Страница 7 из 67
— Ну? — нетерпеливо вскинула брови Касуми. Она прекрасно видела усталость сильнейшего шиноби Узушио, однако желание поскорее всё решить брало вверх над девушкой.
— Что «ну»? — еле заметно усмехнувшись, поинтересовался Акитакэ, из-под полуприкрытых век смотря на сестру Узукаге. — За время моего отсутствия ты разучилась формулировать свои мысли?
— Ты возьмёшься обучать Кушину? — пропустила колкость мимо ушей, поджав губы, чтоб не нагрубить в ответ, как можно более спокойно раскрыла свой вопрос девушка.
— Посмотрим, — пожал плечами шиноби.
Он задумчиво перевёл взгляд на окно. На небе уже расцветала багряная заря — знак того, что кровавая война продолжается, даже несмотря на обманчивое спокойствие Узушио. И в это время, когда наиболее нужны способные боевые единицы, ему хотят впихнуть очередного ученика. Который, вероятно, не продержится и недели. Пусть это и дочка Касуми — первое впечатление осталось не самым лучшим. Слабая, худая, даже для четырёх лет очень уж маленькая. Хотя его определённо заинтересовал взгляд Кушины. Так смотрят взрослые, повидавшие виды и натерпевшиеся от жизни люди, а не дети. Однако, от одного взгляда, как это ни печально, враги не умрут. Девочке необходима долгая и жёсткая тренировка. Акитакэ был уверен, что она не выдержит. Сломается. В конце концов, все дети знати слабые духом.
— «Посмотрим»?! — взвилась Касуми. Её раздражало поведение Акитакэ с самой первой их встречи, но она мерилась с этим.
— Тише, — недовольно сверкнув глазами, одёрнул сестру позабытый всеми Узукаге.
— Но Каосу… — начала было девушка, однако мужчина остановил её, подняв руку.
— Акитэ проделал долгий путь, — серьёзно заметил Каосу. — Ты должна быть благодарна уже за то, что он согласился рассматривать кандидатуру Кушины, как ученицы.
— Толку от того, что он согласился, — огрызнулась Касуми.
В её глазах пылал гнев, словно яркий факел в непроглядном буране лютой зимой. Однако, как бы ей не хотелось продолжать спорить, она помнила характер Акитакэ. Сейчас он вполне может просто уйти, наплевав на всех. Невольно девушка отметила, что они с Кушиной довольно похожи. Мрачно сощурившись, куноичи закусила губу и начала сверлить брата взглядом.
— Если серьёзно, — неожиданно подал голос Акитакэ. Он продолжал рассматривать рассветное небо. — Есть ли у твоей дочери потенциал?
— Кушина очень вынослива, — вместо сестры ответил Каосу. — Мы пытались заставить её тренироваться различными способами. Даже применяли силу. Но это никак на неё не повлияло.
— Она ленится? — прищурившись, уточнил мужчина.
— Вероятно, нет, — со вздохом покачал головой Узукаге. — Поначалу, Кушина тренировалась вместе со всеми. Но потом ей… словно наскучили тренировки. Она не выказывает никакого интереса к клану, не желает заниматься. Попытки пробудить в ней ответственность и чувство долга потерпели фиаско. Её учителя в один голос утверждают, что девочка просто игнорирует их. Никакие способы не заставили ещё Кушину делать что-то против своей воли.
— Ха-ха, Као, да вас четырёхлетняя девчонка обошла! — усмехнулся Акитакэ, наконец, обратив свой взор на правителя Узушио. В его взгляде плясали насмешливые огоньки.
— Это не смешно, — буркнул Каосу. Кажется, он начинал понимать сестру… — Предположения Мито о том, что следующим Джинчурики может стать только её родственник подтвердилась. Единственная из нашей семьи, имеющая живого ребёнка — Касуми. Проблема даже не в том, что после перезапечатывания мы не сможем защитить Кушину. Дело в другом, — мужчина нахмурился, его взгляд стал неожиданно серьёзным, — она может не выдержать самого процесса. А если и выдержит — велика вероятность, что Кьюби беспрепятственно получит контроль над её телом. Учитывая специфические взгляды Кушины на долг перед кланом… у меня возникают серьёзные сомнения насчёт того, что ей захочется хоть пальцем пошевелить ради того, чтоб остановить демона. Этого нельзя допустить. Ты должен обучить Кушину.
— С чего бы мне это делать? — резкий, неприятно режущий слух холод прозвучал в голосе Акитакэ. Сейчас он ничем не напоминал того усмехающегося пожилого мужчину. В глазах — лёд и металл, он чётко осознаёт свои права и обязанности, и в чём Акитэ точно уверен — он никому ничего не должен. Теперь.
Узукаге резко дёрнулся, словно от удара. Он лучше многих знал о переменчивом настроении старого друга, но даже спустя много лет знакомства Каосу не мог похвастаться невозмутимым восприятием поведения своего друга. Хотя одно он знал наверняка: если не захочет — сильнейший шиноби Узушио не будет ничего делать. И эта черта имела пугающее сходство с характером Кушины. По правде говоря, Каосу втайне надеялся на то, что Акитэ увидит в девочке отголоски себя самого, в её манере говорить, держаться, в её поведении… Но только теперь Узукаге понял, в чём ошибся. Быть может, старый друг действительно заинтересуется Кушиной. Они весьма похожи, особенно характером. Однако если он, Каосу, попытается повлиять на решение Акитакэ, говоря о его «долге», эффект будет ещё хуже, чем с племянницей. В лучшем случае мужчина просто не захочет учить девочку, в худшем — вообще перестанет помогать ему. А это будет очень плохо.
Краем глаза Узукаге заметил, как побледнела сестра, кажется, осознав весь масштаб проблемы. Нервно вздохнув, он решил предпринять последнюю попытку уговорить Акитэ.
— У нас ещё есть время, — начал Каосу. Его голос звучал чуть устало, но в нём по-прежнему чувствовалась сила и власть. — Возможно, будет лучше, если ты понаблюдаешь за Кушиной и примешь решение.
— Да, для тебя так определённо будет лучше, — холодная насмешка прозвучала в голосе Акитакэ. Он несколько минут молчал, затем резко поднялся и направился к двери. Уже распахнув её, провожаемый двумя напряжёнными взглядами, он на несколько секунд остановился. — С того момента, как я увидел её глаза, решил понаблюдать за ней. Свой ответ я дам через неделю.
Дверь беззвучно закрылась за сильнейшим шиноби Узушио.
***
Целую неделю после встречи с Акитакэ Кушина ходила с навязчивым чувством, словно за ней наблюдают. Она даже до конца не была уверена в том, что это так, но беспокойство неприятным комком засело внутри неё. От этого девочка стала ещё более резкой, нелюдимой, а пару раз идиотов, посмевших нарушить её уединение, девочка наградила ледяным взглядом. Эффект оказался удивительный! Уже на третий день к ней никто не подходил и не беспокоил её. Хотя Кушина и была этому рада, но напряжение не исчезло, наоборот, лишь усилилось. Даже книги не спасали. Съедаемая непонятными чувствами, девочка начала плохо спать. Ей вспоминалась прошлая жизнь, жестокое обучение, которому она подвергалась из-за желания матери сделать из ребёнка гения. Тогда за неё всё решили. Она не имела права выбора. Но со смертью мамы всё изменилось — девочка стала свободна. А сейчас её снова стараются посадить на поводок. Невольное сравнение вызывало у Кушины гнев, ненависть и… страх. Она сходила с ума в одиночестве, наедине со своими мыслями, прошлым, тёмными пятнами её души. Воспоминания не отступали, преследовали её по пятам, а порою, во мраке ночи Кушина чувствовала холодное прикосновение женских рук. Родных рук. Мама…
Спустя неделю сущего кошмара, к ней пришёл тот кареглазый мальчик, что провожал её до дома. Он передал ей сообщение от Узукаге с просьбой явиться к нему через десять минут. Желание видеть кого-то отсутствовало на корню, но ужасное настроение и призраки прошлого, преследовавшие девочку всю неделю, дали о себе знать. Желая хоть как-то отвлечься, Кушина всё же решила явиться к дяде. Торопливым, но неслышным шагом ступая по коридорам, девочка думала о том, что же понадобилось от неё Узукаге? Мрачно заломив бровь, уже перед дверью в кабинет правителя Узушио Кушина отстранённо отметила, что чувство, будто за ней наблюдают, прошло, а вместе с ним — страх. Это немного, но улучшало настроение. На мгновение на губах появилась довольная усмешка, однако стоило двери распахнуться, как лицо стало непроницаемым.