Страница 5 из 15
— Все, ты успокоилась? — погладив Тауриэль по растрепанным волосам, синда мягко провел ладонью по теплой щечке, но как только его пальцы коснулись влажной дорожки, стекающей к подбородку, на нее тут же опустилась несильная, но хлесткая пощечина. — Не смей.
Металлические нотки, отчетливо прозвучавшие в переменившемся голосе, заставили эллет сжаться и затихнуть. Плакать тут же расхотелось: Владыка очень любил слезы, но считал их слишком ценными, чтобы тратить понапрасну…
Настойчиво подняв воспитанницу на ноги, он принялся стягивать с нее одежду отточенными и резкими движениями. Лицо эльфа вновь утратило все свои краски и теперь выражало одно равнодушие; лишь глаза, напряженные и глубокие, выдавали истинные намерения…
Тауриэль не двигалась, боясь вспышки гнева, и просто наблюдала, как на пол полетел ее камзол, затем сапоги, коричневые штаны… Оставив эллет только в нижней рубашке, Трандуил накрыл теплыми ладонями два округлых холмика, так соблазнительно натянувших белоснежную ткань. Уверенно сжав пальцы, он почувствовал, как в его руки несмело упираются затвердевшие горошины — то был лишь рефлекс, не жажда… и это осознание, как ни странно, вызвало алчную ухмылку на покрасневших губах…
Юная воительница почти до боли сжала зубы, когда поняла, что тонкая ткань на ней лишь едва прикрывает наготу… Она испытывала искушение одернуть края, но не смела: боялась.
Синда, тем временем плавно спустился руками ниже, любовно оглаживая плоский животик, отчего внутренние мышцы напряженно дернулись, даря упоительную негу. Тауриэль все еще надеялась, что покровитель хочет утешить ее, а не карать, поэтому начала расслабляться, чувствуя тонкие пальцы уже на своих бедрах. Нежно и пытливо он изучал ее изгибы, обводил контуры выступающих косточек и нырял под смятую рубашку, прикасаясь к соблазнительной ложбинке между ягодицами, скользил по ребрам, разгоняя по телу упоительную дрожь, проникающую под кожу и охватывающую все внутри…
Опустив веки, эллет внимательно прислушивалась к ласкам и жару в собственно лоне, что требовало больше… подсказывало, что смущаться нечего — нужно наслаждаться… Дыхание эльфа, едва различимое, но такое тяжелое, изнемогающее, нежило слух. Его руки слегка подрагивали, выдавая томившееся внутри желание, и как только оно достигло апогея, Тауриэль вдруг обнаружила себя стоящей на коленях. Требовательным касанием Трандуил заставил ее упасть грудью на мягкую кровать и сам опустился рядом, накрыв полами большой мягкой мантии стройные икры эллет.
Ее тело отозвалось счастливыми спазмами, когда горячая ладонь накрыла крепкие ягодицы, оказавшиеся открытыми и беззащитными перед напряженным, голодным взглядом. Ласки Владыки изменились: теперь он с силой прижимался к бархатистой коже, оглаживая ее резкими и быстрыми движениями, сжимая пальцы и оставляя розовые следы. Причиняющие легкую боль, но она была лишь в радость, лишь подогревала желание… и юная воительница, сама того не желая, подавалась навстречу чарующим движениям и бессильно кусала губы, уткнувшись лицом в пушистое покрывало.
Слегка вдавив ее в матрас широкой грудью, эльф наклонился к самому уху воспитанницы и жарко прошептал, опалив тонкую кожу своим дыханием:
— Ты рассказала Леголасу о наших забавах? — он прижался губами к твердому хрящику, запечатлев на нем легкий поцелуй, а затем усмехнулся, отвечая на свой же вопрос: - Нет. Возможно, нам стоит как-нибудь пригласить и его? Хочешь? ..
Завораживающая хрипотца на пару мгновений прикрыла смысл сказанного, но даже после этого Тауриэль не смогла выразить несогласие: околдованная настойчивыми и такими вожделенными прикосновениями к своему животу, она лишь часто глотала воздух, пока ловкие пальцы щекотали чувствительную полоску кожи возле самого интимного…
Видя податливость и отзывчивость эллет, Трандуил отстранился и резко поднялся на ноги, опасаясь реакции собственного тела на столь заманчивое искушение… Несколько нервными движениями он сбросил с плеч мантию, ставшую необычно душной и жаркой, оставаясь лишь в узкой рубашке.
Юная воительница, утратив ощущения опутывающих, словно чары, прикосновений широко распахнула глаза и повернула голову, в надежде увидеть, что делает ее Владыка. Но, не решаясь двинуться с места без позволения, она могла лишь слышать мягкие, словно шелест листвы, шаги где-то неподалеку.
Кажется, он просто ходил вокруг, медленно и лениво, изучая глазами воспитанницу, наслаждаясь ее покорностью и уязвимостью…
Когда Тауриэль все же смогла поймать взглядом эльфа, в руках его уже была черная кожаная плеть, поблескивающая тусклыми матовыми бликами… Множество полос-хвостиков, плавно колыхавшихся в такт шагам, казались такими длинными и угрожающими, что эллет непроизвольно зажмурилась, словно надеялась спрятаться, стать невидимой…
Но забыться ей не позволил резкий хлесткий звук, рассекший воздух и тихом эхом пролетевший по комнате: встав позади юной воительницы, Трандуил ударил себя по ладони и лукаво ухмыльнулся, наблюдая за испуганной воспитанницей.
Она думала, будто смогла подготовиться, только первый же удар, опаливший нежную кожу ягодиц, заставил эллет звонко вскрикнуть. Но уже спустя пару секунд, прислушавшись к ощущениям, Тауриэль отметила, что не почувствовала сильных мучений…
Владыка и впрямь не хотел спешить, желая дать ей возможность привыкнуть, почувствовать не мертвый материал, а свою «ласку», передаваемую через него. Второй удар вырвал из груди юной воительницы новый крик — но он вновь был вызван страхом боли, которая не оправдала ожиданий.
Выдерживая паузы и тщательно продумывая каждое движение, синда нежно хлестал свою воспитанницу, с замиранием сердца прислушиваясь к острым звукам и рассматривая порозовевшую кожу на женственных изгибах, что так соблазнительно подрагивали при каждом касании. Влажная ладонь все сильнее и сильнее сжимала рукоять, пытаясь сдержать внутри страсть и вожделение, с пугающей скоростью нарастающее внутри и терзавшее чресла…
Стоило страху отступить, как Тауриэль перестала чувствовать боль как таковую… вместо нее осталось лишь колкое жжение, словно бы она опустилась в горячую воду. Все происходящее и впрямь стало напоминать ей ласки — необычные, возможно, неверные…, но искренние и чувственные. Пока не доставлявшие удовольствия, однако, приносившие безмятежность.
Прислушиваясь к этим новым для себя эмоциям, эллет не сразу заметила, что Трандуил остановился… Слишком внезапно на нее обрушился удар, по силе своей превосходящий все предыдущие… Шумно втянув воздух, юная воительница попыталась обернуться, ища причину столь внезапной перемены, но получила новые удары…
Они стали чаще и хлеще, а боль уже не удавалось отбросить на второй план — тонкую кожу пекло, словно обожженную солнцем. Тауриэль отчетливо осязала прикосновение каждой узкой полоски плети — ей казалось, будто они рассекают плоть подобно острым кинжалам… будто горячая кровь уже стекает по ее ногам к согнутым коленям.
Но то была лишь иллюзия — Владыка сознавал свою мощь и силу, не позволяя им стать необузданными.
Эллет вскрикивала и горько плакала: так было проще, мучения получали выход, освобождая место для странных импульсов, получаемых ею с каждым ударом. Чужих импульсов — Трандуил отдавал воспитаннице свои чувства, свою пылкость… словно бы касался ее руками.
Кажется, удары стали еще интенсивнее? .. Ягодицы юной воительницы мучительно пульсировали, и ей было трудно это понять — она догадалась только лишь по звонкому резкому звуку, ставшему более громким.
Создавалось ощущение, будто синда хлестал эллет хаотично и несдержанно — на самом же деле каждое движение было тонко просчитано, в каждом была эмоция, что превращало данное действие из простой порки в обмен чувствами. Чего Тауриэль еще не понимала, но смутные догадки уже несмело закрались в ее разум, сумевший сковать болевые ощущения, сделать их мягче… более приемлемыми, даже располагающими к себе…
Но как только она научилась не дрожать так сильно и без ужаса ждать момент следующего «прикосновения» Владыки, как вдруг послышался громкий стук, за которым последовала тишина, прерываемая ударами ее собственного сердца и почти изнеможенным дыханием за спиной.