Страница 6 из 67
В огромных каменных вратах деревни появился человек. При этом Кушина была уверена, что не видела его, идущего по мосту, соединявшему остров, на котором и располагалось Узушио, и сам материк. Однако долго себя вопросом о появлении незнакомца девочка не мучила. Заломив бровь, она с открытым интересом наблюдала, как стражники у ворот, завидев гостя, преклонили колени, а мальчик, стоящий рядом с мужчиной, что-то восторженно зашептал. Касуми и Узукаге никак не выдали своих эмоций, но последний как-то странно дёрнулся, словно хотел выйти вперёд и пожать руку незнакомцу. Ещё сильнее нахмурившись, Кушина перевела взгляд на приближающегося мужчину. Достаточно высокий, крепкого телосложения с сильными руками. Длинные, некогда алые волосы, теперь хранившие лишь намёк на былой цвет, были пепельными, собраны в низкий хвост, короткая бородка была чисто серой. Чуть сведённые брови не отличались от волос, однако синие, цвета вечернего неба глаза сияли ярко и уверенно. Одного взгляда на этого человека хватило, чтоб понять — он побывал во множестве битв, видел немалое количество смертей, вероятно, не только врагов, но и близких, да и сам периодически берётся за оружие. Мужчина почти физически излучал силу и уверенность. Против воли Кушина мысленно отметила, что совсем не прочь пообщаться с данной личностью. Девочка всегда интересовалась людьми, знающими и имеющими немалый опыт. Ещё будучи совсем малым ребёнком в той жизни, она общалась с весьма образованными персонами, а мать заставляла её учить намного больше, чем обычных детей. Таким образом, ей были интересны философские разговоры на различные темы, рассказы о научных открытиях или об особенно известных первооткрывателях. Ну и, соответственно, наибольшую информацию обо всём этом возможно было найти в книгах. В связи с этим, Кушина проводила всё своё свободное время за чтением.
Тем временем, пока девочка размышляла о необычной внешности гостя, он успел приблизиться настолько, что между ними было менее пяти метров. Сейчас глаза незнакомца внимательно осматривали каждого из присутствующих. Он скользнул взглядом по кареглазому подростку, кивнул матери Кушины, лишь на мгновение задержав взгляд на ней самой. Девочка, чьи черты лица успели расслабиться, вновь заломила бровь, в её безразличном взгляде, словно сноп искр от потревоженного яркого и горячего костра, полыхнуло недовольство. На губах мужчины появилась ухмылка, но мгновенно исчезла. Он в упор посмотрел на Узукаге, и, наконец, заговорил:
— Как вы и приказывали, я прибыл… даже менее, чем за месяц, — голос незнакомца был под стать внешности сильный и уверенный.
— Да, я вижу, — коротко кивнул Узукаге. На его лице застыло напряжённое выражение. — Я бы очень хотел не торопить события, но, боюсь, дела больше не терпят отлагательств. Война сильно ослабила нас. А моя дорогая сестра сейчас в очень непростом положении.
— Действительно, — на лице гостя отразилось понимание, он вновь скользнул взглядом по Кушине. — Так теория подтвердилась? Джинчурики может стать лишь её ближайший родственник?
— Как видишь, — хмуро кивнул мужчина. — Я бы не вызвал тебя в столь неподходящее время без веской причины, Акитакэ. У нас совсем не осталось времени.
— Понимаю, — кивнул Акитакэ. — Но позволь мне для начала отдохнуть. Дорога до Узушио всегда была нелёгкой, а в нынешние времена она стала… опасной. Завтра утром мы могли бы более детально обсудить всё.
— Не стану спорить, — Узукаге пожал плечами. Он обратил свой взгляд на Касуми, даже не пытающуюся влезть в разговор. — Ты всё слышала. Завтра утром, — последовал кивок, — Думаю, Кушине стоит отдохнуть. Юноша, проводи её до комнаты.
— Есть, Узукаге-сама! — быстро кивнул кареглазый мальчик. Он выжидающе посмотрел на девочку. На лице той застыло непроницаемое выражение, однако мысленно она была весьма огорчена невозможностью узнать побольше о человеке, названном Акитакэ. Несколько секунд посверлив Узукаге и гостя изучающим взглядом фиалково-голубых глаз, она на пятках развернулась, отчего полы кимоно взметнулись, как и частично распущенные волосы, и, коротко кивнув мальчику, Кушина неспешным шагом направилась к одному из тенистых проходов, вглубь Узушио. Кареглазый быстро нагнал девочку, будучи раза в два её выше, и, не очень понимая, как ему вести себя в такой ситуации, неуверенно засеменил рядом с ней. Пугающе-пустое выражение глаз племянницы Узукаге заставляло его каждый раз вздрагивать, стоило их взглядам соприкоснуться. Заметив его реакцию, девочка отстранённо хмыкнула, хотя, как понял мальчик, мыслями она была далеко от этого места. Когда, наконец, они дошли до дома-особняка, где жила дочь Касуми, кареглазый с небывалой радостью покинул её, предварительно поинтересовавшись, нужно ли ей что-то, получив молчаливое качание головой в ответ, и тихое разрешение идти.
Стоило парню скрыться, как Кушина отвела от улицы внимательный взгляд фиалково-голубых глаза, в котором по-прежнему не было ни намёка на эмоции, что так испугало её невольного спутника. Зайдя в особняк, она аккуратно скинула обувь и неслышно прошла в свою комнату. Вообще, в доме никого больше не было, но девочке не хотелось нарушать тишину, даже своими собственными шагами. Комната её была небольшой. Светлые стены, низкая кровать возле огромного окна, стол, весь заваленный книгами и пергаментами с различными формулами, шкаф, в котором хранилось мало содержимого, и стул, отставленный от стола к стене. Рядом с ним находилась дверь в ванную.
Кушина несколько секунд привыкала к освещению, не отходя от двери, и лишь спустя минуту прошла в комнату, легла на кровать, попутно взяв книгу со стола. Она желала отвлечься от странных событий сегодняшнего дня, погрузившись в потрясающий мир науки и размышлений, однако смысл написанного всё никак не желал усваиваться в мозгу. Девочка вновь и вновь прокручивала встречу с Акитакэ, сопоставляя странный диалог мужчины с Узукаге и все события в течении четырёх лет, произошедшие с ней. В той жизни её обучали с детства, и не только наукам. Мама очень большое количество времени уделяла развитию интеллекта, умению сопоставлять факты и строить теории наибольших вероятностей ближайшего будущего. Причем, не только событий, которые должны были произойти именно с ней, она могла потребовать определить дальнейшую наиболее вероятную судьбу того или иного человека (хорошо, если не первого встречного на улице) или государства. Этому было очень и очень сложно научиться, а за свои ошибки девочка каждый раз платила жестокой данью, однако это дало результаты, пусть и спустя пять лет. И сейчас она могла в очередной раз благодарить маму, ведь именно с ее помощью она может выжить. Кушина с неудовлетворением понимала, что, вероятно, гость, именуемый Акитакэ, был вызван Узукаге из-за неё. Его поведение и взгляд, туманные речи… всё сводилось к тому, что у девочки появится новый учитель. И Кушина даже не могла с уверенностью сказать, как будет на это реагировать. С одной стороны, у неё не было никакого желания во что-то ввязываться, нести какую-либо ответственность, которая непременно ляжет на девочку, если она начнёт тренироваться. А с другой, этот Акитакэ заинтересовал её. По крайней мере, можно будет хотя бы попробовать. Отказаться и перестать что-то делать она может в любой момент, и никто не будет ей управлять против её собственной воли. Никакая боль не страшна ей, никакое физическое или психологическое воздействие не смогут заставить её, человека, чья воля формировалась из веры, а вера всегда причиняет боль.
Так думала Кушина, ребёнок с фиалково-голубыми глазами…
========== История третья. Учитель ==========
На рассвете следующего дня в кабинете Узукаге отнюдь не было пусто, как это происходит обычно. Наоборот, сегодня в нём расположились, вероятно, самые выдающиеся личности Узушио. Сам глава деревни — Узукаге, — Узумаки Каосу, его сестра и по совместительству главная советница — Узумаки Касуми, — и человек, которого называют сильнейшим шиноби деревни — Узумаки Акитакэ. Если первые двое, как и большинство представителей их клана, выглядели довольно молодо, хотя обоим было далеко за сорок пять, то вот последний, наоборот, казался старым. Хотя в таком возрасте все обычные люди выглядят подобным образом. Однако, в случае Акитакэ, это была не самая естественная старость. В результате многих войн и пленений его волосы почти полностью поседели, как и борода с бровями; лицо было испещрено множеством морщин, от правого виска вниз тянулся тонкий бледный шрам, концы которого скрывались утаивались за рубашкой. Мозолистые руки были скрыты перчатками, чёрные сапоги до колена и такого же цвета штаны подчёркивали мускулистое тело мужчины. Он сидел на небольшом диванчике, откинувшись на спинку и устало прикрыв глаза. Акитакэ не соврал вчера: дорога действительно вымотала его, тем более годы берут своё. Конечно, за ночь он выспался и чувствовал себя несколько лучше, но раны, про которые мужчина благополучно промолчал, тянули силы, словно пиявки, высасывающие кровь из ничего не подозревающей жертвы.