На сломанных ногах

– А что ты ответила? – спросила Эллана, закрывая глаза.

– Что раньше тебя просто веселил другой эльф.

***

Тот сон отразился в ее памяти слишком ярко, словно вспышка света во тьме заблудшей души. Эллана вспомнила Зимний дворец с его бесконечно-синими башнями, сводами, с золотыми парапетами тут и там. В воздухе также стоял запах вина, Орлей глядел на Вестницу с нетерпением… Бальная зала, полнившаяся медленно вальсирующими людьми, и она, сбегающая от заинтересованных в полезном знакомстве аристократов. Дивный был вечер, верно?

Долийка действовала хитро, уходила в общей суматохе, чтобы никто не нашел. Краем глаза она заметила у стола с закусками Быка. Кунари и без того приковывал взгляд, но коссит, без остатка поедающий одно угощение за другим – вот, где буржуа нашли истинное представление. Тарелки пустели быстро, и время неумолимо кончалось, приходилось торопливо пробираться сквозь толпу.

Вместо привычного красного мундира на Эллане оказалось тяжелое черное платье с золотой вышивкой из галл и волков, оно затрудняло движения, не давая девушке поднять ногу так, чтобы перескочить несколько ступенек сразу. Долийка врезалась в чью-то широкую спину, извинилась на бегу и двинулась дальше, не разбирая пути. Люди не уступали дорогу, толпились вокруг, занятые зрелищем.

– Осторожнее, – ласковым шепотом ответила ей очередная преграда на пути, подавая руку.

Руку, которую эльфийка приняла. Она сжала чужую ладонь дрожащими пальцами, слепо следуя мимо кучкующейся группками толпы. Эллана поняла, кто проводит ее, слишком поздно, чтобы высвободиться из стальной хватки. Волк уже сжал челюсти на ее тонкой шее. Как давно он касался ее, пусть и вот так, невинно? Как давно говорил с ней, как?

Солас вел Эллану за собой, позволяя той ступать медленно и осторожно. Он не спешил, ведь у них была еще целая ночь. Эльфийка чувствовала, как на языке ее всплывает горьковатый привкус горя, жалости, как становится все труднее и труднее дышать. Он ведь держал ее за руку здесь. Однажды. В ту ночь, когда Орлей обрел нового императора, когда Бриала заняла место на троне, не показываясь при этом никому.

Когда долийка осознала происходящее до конца, музыка стала тише, впереди показался уже знакомый балкон. Тут они танцевали когда-то, тут вальсировали, кружили в такт музыке. Как давно? Словно в прошлой жизни, когда долийке еще не приходилось бежать за ним вслед. Эллана потянула руку к себе, пыталась выбраться, но все тщетно. Если та упиралась ногами в пол, Солас просто тянул ее дальше, словно капризное дитя.

– Мне больно, – шепнула она, не зная, что еще следует сказать.

– Нет, не больно. Этой рукой ты не чувствуешь ничего.

Маг улыбался, словно держал Эллану за руку не несколько лет назад, а только вчера. Эльфийка видела, как выцветшие веснушки украшали его лицо, как в глазах мечутся знакомые искорки, как тонкие губы изображают улыбку. Она помнила. Помнила каждый сантиметр этой кожи, меряла ее поцелуями, ласками, жаждущими касаний руками. Она помнила его слишком хорошо, чтобы позволить себе не понять теперь.

– Прости, что я врываюсь вот так, без предупреждения. Видят Небеса, я этого не хотел.

– Я хотела, – вновь прошептала долийка, на этот раз сильнее сжимая его ладонь. – Я знаю, когда ты смотришь за моим сном, Солас, и это происходит слишком часто.

Слишком, тут долийка была права. Музыка угасала, и Эллана не собиралась облегчать Соласу жизнь. Она не билась в истериках, не проклинала его, требуя справедливости, не выкрикивала проклятья магу вслед. Эльфийка лишь смотрела на Бога, что покинул ее несколько лет назад. Без обид, с сожалением, с горечью.

Теплая ладонь мужчины выскользнула из ее рук. Солас на минуту забыл, зачем он пришел, взгляд его дрогнул, как и решимость. Сухая шершавая рука погладила Эллану по щеке, пробуждая в душе прежние чувства. Его тепло, его касания, сам он, во плоти. Не то зло, которое девушке представляли сопартийцы, не очередной новатор, решившись перекроить мир. Долийка закрыла глаза, все еще пытаясь поверить во встречу, но сказка ушла слишком быстро, отступник вспомнил себя, долг, убрал ладонь, чтобы отстраниться от девушки. Он сделал шаг назад, оставляя меж собой и Элланой приличное расстояние.

– Мне нужно знать, для чего ты в Тевинтере.

– В Тевинтере? – переспросила девушка, решая, нужно ли отпираться. Источник подсказал ей, что юлить поздно, и Эллане пришлось закусить губу. – Почему ты хочешь об этом знать?

– Потому что я не собираюсь вредить тебе, Эллана. Только тебе.

Пока это не станет необходимостью. Но что же тогда до остальных, что станет с ними? Девушка нахмурила брови, услышав ответ эльфийских голосов. В Тевинтер она прибыла не одна, и Источник кричал о том, что Инквизиция обнаружена полностью… Лучше бы Солас смолчал, проглотив гордость, лучше он держал свои же планы при себе.

– Солас, прошу тебя…

– Тише, Vhenan, – настала его очередь шептать, видя ее слезы. – Тише. Я несу с собой лишь то, что должно случиться, – говорил маг, не отводя взгляда. – Ты должна сказать мне, зачем пришла.

– Ты пришел только потому, что твои подручные не справились с выведыванием моих планов?

Он и хотел бы ответить Эллане, что все было именно так, но обмануть ее снова – слишком горько. Пусть не знает о том, что Солас явился по собственной воле, пусть не думает, как он скулит по ночам.

– Я пришел, чтобы обезопасить тебя, Эллана. Ты слаба, Искательница не должна была…

– О, я еще стану сильнее, – прошипела долийка, делая шаг вперед, шурша тяжелым черным платьем. – Я брала перерыв, мне нужен был отдых. И теперь он закончен, – добавила девушка, словно для битвы сжимая кулаки.

– Ты похожа на знатных эльфиек моих времен, – прошептал маг, не отводя взгляда.

– Я не хочу иметь с ними ничего общего, – ответила Эллана, подавшись вперед.

Эльф ожидал этого, но не отпрянул. Не отошел он даже тогда, когда долийка плотно прижалась к его груди. Знакомое чувство тепла, смятения охватило его – древнего мага, повидавшего сквозь Тень столь многое. Он не мог устоять, не мог строить из себя каменного голема. Эльф погладил девушку по голове, чувствуя, как в груди растекается до боли знакомое чувство.

Во сне она могла бы стать его пленницей, могла дать ему все, даже без согласия. Только стоило это того? Солас закрыл глаза, чувствуя, как кафтан его наполняется влагой. Эллана плакала, хотел бы заплакать и он. Молчание тянулось в бесконечность, его руки гладили ее спину, а бал все шел.

– Ты делаешь это гораздо сложнее, – говорил отступник, чувствуя мягкость ее волос. – Ты делаешь сложнее все, на что я потратил столько сил…

– Так может, пора прекратить тратить силы на то, что не должно произойти? – спросила девушка, позволяя себе взглянуть ему в глаза. – Солас, я поклялась, что остановлю тебя.

– Я знаю, Vhenan, я слышал эту клятву в Тени. Эхом прошлого, – грустно отвечал он, отпуская руки. – Возвращайся домой, или я не смогу тебя защитить.

– От самого себя?

– Особенно от себя, Эллана.

========== По секрету ==========

***

Теплый воздух дрожал, полнясь чужеродной энергией. Ее потоки прорезали пространство, меняли все вокруг, преображали запахи, виды, пока маг гнул пальцы вдалеке. Магия чувствовалась на расстоянии, долийка слышала, как та взывает к ней из Тени, как руки пленника Источника тянутся за забытым. Эллана была лишь невольной зрительницей происходящего, стесняясь своего же любопытства, она украдкой кидала взгляды в сторону колдующего эльфа. Метелл поддерживал огонь, и магия его казалась эльфийке прекрасной в своей безграничной, но старательно сдерживаемой силе.

– А если огонь создал маг, то это обязательно теневой огонь? – полушепотом спросил юный сопровождающий у Вивьен.

Но чародейка оставила вопрос без ответа, лишь фыркнула в горькой усмешке. Чем только забиты головы ее непросвещенных современников? Караван встал, вереница повозок остановила движение, потому что у одной из них отвалилось колесо. Вот так просто, так легко можно было сдвинуть в сторону срок миссии, сейчас всем лишь оставалось ждать, когда забывший запаску юнец вернется с аванпоста разведчиков Ее Святейшества.