Одна из двух

Я вскрикнула во сне и проснулась. Моего бедного мужа от неожиданности подбросило на кровати, а внизу зарычали куланги.

– Что случилось, любовь моя? – Лей потянулся ко мне, продирая глаза спросонья.

– Страшный сон. – Я передернула плечами и, устроившись в объятиях мужа, постаралась уснуть. Но снова и снова видела, как на простынях, промокших от крови, умирает моя младшая сестра Ирриче. Синие губы, белое, как полотно, лицо. Никакой помощи, только одна Лаасе, заламывающая руки, а в другой комнате Матео, черный от горя и отчаяния. А если Ирриче умрет, то Матео не жилец на этой планете. Он что-то сделает с собой, что-то мистическое и страшное. Я вздрогнула от страха, выдохнула, а набрать в легкие воздух уже не смогла, стараясь дышать, но дыхание сбилось. Это не укрылось от Лея.

– Что происходит? – Муж сел на кровати и внимательно посмотрел мне в лицо.

– Мне снится, что умирает моя сестра, и Матео Маас как-то с ней связан, – пробормотала я всхлипывая.

– Какая еще сестра? А Матео тут причем? – недовольно воскликнул Лей. – Давай подключусь к твоим эмоциям, уберу пустые переживания.

 Я согласилась не раздумывая. Пока муж входил в мои мысли и убирал плохие эмоции, я тихонько позвала механическую паури, низко парившую на середине комнаты с люлькой в клюве. Фьюнис, самый красивый из детей, тихонько сопел во сне, не выпуская изо рта ругету – специальную соску, наполненную стиной. У стреттов грудное вскармливание длится ровно полгода, а затем ребенка сразу отлучают от материнского молока, заменяя его взрослой пищей стреттов – чудодейственной стиной. Я поправила пеленки, сотканные из тончайшего шелка Негоже сыну князя лежать на обычных  тряпках. Фьюнис завозился во сне и выплюнул ругету. Я осторожно убрала соску из колыбели и залюбовалась сыном, крупным щекастым мальчуганом со слегка раскосыми глазами Лея и черным чубчиком волос.

– Кажется, там все плохо, – поморщился Лей и поспешно добавил: – Ты увидела будущее. Но пока ничего не случилось. Нужно предупредить Матео!

Муж подскочил с кровати и заходил взад-вперед по комнате, один раз чуть не налетев на люльку Фьюниса. Я забрала сына к себе, приказав гронгле взмыть вверх, к аризам, что раскачивались в корзинах под парусами, касающимися мозаики купола.

– Слышишь меня, Матео? – позвал Лей. Но брат Лаасе не отзывался. Муж нервно теребил плетеную петлю халата, постоянно повторяя кодовую фразу. Ответа не было. Когда князь стреттов уже собрался приказать седлать Шаррума, надрывно заверещали верхние гронглы, предупреждая о приближающемся чужаке. Одинокий всадник на всех парах мчался прямо в замок Стратту-анне, и только звук, издаваемый пернатыми сиренами, заставил его притормозить.

– Триш Тан, адъютант Матео Мааса, просит срочной аудиенции у князя стреттов, – тут же оповестил Нэкс своего сюзерена.

– Впустить немедленно! – распорядился Лей, на ходу запахнув халат, и опрометью выскочил из спальни.

Я понимала, что муж сделает все, чтобы предупредить Матео и мою сестру. Как связана Ирриче с Маасом, я не понимала. Сестра незадолго до моего исчезновения стала невестой Эшта Дина, в которого влюбилась без памяти. Отец, очень осторожный человек, не захотел заключать кула-тау – полный контракт, по которому женщина становится собственностью семьи мужа, а заключил половинный. Календарный год уже подошел к концу, и контракт Ирриче мог перейти в кула-тау. Но причем тут Матео Маас? Я увидела между ними зеленую нить, ясно показывающую на брак и полный контракт. Но, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение. Хотя если бы угроза не нависла над Матео, мой муж палец об палец не ударил бы ради моей сестры. Я с большим трудом разбиралась в механизме устройства информационного поля и решила, что просто напутала. Что взять с трезарианки, только-только обучившейся премудростям стреттов?

Лей

С высоты полета я рассматривал город, отвоеванный у долины смерти. Высокие дома, примостившиеся к скалам, словно вросшие в них. Подвесные мосты, натянутые высоко над гейзерами на металлических тросах, соединяли город наподобие улиц. Башня ратуши отливала золотом в лучах трех светил. Казалось, весь Алленчаазе купается в желтом мареве. Триш подернул поводья, и конь резко поменял направление. Над нами показалось величественное сооружение, расположенное в целой гряде скал. Внутри виднелись подвесные мосты и башни. На террасах в кадках росли экзотические цветы, а во внутреннем дворе шла смена караула. Дворец Брао открылся подо мной во всей своей красе. Я даже рассердился на жену. Вполне возможно, Цита бывала здесь или даже жила, но, увидев великолепие, сравнимое с любым из моих замков, я понял, что фантазии моей жене не занимать. Триш опустил коня во внутренний двор и повел меня к Матео. Я отбросил мысли о Ците, ее жизнь во дворце Брао меня почти не интересовала. Я женился на ней по любви и от восхищения ее бесстрашием. А кем она приходилась сенатору? Разве это так важно?

По мраморной лестнице я поднимался, оглядываясь по сторонам. Позолоченная лепнина и окна из цельного архонта. Впечатляет. У нас до сих пор не научились так идеально обрабатывать настолько большие массивы камня. А у трезов получилось замечательно. Я отвлекся от созерцания убранства дворца, пропуская группу женщин. Одна из них показалась мне знакомой. Я присмотрелся. Женщина обернулась на взгляд. По инерции я продолжал идти, но уже не смог отвести глаз. Навстречу мне спускалась Цита. Если бы я не знал, что моя жена находится дома, окликнул бы женщину.