На сломанных ногах

Блестящий черный плащ магистра золотыми вставками выделялся в густеющей толпе, его длинные иссиня-черные волосы блестели на полуденном солнце, загар креп, перекрашивая и без того смуглую кожу. Варрик прозвал нового знакомого Модником, позволял себе отпустить ту или иную шутку по поводу использования им заклинания по чистке туфель от дорожной пыли или поддержания прически в пристойном виде. «Может, излишний лоск и любовь к блеску – это особенность тевинтрцев?» – говорил наземник, вспоминая и другого знакомого ему магистра, одержимого собственной презентабельностью.

– Так куда мы идем? – спросила Эллана, понимая, что ноги ее отвыкли ходить так далеко и так долго.

– В одно не самое приятное место, зато к приятному человеку. Дориан сказал, что тебе непременно нужно это увидеть, – загадочно отвечал эльф.

– Увидеть что? Галлу, да? Наверняка это галла. Дориану кажется, что мне они нравятся.

– Заблуждается?

– Нравятся, конечно, но не так, чтобы от одного их вида довольно визжать и забывать обо всем на свете. Кто вообще не любит галл? – улыбаясь, спросила долийка.

«Метелл не любит, они резко пахнут сальной шерстью и травой», – ответил Источник, заставляя Эллану виновато опустить взгляд. А меж тем, ряды деревянных лавок закончились, и перед спешащими союзниками оставался лишь проход и его узкие ступени, ведущие глубоко вниз. Песчанник по обе стороны давно начал осыпаться, некогда квадратные глыбы стесал ветер, превращая в неровно вырезанные круги. Магистр шагал впереди, и эльфийке оставалось лишь слепо следовать за ним, смотря за тем, как полы черного плаща собирают с дороги грязь.

Путь вниз кончался тупиком. На двери, преградившей шагавшим путь, не было высечено ни одной руны или буквы, не было и замка или выемки. Чистая и тяжелая, после оригинального стука она отъехала в сторону, открывая темный проход. Эллана боязливо, медленно сжала в руках бомбочку, припрятанную в кармане на случай беды, когда увидела, что в комнате, в которую ее привел маг, спиной к вошедшим сидит пожилой мужчина. Ни коридора, ни длинного прохода не было, за входом сразу же шла его одинокая обитель.

– Колсельмо! – громко произнес магистр, увидев мужчину, скрючившегося над письменным столом. – Ждешь нас?

– Остроухий ты демон! – подпрыгнув на месте, вскричал незнакомец. – Ну не перед дамой же меня так пугать!

Старик, испугавшийся оклика, добродушно улыбнулся, выходя из-за стола, и поклонился Эллане, не произнося ни одного лишнего звука, пока та рассматривала помещение. Каменные стены казались просаленными насквозь, пауки давно покинули всю сплетенную ими паутину, потому как добыча в нее не попадала, свет слабо гнал тени по углам. Жизни здесь не было, только работа старого увлеченного человека ожидала гостей внутри.

На стенах всюду висели чертежи, модели оружия, склеенные из десятков тонких пластин металла, пустые поставки в виде рук с раскрытыми ладонями. Неваррит, оникс с лириумными вкраплениями, кровавик и железо, Эллана узнавала материалы издалека, щурясь в полумраке помещения. Только один факел сиротливо ждал у входа, три свечи горели на рабочем столе.

– Миледи Инквизитор, верно? Весьма узнаваемы для тех, кто о вас не забыл, – произнес добродушный старик. – Колсельмо Арлатти. Мастер, – представился мужчина. – Дориан говорил мне, что вы заглянете.

– Мастер по оружию? Я… – начала Эллана, глядя на искалеченную когда-то руку. – Мне нравятся клинки, верно, но какой теперь от них прок?

– Клинки? – спросил мастер у эльфа, довольно прикрывшего глаза в наступившей прохладе.

– Она пока не знает, за чем мы пришли.

***

Все вокруг старательно делали вид, будто ничего и не происходит, только эльфийка все равно замечала вокруг себя лишнюю суету и невидимую опеку. Словно каждый старался поддержать, помочь, оказаться рядом, понадобившись… И это не могло не злить. Кассандра то и дело вертелась рядом, разглядывая что-то позади долийки, Варрик украдкой поглядывал в сторону Лавеллан, делая на бумаге заметки для пишущейся книги.

– «Спасители»? – спрашивал гном, вслух придумывая название. – «Защитники однажды – защитники навсегда»? Нужно что-то такое, с намеком на то, что Инквизиция действует во благо Тедаса.

Варрику никто не отвечал, не зная, что звучного здесь можно придумать. Эллана впервые за долгое время оказалась в седле, и это зрелище интересовала умы присутствующих гораздо больше, чем создание очередного детища безграничного гномьего таланта.

– Уже не болит? – спрашивал магистр, останавливаясь неподалеку. – Скажи мне, если снова придется воспользоваться мазью.

Метелл улыбался, глядя на то, как эльфийка пытается сжать поводья крепче. В той сырой подвальной мастерской знаменитый Колсельмо создавал не только оружие, но и такие знаменитые протезы, пропитанные запретной магией крови, лириумной пылью и попранием предрассудков. Эллане показали руку, заказанную Дорианом две недели назад: золотая конечность с резными узорами на гнущихся суставах по-эльфийски изящных локтя и запястья. Оставалось лишь провести болезненный ритуал присоединения механизма к нервам, подарить калеке власть над новой рукой, вернуть часть потерянной вместе с плотью уверенности. И что долийка могла сказать, услышав «приступим»?

«Да», – только и шепнула она, осмотрев подарок в свете трех несчастных свечей. Боль, испытанная в тот день, походила на предсмертную агонию раненного солдата, эта боль никогда не выветрится из ее головы. Эллана чувствовала, как лоб ее покрывается густой испариной, как живая рука дрожит, а зубы сжимают палку, удерживающую крики в горле. Стоило лишь потерпеть, чтобы на следующий день, пусть и с болью, но все же сжимать новые пальцы в воинственно поднятый кулак.

– Нет, все прекрасно, – отвечала девушка, не сдерживая улыбку внутри. – Колсельмо сказал, что всего через неделю смогу взяться за оружие также крепко, как раньше.

– Как раз в Минратосе, – вставила свое слово Вивьен.

«Тебе не позволят внести на совет мечи», – шепнул голос, спрятанный за ребрами. «Я надеялась, что и не придется», – подумалось вдруг Эллане. Лошадь ей дали самую тихую, и держать поводья в руках – не стоило ей ничего. Дориан, слишком занятый последнее время, выкроил пару минут, чтобы узнать, как проходит адаптация, дал советы о том, что не стоит слишком распаляться и пробовать все сразу, выслушал благодарности и обещания воздать по заслугам поцелуем в небритую щеку мага. Метелл стоял рядом, слушая и свою долю наставлений о том, какую следует проявить заботу к подопытной.

– Ты словно стала ближе к себе прежней, – сказала Кассандра, проходя мимо. – И эта улыбка… Будто мы все же стали моложе, да?

– Ближе к двурукой? Похоже на то, – отвечала Эллана, на секунду закрывая глаза.

***

Он давно заметил, насколько сильно поменялся климат с тех пор, как мир был другим, под их бесконтрольным началом. И все же, здесь, в холодной степи, даже воздух проходил сквозь легкие иначе. Он не насыщал силами, не придавал и желания сделать следующий вдох, но внушал страх продолжения. Тевинтер строился на костях, занимал территорию Его владений, Их. Тевинтер должен был сгинуть.

Взгляд Соласа не касался ни равнины, ни облаков, тяжелыми телами закрывавших полную луну. Он блуждал вдалеке, в собственных мыслях уставшего мага, лаская еще не забытые воспоминания. О чем думал он, Ужасный Волк, вызванный современностью из прошлого, о чем жалел, вспоминал в минуту отдыха? Солас не расскажет, но его плотно сжатые губы, наполненные мечтательной негой глаза – дадут знать.

– Нашел? – спросил маг, заслышав знакомые шаги.

– Да, их видели на северном пути. Группа направляется в Минратос, возможно, держит сообщение с Верховной Жрицей посредством почтовых воронов. Только планы нам остаются неясны.

– Тогда мы должны их перехватить.

Обмотанный лохмотьями, старый и истощенный, эльф побрел прочь, закончив короткий доклад. Больше ему нечем было похвалиться, не о чем рассказать Спасителю, защитнику, пришедшему из глубины забытых времен. Солас все смотрел в никуда, тонул в собственных воспоминаниях, то и дело ребром поворачивая монетку во вспотевшей руке. Ту самую золотую монетку, что Эллана бросила «нищему».