Да здравствует король

– В сад, моя госпожа, – нервно ответила эльфка.

– Эредина там нет. Верно? – осведомилась Цирилла, понимая, что зря не узнала об этом раньше. – Это не его распоряжение…

Что толку было в дальнейшем притворстве? Эльфка, шедшая впереди, резво развернулась, каблучки ее сапог коснулись холодного камня, одарив тишину новым звуком. Ласточка смотрела в ее темные глаза, не желая отводить взгляда. Запах пыли и плесени. Которого девушка раньше не замечала в этих стенах, вдруг показался невыносимо ярким. Это… Это не от нее ли пахнет лабораторией?

– Ты ждала на помощь кого-то другого, да? – почти сожалея, спрашивала эльфка. – Думала, что Знающий захочет вытащить тебя? Думала, это он связан со снами, через которые Йеннифэр говорила с тобой?

Да. Да, так и было. Когда Госпожа Йеннифэр обмолвилась о «своем человеке» в рядах дворцовых обитателей, все подозрения Ласточки легли именно на его плечи. Неужели… Неужели, Знающему действительно не было до нее дела, как Эредин и говорил? Неужели, все это – только ее мечты и надежды? Цири хмуро улыбнулась, пытаясь скрыть за неясной гримасой боль. Эльфке можно было не врать: ей не было никакого дела до чувств и эмоций Ласточки, она выполняла свою работу бесстрастно.

– Так это ты?

– Я здесь только за одним – за тобой, Цири, – произнесла она, понизив голос. – Я присматривала за тобой во дворце, подмешивала в твою еду противозачаточное средство, следила за тем, чтобы слухи не ползли вокруг, не допускала Офелин в твою спальню, забирая ключи даже из запасного ящика…

– Она пыталась проникнуть в мои покои? – отчего-то заострив на этом внимание, спросила ведьмачка. – Неважно. Это все уже неважно.

– Да, – подтвердила эльфка. – Забудь об этом. Важно уходить отсюда, пока стража не поменялась и не поняла, что предыдущий патруль убит.

– Ты убила их? – спросила Цири, но эльфка ей не ответила.

Она пошла вперед, не оглядываясь в сторону «спасенной», служанка знала, что Цирилла пойдет за ней, и была права. Цири сжала губы, чувствуя, как в них пульсирует кровь, как краска приливает к ее бледному доныне лицу. Неужели все это время за ней действительно присматривала наглая курносая девчонка?

В ее голове осталось столько вопросов, столько вопросов не могли утонуть в страхе перед неизвестной дорогой… Но Цири заставила себя смолчать. Две темные фигуры скользили мимо розовых кустов и букетов ярких гортензий, шли они молча, не желая говорить. На улице, у самого края старого королевского сада, девушка увидела в каменном заборе дыру, прежде не украшавшую это место.

Похоже, ведьмачка сильно недооценила ее – низкорослую, худенькую, нескладную по эльфийским меркам девушку, сумевшую пронести свою тайну сквозь все ее пребывание в этих стенах.

– А Кэльпи? – спросила девушка, заметив, что обе лошади не похожи на ее кобылку. – Где моя лошадь? Я без нее…

– Ты поедешь на том, что есть, или госпожа Йеннифэр устроит нам обеим теплый прием, – отрезала эльфка. – Твоя лошадь под охраной. К ней не подпускают никого, кроме конюха, а с ним мне не удалось договориться. Он предпочитает другие уговоры.

– Другие уговоры или чтобы уговаривал кто-то другой? – с ехидством заметила ведьмачка.

Эльфка промолчала, посмотрев на Цири так, словно все ее мысли были лишь об одном – поскорее забыть об этом. Ласточке досталась старая серая кобыла с завидной гривой, эльфке – толстобокий жеребец, пригодный больше для полевых работ, чем для скачек.

Ведьмачка оглянулась к замку, что-то зловещее было в его могучем силуэте, каменным истуканом застывшим над чернеющим вокруг горизонтом. Ласточка не могла поверить в то, что никогда больше его не увидит, что никогда не войдет в те покои, никогда не услышит звука Его шагов.

Или все кончится так же, как первая ее попытка сбежать и вернуться туда, где не ждут? Зираэль снова представила себя раненной, лежащей в больничной койке в ожидании хоть кого-то, лишь бы не оставаться в пустой комнате одной. Но что, если вся эта история кончится чем-то худшим, чем-то неприятным ей одной? Что, если это – проверка, устроенная королем. Проверка ее чувств, испытываемых к его «светлейшей особе», проверка покорности?

Ласточка быстро оттолкнула от себя эти мысли, шепнув: «Чушь». Какие чувства эльф может питать к ней? Какие чувства он может питать хоть к кому-то? Девушка снова попыталась улыбнуться, но уголки ее губ почему-то не желали бежать вверх. Цири чувствовала холод, и шел он словно изнутри нее.

– Мы доберемся до башни, через которую ты сюда пробралась, Ласточка, а оттуда нас заберет Йеннифэр.

– Как она это сделает? Она, что, уже здесь?

– Нет, ее здесь нет, это слишком заметно и слишком опасно, – объяснила эльфка. – Мы пройдем через портал.

«Только хочешь ли ты уйти отсюда, Цири?» – спросила себя ведьмачка. Она чувствовала себя слабой еще вчера, сегодня же – полностью разбитой, не готовой провести несколько часов в седле. Впрочем, если судьба бросает тебе такой шанс, нельзя ведь им не воспользоваться. Другого такого не будет, когда слуги поймут, что к чему, и запрут ее в четырех стенах.

– Йен говорила, что ее побег состоится позднее. Гораздо позднее, чем сейчас.

– Время побега зависело от обстоятельств, которые никак невозможно предсказать. Звезды сошлись так, что тебе стало дурно на той охоте, и Эредин ослабил хватку, и сам пытаясь прийти в себя.

– Прийти в себя после чего?

– После того, что с ним стало, – туманно ответила эльфка. – Поехали, хватит разговоров.

«Но ведь с ним все хорошо», – подумала Ласточка, вспоминая его лицо. Все еще чувствуя холод, девушка накинула капюшон плаща, закрывая недостаточно длинные уши от ветра. Эльфка, ехавшая впереди, ее примеру не последовала, она сильнее ударила лошадь по упитанным бокам и пустилась вперед. На таких плохеньких кобылках до места им трястись больше двух часов, путь предстоит тяжелый для вымотанной ведьмачки, Король, наверняка, успеет нагнать.

«Или ты сбежишь от него навсегда, сбежишь и забудешь о том, что было», – подумала девушка, вспоминая их последний разговор. Он ведь собирался все исправить, да? Собирался быть с нею мягче. Найти общий язык, короновать… Что-то в груди девушки болезненно шевелилось, пищало в темноте, и то не было страхом или отвращением. Цири словно тосковала по тому, чего совсем скоро лишиться, взвешивала «за» и «против», решая, что хочет она потерять, а что приобрести.

Вокруг мелькали деревья, тропки заканчивались, меняя друг друга, приближался рассвет. Солнце выползало из-за линии горизонта, его холодный свет пробивал ночь. Эльфка ехала вперед, изредка меняя направление, путая след, Цири притаилась сзади. После долгого пребывания в седле, на девушку накатила тошнота. Сильная: Ласточке хотелось спрыгнуть с лошади и укрыться в спасительном теньке, провести в спокойствии несколько мгновений…

Только дороги назад не было. Особенно острое осознание этого пришло несколькими мгновениями позже. Затрубил рог. Эльфка, от удивления, натянула поводья, но тут же пустила коня быстрее, понимая, что медлить нельзя. Воздух накалился вокруг беглянок, Цири стало нечем дышать.

Стая встревоженных неизвестным им звуком птиц взмыла в небеса над замком, в ушах стоял гул. Быть может, то лишь воображение девушки, только Цири слышала топот ног, суматоху за каменными стенами, будь она настоящей или воображаемой. Улыбке больше не было места на ее красивых тонких губах.

– Они подняли тревогу? – спросила Цири, перекрикивая сопровождавший их ветер.

– Да, – бросила эльфка. – Позже, чем я думала. Не успеют поймать нас, как бы быстро ни шли. Мы совсем скоро будем на месте.

– А что будем делать там? Просто ждать, пока портал откроется?

– Ты – будешь ждать, а я – как раз его открою, – ответила эльфка, когда башня уже показалась на их пути. – Йеннифэр дала мне кристалл, активировав который, мы откроем портал самостоятельно. Не волнуйся, Зираэль, мы почти вернулись домой.

Мы? Выходит, что и она не из этого мира? Цирилла искренне удивилась новому знанию, но этого стоило ожидать. Ее служанка совершенно не вписывалась в общество чванливых эльфов, гордость которых была на вид у всех. Слишком низенькая для благородной Aen Elle, слишком маленькая, хрупкая, слишком невзрачная для этого гордого племени… Но только не для людей. В том мире она наверняка считалась весьма привлекательной особой. Цири точно считала ее таковой.