Страница 40 из 49
2. Коллегиальное рассмотрение дел обеспечивает не только обоснованность судебных постановлений, но и их беспристрастность. На одного судью легче оказать влияние, чем на целую коллегию, легче его подкупить, легче найти к нему незаконный путь. Bodin верно отметил, что большее количество судей, как и большее количество воды, труднее испортить. Даже если бы удалось оказать влияние на одного, то другие сохранят беспристрастность и воспротивятся ему433.
3. Каждый судья, зная, что за ним стоит целая коллегия, разделяющая с ним ответственность, чувствует себя более независимым и действует более свободно, чем когда выносит решение единолично. Интересный случай, иллюстрирующий это положение, приводит некий французский автор. Мировой судья удовлетворил иск, предъявленный бургомистром-депутатом, хотя раньше и называл его полностью необоснованным. Когда позже двое судьей апелляционного суда поинтересовались у него, почему он вынес решение вопреки собственному убеждению, он откровенно объявил: «Да, я проявил слабость, поскольку я один, но вы втроем можете исправить ошибку и совместно противостоять нашему бургомистру-депутату»434.
4. Постановления коллегии, будучи результатом сотрудничества нескольких судей, более авторитетны, чем выводы единоличного судьи. Каждая дополнительная подпись увеличивает моральный вес постановления, поскольку согласованное мнение нескольких лиц о том же самом предмете представляет собой внешнее проявление внутренней правильности435.
5. В конечном счете наилучшим доказательством в пользу принципа коллегиальности является то, что даже ее противники, требуя введения единоличия, имеют в виду лишь суды первой инстанции, а в отношении высших инстанций признают, что их устройство должно быть коллегиальным. Из этого следует, что, по их мнению, коллегиальность лучше обеспечивает обоснованность и добросовестность решений, а также усиливает доверие граждан к судам436.
II. Против коллегиальности и в пользу единоличия приводятся следующие аргументы437.
1. Осознание юридической и моральной ответственности за принимаемое решение больше у единоличного судьи, потому и отношение его к делу более внимательное и тщательное. «Честность судьи зависит от ответственности перед общественным мнением и перед законом. Но эта ответственность полностью тяготит только единоличного судью: стоя в одиночку перед общественным мнением, он не имеет другой поддержки, кроме правильности своих суждений, другой защиты, кроме уважения окружающих. Если бы он совершил несправедливость на глазах стольких свидетелей, готовых разжечь слух о его поступке, все осуждение пало бы на него самого; он чувствовал бы себя одиноким и выданным на съедение всеобщего возмущения, видел бы меч закона, висящий над своей головой». «Тем временем коллегиальное устройство дает возможность судьям оправдать себя и все то плохое и несправедливое, что содержится в решении, может быть приписано коллегам, из-за чего решение, основанное на мнениях всех, перестает принадлежать кому-либо»438.
Однако необходимо отметить, что существует разница между ответственностью судьи перед общественным мнением и его ответственностью перед законом. Единоличный судья несет ответственность перед обществом безраздельно сам. Это обстоятельство имело бы большое значение при системе периодических выборов, когда судья, имеющий плохое общественное мнение, потерял бы шансы на переизбрание по истечении срока исполнения служебных обязанностей. Но при системе назначений и принципе несменяемости судей общественное мнение не имеет для них такого большого значения. Но что касается ответственности судей перед законом, то она одинакова как для единоличного судьи, так и для коллегиального суда. Внутри коллегии ответственность не делится по количеству членов коллегии, но возлагается на каждого из них полностью; они отвечают не pro rata parte, а солидарно. Если же при каком-либо служебном нарушении закон переписывает приговор, то наказанию подлежат не только единоличные судьи, но и каждый член виновной коллегии, если только он не предотвратит этого подачей votum separatum439.
2. Повышенное сознание ответственности вызывает более серьезное и более тщательное отношение к делу. Судья не может поручить дело кому-то, он должен работать самостоятельно. По-иному в коллегии. Там один судья рассчитывает на другого и дела обычно решает председательствующий или судья-докладчик, к мнению которого без дискуссии присоединяются другие судьи. Случается, что в коллегии главенствует не председательствующий, а какой-либо иной имеющий больше знаний или опыта судья, старший по рангу или сроку службы. В результате этого коллегиальность превращается по существу в единоличность, с которой, однако, не связывается неделимая ответственность, давлеющая над единоличным судьей. «Ряд из пяти, десяти, пятнадцати судей представляет собой ряд чисел, из которых только одно имеет значение, а остальные – это нули, уменьшающие значение этого числа, поскольку мнимая коллегиальность дает председательствующему больше уверенности и категоричности, чем он мог бы себе позволить, будучи единоличным судьей»440.
Этот аргумент имеет фактические основания. Действительно, под формой коллегиальности очень часто кроется единоличность: дела решает не коллегия, а судья-докладчик, к мнению которого молча присоединяются другие судьи коллегии. Однако, во-первых, даже в наихудшем случае, когда дело решает самостоятельно судья-докладчик, он всегда имеет возможность обратиться за советом к коллегам по наиболее трудным вопросам, а они при малейшем сомнении относительно правильности предлагаемого докладчиком решения могут ему воспротивиться. Во-вторых, если во главе коллегии стоит хороший председатель, то он знакомится с каждым делом лично, так что каждое решение он принимает совместно с докладчиком, а в случае расхождения их мнений привлекает к непосредственному участию другого судью, голос которого дает преимущество тому или иному мнению.
Необходимо еще прибавить, что это можно было бы предотвратить следующим образом: чтобы побудить всех членов суда к старательному изучению дел, нужно сделать совещание и голосование открытыми, обязав каждого члена коллегии к устному и публичному высказыванию и даже обоснованию своего мнения. Этот способ, применявшийся ранее в Германии441, во французском парламенте (верховном суде)442 и доныне существующий в Англии443 и некоторых кантонах Швейцарии444, имеет недостатком смущение судей и подрыв в общественном мнении уважения к судебным решениям, поскольку обнаруживается расхождение мнений членов коллегии445.
3. Единоличный судья, действуя самостоятельно на глазах общества и неся за свои действия полную и неделимую ответственность, с одной стороны, легко обнаруживает свои достоинства и недостатки, с другой стороны, побуждается к непрерывному совершенствованию. Зато, скрываясь за ширмой коллегиальности, он становится недоступен для общественного контроля и может небрежно исполнять свои обязанности.
В этом аргументе также смешивается ответственность судьи перед обществом и вышестоящими властями. Очевидно, единоличный судья более доступен наблюдению обществом, чем член коллегии, но высшие инстанции и органы надзора хорошо знают о достоинствах и недостатках каждого члена коллегии на основании того, как он готовит дела, пишет решения и выполняет иные процессуальные действия при разбирательстве дел. Ширма коллегиальности скрывает отдельных судей, да и то не полностью, от глаз публики, но не от органов надзора, не от коллег, не от адвокатов.
433
Bordeaux, 288.
434
Coumoul, 366, note.
435
Feuerbach, 367; Филиппов, II, 273.
436
Только Picard пошел настолько далеко, что предложил введение единоличия в апелляционной и даже в кассационной инстанции (Rev. intern. de droit penal, 1929, t. VI, p. 411).
437
Принцип единоличия имел немного сторонников: к наиболее решительным принадлежали Bentham и Comte. В последнее время их число значительно увеличилось: в замене судейских коллегий на единоличных судей видят средство ускорения разбирательства, а также уменьшения числа судей и связанного с этим улучшения судейского персонала. Adickes. Gdrundlinien durchgreifender Justizreform, 1908, 134 f.; Wagner. Justizgesundung, 27; Pigé, 43, 45 s. Дальнейшие указания см. в «Zeitschr. f. deut. Civilproc.», 39 B, 213–214, 40 B, 429, а также в «Revue internat, de droit penal», 1929, t. 6, в которых приведен ряд взглядов на этот вопрос.
438
Bentham. Судоустр., 34–35, 36–37.
439
Филиппов, II, 267–269.
440
Bentham, 34–35, 36–37. Не все члены коллегии слушают даже очень оживленные дебаты сторон. По этому поводу председатель Arhille de Harlay разумно заметил: «Если бы произносящие речь господа создавали не больше шума, чем спящие, то это было бы очень удобно для слушателей» (Pigé, 66, note).
441
Feuerbach, I, 120–121.
442
Comte, 222.
443
Franquevi11e. De système judiciaire de la Grande Bretagne, 1893, I 100; Curti. Englands Zivilprozess, 1928, 153.
444
Reichel. Bestellung und Stellung der Richter in der Schweiz und im künftigen Deutschland, 1919, 3, Anm. 2.
445
Однако эта идея имеет выдающихся сторонников: Feuerbach, Mittermaier, Canstein (101–102), Боровиковский (Отчет судьи, 1894, III, 17–18).