Изначальный отряд

— С этого места поподробней, пожалуйста.

Отец Клаудий водил мягко сияющими светло-синим ладонями над плечом Ханса, а тот рассказывал свою историю.

Жили-были два брата. Жили они со своими любимыми родителями — мамой-стряпухой и отцом-рыбаком. Не знали горя братья, с самого детства помогали родителям и соседям, были умными и послушными. Деревушка их недалеко от Улена, так что, в награду за усердие отец часто брал сыновей с собой, посмотреть на большой город, себя показать. Но однажды, когда мальчишки уже достаточно выросли, в селении появилась молодая красавица, сразу привлекшая внимание Франса — младшего брата охотника.

Юноша увязался за девчонкой, принялся неловко ухаживать, дарить цветы, таскать ягоду из леса и всячески пытаться привлечь внимание, благо, девушка приехала к знакомой погостить на несколько дней. Все бы ничего, но молодуха отказала юноше, и тот, обиженный, подкараулил ее на речке, во время вечернего купания. Испугавшаяся и смущенная девица сильно разозлилась, когда Франс попытался ее поцеловать. Отвесив ему хлесткую пощечину, девушка пробормотала какую-то фразу, после чего, наутро, покинула деревню.

Через трое суток Франс, почувствовав начавшиеся изменения, убежал в лес, а оттуда, через пару дней, в Свистящее Ущелье. Ханс последовал за братом, построил дом, принялся бродить по округе, справляться у ведунов, как можно излечить парня. Но все они сходились в одном: неопытная колдунья наложила конечное проклятье, которое невозможно разомкнуть, перенаправить или уничтожить. Единственный возможный выход из ситуации — прикончить тварь, дабы облегчить страдания мятущейся души Франса.

— Благородная Дея, как жестоко… — прошептал Ишва, смахнув слезу. Отец Клаудий погасил сияние и легонько хлопнул ладонью по плечу Ханса.

— Руку сильно не беспокоить несколько дней, сама заживет.

— Идем, нужно похоронить твоего брата, — заявил Калеб. Охотник задумчиво поглядел на гнома, медленно кивнул.

Останки Франса закопали за домом, сверху посадили небольшой отросток сирени — привычный погребальный обряд Деи. Время клонилось к вечеру, и Ханс предложил путникам заночевать у него, благо дом просторный и есть, где разместиться. Калеб, недолго думая, согласился.

Утомившиеся искатели, наскоро перекусив, отправились спать, а гном с охотником сели у очага в гостиной.

Вино казалось необычайно вкусным после столь трудного и напряженного дня. Калеб задумчиво покатал жидкость на языке, после чего сглотнул. Приятно трещали дрова в очаге, пахло уютом и теплом. Гном понял, что его неудержимо клонит в сон. Что ж, возможно, не самая плохая идея…

— Простите, что использовал вас, — заговорил вдруг Ханс. Калеб встряхнулся, удивленно посмотрел на парня.

— Разве? По-моему, это мы тебя использовали.

Взгляд Ханса таил в себе тревогу и раскаяние, когда охотник невесело хмыкнул.

— Если бы. Я ведь сразу понял, кто утащил вашего приятеля. Только смолчал, понимая, что это единственный шанс убить брата. В одиночку я не справился бы, но с вами…с вами могло получиться.

— И получилось, — Калеб пожал плечами. — Не вини себя. Мы прекрасно знали, на что шли. Все же вокруг не абы что, а Свистящее Ущелье. Да и, принимая в расчет мою «удачливость», не могло это путешествие пройти спокойно. Так что, перестань страдать и расскажи-ка, лучше, про сокровища разбойничьей ватаги. Те самые, о которых так упорно судачат в тавернах.

Ханс откашлялся, пригладил растрепанные волосы и негромко фыркнул.

— Сокровища? Нет никаких сокровищ!

— Серьезно? — Калеб ощутил, как разочарование стискивает сердце, а на глаза наворачиваются слезы. — Столько усилий, и все напрасно?

— Подожди, — рассмеялся охотник. — Сокровищ нет, это верно. Но зато имеется некая гробница, в которой та самая ватага погребла давным-давно своего атамана. Понятия не имею, что там, но, возможно, найдутся ценности, которые не стыдно потом продать.

— Так все, небось, до нас растащили, — уныло отмахнулся гном.

— Не все там просто, — посерьезнел Ханс. — Гробница до сих пор запечатана. Судя по знаку на камне, открыть ее может лишь носитель определенной печати. Но я такой узор ни разу в жизни не видел, потому не могу сказать, что за печать и где ее достать.

— Говоришь, девственная гробница, — Калеб ощутил, как губы растягиваются в довольной ухмылке. — А что, можно испытать удачу!

— Ты ведь сам сказал, что неудачник, — подколол Ханс. Гном задумчиво почесал нос, ощущая, как задвигались извилины в голове.

— Что касается поиска сокровищ — там мне нет равных! — горделиво воскликнул он, ткнув себя пальцем в грудь. — Можно сказать, что я специалист по гробницам, курганам и тому подобным погребениям.

— И как же ты думаешь вскрыть ее? — заинтересовался охотник, хоть и глядел по-прежнему скептически.

— На месте разберемся, — Калеб задумчиво постучал пальцами по столику. — Если захоронение относительно свежее, значит, скорее всего, комбинированная печать, завязанная на несколько стихий. В таком случае я смогу ее отпереть, не прибегая к взлому, благо, все необходимые печати есть. Но если защита более свежая…

— Так что, решил все же посмотреть? — Ханс сцепил пальцы в замок. Гном кивнул.

— Еще бы. Не хочу уходить отсюда с пустыми руками. А там, глядишь, ухватим хотя бы колечко атамана!

Глядя на горящие азартом глаза гнома, охотник улыбнулся.

— В таком случае, тебе определенно понадобится проводник. Гробница находится в неприметном месте.

Калеб покосился на него, задумчиво кивнул.

— Да, твоя помощь будет очень кстати. Что ж, значит, выдвигаемся на рассвете!

Он одним глотком допил остатки вина, поставил кружку на стол и направился к расстеленному в соседней комнате плащу.

Ханс недоуменно поглядел вслед гному, затем тихонько рассмеялся.

— Какая интересная у них собралась компания. Может, стоит и мне попроситься?

Он почесал нос, тяжело вздохнул.

— Нет, не думаю. Лучше вернусь домой. Мама наверняка волнуется. Расскажу ей о судьбе Франса.

Парень тоже допил вино и, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. До рассвета осталось немного, а завтра предстоит насыщенный день.

Сказ десятый: О гробницах и сокровищах

«Умертвия — бывшие люди, умершие трагической или насильственной смертью и не обретшие покой в посмертии. Умертвия считаются более сильными и живучими, в сравнении с обычными мертвяками и, как правило, обитают в могильниках, гробницах, курганах — местах средоточия энергии смерти. Справиться с умертвием непросто, для этого понадобится оружие, усиленное печатями, или могущественный маг. Некоторые жрецы также обладают способностями, достаточными для сражения с нежитью высокого класса, но, готов поспорить, в момент, когда вы столкнетесь с умертвием, у вас под рукой будет лишь меч или нож. В таком случае следует бежать без оглядки и молиться Единому, возможно, он вам поможет…»

Калеб проснулся на рассвете, едва только солнце начало выкатываться из-за горизонта, даже не успев коснуться лучами макушек деревьев. Бодро засуетившись, гном растолкал спящих товарищей и погнал завтракать.

— Что, мы куда-то спешим? — зевая во весь рот, осведомился Ариэль.

— Ханс рассказал мне о гробнице, где должны быть те самые сокровища разбойников, — довольно усмехнулся Калеб. Эльф округлил глаза и быстрее заработал ложкой.

— А ты уверен, что там осталось хоть что-то? — Ишва был полон скептицизма.

— Гробница нетронута. Кстати, далеко до нее? — гном взглянул на охотника. Ханс почесал подбородок.

— Путь неблизкий, но до заката управимся. Вот только кони нам будут мешать.

— Значит, оставим здесь, — пожал плечами гном. — Доедайте и вперед!

Собрав сумки с припасами, отряд покинул дом охотника и направился все по той же дорожке на север. Путь шел вдоль реки, вскоре они миновали место, где переправлялись к пещере монстра. Через полтора часа местность начала повышаться, и тогда Ханс уверенно свернул направо, к скале. Оказавшись ближе, Калеб отчетливо увидел небольшую тропу, ведущую наверх. На лошади, определенно, не поместиться, но даже не самый мелкий человек пройдет свободно.