Только ты

Чувствуя свое исступление и густую пелену, настойчиво застилавшую разум, Трандуил стремительно отшвырнул плеть в сторону, не желая переходить границ и поранить воспитанницу. Опустив дрожащие ресницы и сведя брови, он замер, пытаясь унять метущийся дух и успокоить его прохладным воздухом, который часто втягивал сквозь лоснящиеся губы. Его длинные пряди в беспорядке разметались по плечам и почти закрыли собой точеное лицо с нежным, как у ребенка, румянцем на скулах, делая гордого короля похожим на простого лесного эльфа, что един с дикой первозданной природой.

Тряхнув головой и отбросив за спину чуть взъерошенные волосы, синда глубоко вздохнул и вновь открыл глаза, уже не походившие на замерзший родник — теперь они были нежными, словно ясное небо. Но в глубине их все еще блистал жаждущий огонек — он накормил демона, сидевшего внутри, и теперь хотел ласки…

Не замечавшая этого эллет тем временем сползла на пол и, хмуря тонкие брови, прислушивалась к колючей боли, которая вновь стала неприятной и лишь усиливалась. Неожиданно ее накрыло приятное тепло и пряный запах, щедро разбавленный новыми нотками — чарующими, порабощающими ароматами мужского тела…

Трандуил, так неожиданно оказавшийся рядом, без промедления заключил воспитанницу в объятия и, горячо прошептав ее имя, припал к коралловым устам, напряженно и часто дыша через нос. Его поцелуй был ненасытным и собственническим, но при этом невероятно чувственным: словно желая изучить эллет, захватить, Владыка самозабвенно сминал ее губы, ласково вбирал в рот податливый язычок, одновременно перебирая медные пряди.

Тауриэль с готовностью отвечала и прижималась к нему, словно ластящийся котенок, даже не задумываясь о том, сколь сильное влечение пробуждает тем самым в и без того возбужденном теле эльфа.

Легко приподняв ее, синда вновь опустил воспитанницу на колени, но теперь уже на кровать и, повернув спиной, с силой прижал к себе хрупкую фигурку. Ловкие пальцы тут же оказались под рубашкой и бесцеремонно сжали небольшую грудь, лаская сладко ноющие вершины.

Прикрыв веки, эллет блаженно откинула голову, положив затылок на крепкое плечо и сдавленно простонала, ощущая нежащие губы Владыки, напористо касающиеся бархатистой кожи. Уже неосознанно скользнув руками вниз, она накрыла тыльные стороны ладоней эльфа, что были уже на бедрах; ее словно онемевшие ягодицы еще не вернули себе былой чувствительности, но даже несмотря на это Тауриэль в полной мере ощутила возбуждение мужчины.

Словно получив заряд будоражащей энергии, она почти бессознательно подавалась назад и старалась как можно теснее прижимать к себе большие ладони, становящиеся все более нахальными, требовательными… Они сумбурно порхали по телу эллет, сжимая то рвано вздымающуюся грудь, то дрожащие бедра, пока наконец не достигли ног.

Шумное дыхание Трандуила вкупе с такими интимными прикосновениями сквозь ткань одежд заставили юную воительницу едва ли не задыхаться от нахлынувшего вожделения. Она не смогла сдержать томного вздоха, когда ощутила длинные пальцы на внутренней стороне бедер и смиренно расставила ноги чуть шире, повинуясь немому языку жестов.

Резко надавив на спину воспитанницы, синда принудил ее нагнуться и упереться руками в матрас. После этого он отстранился, чтобы иметь возможность скинуть лишнюю одежду, но был вынужден стремительно подхватить неожиданно взбунтовавшуюся эллет.

— Нет! — полуумоляюще прокричала она, внезапно осознав происходящее.

— Почему? .. — выдохнул Владыка в алое ушко, вновь прижимая спину воспитанницы к своей груди.

Но ответом ему послужили неуверенные попытки выкрутиться из сладких, но теперь уже пугающих объятий. Впервые Трандуил попытался зайти так далеко, что неминуемо страшило невинную Тауриэль…

— Почему? — повторил покровитель.

— Не хочу… — это прозвучала так по-детски, что эльф не смог сдержать умилительной улыбки, однако не стал отказывать себе в искушении…

Прежде чем эллет успела распознать задумку, изящные пальцы торопливо скользнули по ее животику и нырнули в жаждущие ласки складочки… Дернувшись, она сжала ноги, но предыдущие нежности сыграли свою роль, и Владыка без труда мог оглаживать заколдованный узелок, тут же отозвавшийся на уверенные прикосновения.

— Не хочешь? — усмехнулся он, пощекотав влажным язычком нежную мочку уха. — Мне так не кажется…

Тауриэль призвала на помощь все свое самообладание, пытаясь не чувствовать… не желать… не обращать внимание на завораживающий голос, предлагающий блаженство. Но тело предательски откликалось. Уже почти отчаянно она попыталась сбросить с себя кандалы сильных рук… и, как ни странно, они повиновались…

Словно не ожидавшая этого эллет удивленно замерла, осязая на своей коже прохладный воздух вместо жарких объятий… Ее наполнило разочарование, развеявшееся лишь на миг, стоило аромату мускатного ореха вновь вернуться.

— Тогда можешь идти, — отстраненно велел синда, прикрывая воспитанницу своей мантией и с удовольствием ловя на ее лице готовность отказаться от своих слов…

Нарочито медленно расправляя черную ткань, Трандуил ждал заветной искры в глазах или жеста, выражающего согласие. Но его не последовало: девичья скромность пересилила зов плоти, поэтому, не удостоив Тауриэль даже прощально взгляда, Владыка повернулся и величественно направился прочь из спальни в смежные покои.

Он казался равнодушным, потому как опыт позволил без усилий сбросить с себя любовный азарт, хотя сожаление неминуемо коснулось объятого пламенем тела.

Спустя годы воительница поняла, что именно этот момент и стал переломным в ее жизни. Тогда, терпя сыпавшиеся на нее удары кожаной плети, Тауриэль впервые осознала, что Владыка не хотел обижать или наказывать воспитанницу… впервые она почувствовала испытываемые им эмоции. Смешанные… странные…, но теплые и искренние. И он передал эллет часть их, заразил ее… или просто раскрыл то, что было изначально сокрыто в глубинах естества? ..

========== Глава 4 ==========

— Тауриэль! — снизу послышался звонкий мужской голос. — Ты просила сказать, когда наступит полночь!

— Хорошо, спасибо, — ответила воительница, даже не сразу поняв смысл сказанного.

С минуту она просто сидела, глядя вдаль и словно заканчивая мысль в своей голове, затем неспешно потянулась, разминая затекшие мышцы, и принялась спускать вниз. Ловкие грациозные движения, подобные мягкой волне, делали эллет похожей на юркую белочку, рожденную порхать среди густых ветвей.

Бесшумно спрыгнув на землю и разогнав стайку задорных светлячков, что мерцающим туманом накрыли Лес, Тауриэль слабо улыбнулась и направилась ко дворцу. Ее заворожил вид беззаботных насекомых, нахально выхватывающих у темноты очертания кустарников и лиственного ковра, тихонько хрустящего под ногами;, но как только деревья расступились и впереди показался каменный мост, тревожные думы вновь обуяли сердце воительницы.

Дворец спал. Казалось, даже стены его расслабились, вобрав в себя ночную тишину и прохладу — эта истома не была обманчивой, и Леголас, утомленный делами Королевства, наверняка уже удалился в свою спальню. Вряд ли он знает о ночных визитах, но даже не смотря на это, эллет старалась ступать как можно тише, чтобы никто, даже Валар, ее не услышал.

Тауриэль звонко смеялась и поддразнивала своих спутников, не в силах сдержать внутренний азарт, так и не погашенный свершившейся битвой. Несмотря на то, что впереди располагался военный лагерь Лесных Эльфов, обстановка вокруг казалась вполне мирной, что заставляло забыть об опасностях. Таких, как притаившийся в траве камень, из-за которого юная воительница потеряла равновесие и тяжело рухнула на землю, оказавшуюся на удивление сухой и твердой.

Даже не пытаясь сдержать язвительных смешков, друзья торопливо наклонились к эллет, помогли ей сесть и все вместе принялись рассматривать влажную алую сетку на коленке, видневшуюся сквозь разорванную ткань.

— Все в порядке? Болит? — спросил Элрос.

— Нет, — буркнула Тауриэль, утратив всю свою веселость.