз по Кутузовскому проспекту, и даже такой любитель нарушать правила, как Тотский, не мог обойти столь протяженную пробку.
Последние двадцать минут Сергей сидел молча, мрачно глядя в затемненное окно. Он думал о Кире, о том, что собирался ей сказать, но не мог подобрать нужных слов. Сказать прямо, что жених ее на самом деле не любит – не вариант. Девушка все равно не поверит. Да, если посмотреть правде в глаза, Донцов уже сам понимал, что ему нечего ей сказать. Разумнее всего было бы выйти сейчас из машины и отправиться навестить Алю. Но отступать уже не хотелось.
«VOLVO» неожиданно затормозил напротив цветочного ларька, Тотский включил аварийные огни, открыл дверцу и, небрежно бросив спутнику: «Я на минутку», вышел из машины.
Сергей откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, он чувствовал на сердце необъяснимую тяжесть, которая давила все сильней, и сильней. Тем временем из колонок авто магнитолы зазвучали слова новой песни:
Не говори мне нет, не говори мне нет,
Ведь радуги моей так ненадежен свет,
А мне еще идти, теряя светлый след…
И снова молча ждать, не говори мне – нет.
Ты трепетный огонь, ты чистая вода,
О Боже упаси, не говори мне – да!
Что если лед в душе, растает навсегда,
Чем остудить смогу безумные года?
Не упрекай весь свет, что розы вянут вновь,
Их в тот же яркий цвет, моя раскрасит кровь.
Увидишь за окном из этих роз букет,
Не торопись в мой дом, меня там больше нет.
Дверца снова открылась, и Стас вернулся в машину с невероятно огромным букетом крупных бордовых роз. Он осторожно положил цветы на заднее сидение и посмотрел на Сергея:
– Итак, сотрудник, ты не передумал? – Иронически улыбнувшись, спросил он. – Все еще надеешься ее отговорить? Сергей молча кивнул.
– Это бесполезно. – С обреченным вздохом констатировал Стас, резко выруливая на полосу движения. – Неужели ты сам не понимаешь?
Донцов помрачнел и решительно сдвинул брови.
– Я сотрудник ОБНВ, и сам разберусь, что мне делать. – Он бросил на собеседника хмурый взгляд.
– Разумеется, ты волен поступать, так как тебе угодно. – Снисходительно улыбнувшись, ответил вампир. – Я просто уточнил.
Когда «VOLVO» остановился возле дома двадцать шесть по Кутузовскому проспекту, Сергей сразу заметил подозрительного мужчину в черной куртке. Он появился из-за угла и быстро направился в сторону Тотского, выходящего из машины.
Донцов напрягся и положил руку на кобуру пистолета. Мужчина в куртке, неожиданно полез в карман и вытащил оттуда…. сотовый телефон.
Сергей с облегчением выдохнул набранный в легкие воздух, но на сердце по-прежнему было неспокойно.
Они вошли в лифт вместе, Стас снял с букета серебристую полиэтиленовую упаковку и, осторожно сжимая шипастые стебли двумя пальцами, пояснил:
– Розы удивительные цветы, редкое сочетание идеальной формы и пленительного аромата. Любая упаковка лишь помеха их совершенству.
Сергей вздохнул, он отлично понимал, что у него нет, ни малейшей надежды переубедить Киру, но отступать уже было некуда.
Двери лифта открылись, и Тотский вдруг замер, неожиданно переменившись в лице. Затем, оттолкнув Сергея в сторону, он молниеносно выскочил на площадку.
Донцов на секунду опешил, однако тотчас опомнился и побежал вслед за вампиром. Двери в тамбур были открыты, и через мгновение Сергей оказался перед железной дверью, с золотой табличкой «333». Она оставалась распахнутой.
В квартире было очень тихо, Донцов вошел в коридор, затем в комнату с огромным телевизором на стене. Там царил хаос: мягкое кресло и столик сдвинуты в угол, ковер скомкан, хрустальный графин разбит… Посреди комнаты спиной к нему стоял Стас, он словно оцепенел. Пальцы разжались и розы плавно осыпались на зеркальный паркет, а опавшие лепестки замерли в липкой темно-бордовой луже.
Сергей шагнул в комнату: прямо перед Тотским на тяжелом дубовом стуле, склонив голову на грудь, сидела Кира.
Ее белая блузка спереди почернела от крови. Руки и ноги были привязаны. Она не двигалась.
– Кира! – Не отдавая себе отчета, Сергей бросился к ней и, упав на колени, попытался скорее освободить хрупкие запястья. Они оказались холодными. Совсем ледяными.
– Нет… – Он отпрянул назад, ощущая, как на спине выступил липкий пот.
Пальцы девушки были неестественно вывернуты и почернели от гематом. Глаза закрыты, рот плотно заклеен скотчем, на белых как мел щеках темнели ссадины.
Ее тело уже начало застывать.
Сергей вскочил на ноги, едва не поскользнувшись на жуткой луже. В комнате он остался один. На полу бесформенной грудой валялись розы, их запах вызывал тошноту.
В голове гудело, сердце бешено колотилось, Сергей выбежал из комнаты и инстинктивно рванул в ванную. Включил холодную воду. Подставил под струю окровавленные ладони.
Прижал их к лицу.
Минуту он не двигался, ощущая, как холодные капли стекают за воротник. А потом пришла ярость.
Не осознавая, что делает, Сергей смел с полки у зеркала все тюбики и флаконы. Затем ударил кулаком холодную белую раковину, боли не ощущалось, он ударил еще, и еще.
Бил до тех пор, пока красные струйки не смешались с бегущей из крана водой. И тут пришла боль. Отчаянно застонав, он опустился на пол и закрыл руками лицо.
* *
Северный ветер, пришедший на смену затишью, принес рваные облака. Солнце уже не светило так ярко, словно отвернув лик от погрязшей в грехах Земли. Юдифь много часов бродила по окрестному лесу, не ощущая усталости и не находя утешения. Чувство вины за совершенное зло невыносимо терзало душу, буквально рвало ее в клочья. Юдифь постоянно слышала в ушах крики несчастной матери, лишившейся сына. И единственное, что помогло бы хоть немного унять боль, это наказание, которое способен даровать ей лишь один человек.
Учитель вернулся в штаб лишь во второй половине дня, он казался мрачным, даже суровым. Но именно этого и искала сейчас ее истерзанная душа. Юдифь решительно подошла к нему, заглянула прямо в глаза, опустилась перед ним на колени.
– Покарай меня, ибо я согрешила. – Едва сдерживая дрожь, призналась она.
– Что случилось, Сестра? – Учитель мрачно сдвинул брови. – Расскажи мне, я все пойму.
– Я заслужила твой гнев и гнев Господа нашего! Я замарала руки в крови невинного. Я убила человека! – Ее губы дрожали. Она едва не рыдала.