Паутина

— Нет времени выяснять это — дракон может обрушить дом нам на головы!..

— Надо было выставить тебя сразу, как появилась! Как только тебя притащила в Медусельд эта подстилка!

Маршал ничего не понимал. Он зарычал и принялся сдирать со стены факел, дергать его, но все без толку.

«У него нет оружия», — поняла Агата, но убежать не смогла.

Ее обдало жаром, и в окнах полыхнул огонь. Душу наполнили детские страхи, захотелось упасть на пол и сжаться. Только дрожащее тело Альвины помогало не терять самообладание.

— Как только ты появилась, все пошло наперекосяк! — ревел Маршал. — Затея с Трандуилом провалилась, Фреалаф объявил на меня охоту, теперь из-за тебя уничтожен Эребор!

Он сорвал факел и оскалился. За окном извивалось пламя, отражаясь в глазах, на зубах.

— Колдунья, Балрогово отродье! Ты разрушила мою жизнь!

С этими словами мужчина кинулся на Агату. Он стремительно приближался, размахивая факелом и неуклюже переставляя ноги. Девушка оцепенела. Она собралась просто убежать, но заметила, что огонь дракона просачивался сквозь стену. Каменные блоки покрывались трещинами, которые заполнял яркий свет. Затем он исчез. В нос ударил запах пыли, и все закрыла серая пелена. В ней кружились осколки камней, Агата слышала, как они бились друг об друга, но звук доносился как из-под воды. Она чувствовала касания, но не сразу поняла, что кто-то бил ее, толкал. Маршал?

Не было ни гнева, ни страха. Ничего не осталось, только равнодушие и неразборчивые звуки. Словно живые существа, они витали вокруг, сливались, менялись.

— Проснись.

Девушка с удивлением поняла, что знает это слово.

Она всмотрелась в серую завесу и различила движение. Появились линии, соединившиеся в детское лицо. Его покрывал белый песок, а на щеках виднелись дорожки от слез.

— Альвина? — увидев дочь, Агата пришла в себя.

Она лежала на полу и собралась встать, но помешала боль. Спина, бедра, ноги — все ныло, а левое плечо нестерпимо жгло. Коснувшись его, девушка почувствовала горячую влагу. Кровь, скорее всего, но взглянуть на рану было страшно.

— С тобой все хорошо? Болит что-нибудь? — спросила она и закашляла.

В воздухе летала пыль, забивалась в глаза, горло. Альвина всхлипнула и показала свою ладонь, исполосованную царапинами. Глубокими, но вряд ли опасными. Агата обняла ее и с удивлением заметила, что стена с окнами исчезла. Она прерывалась шагов через пять, открывая вид на город, ставший руинами. Коридор впереди был завален камнями, возможно, даже пол провалился — глаза слезились, и вокруг все дрожало.

Внимание привлек какой-то вытянутый предмет, темный и отличающийся от всего вокруг. Прищурившись, Агата разглядела руку в черной перчатке. Руку Маршала. Его завалило камнями, и больше ничего не было видно. Наверное, дракон пролетел мимо и задел дом.

От этой мысли сердце вновь забилось быстрее. Девушка стиснула Альвину и принялась ощупывать ее, не веря, что им так повезло. Если бы они не успели пройти несколько шагов, то сейчас лежали бы мертвыми или искалеченными. Хвала Эру, между стеной и дочкой оказалась Агата, закрывшая ее своим телом.

— Мне больно, — пискнула Альвина.

— Где?! Покажи мне!

Девушка забыла о собственных ранах, но оказалось, что она просто крепко обнимала дочку. Встав на ноги, она поковыляла дальше, с трудом сдерживая стоны. Болело все, особенно плечо и ребра под ним. Возможно, кости были сломаны, но сейчас не хотелось об этом думать. Главное — убраться подальше, а там видно будет.

Коридор заканчивался лестницей, ведущей вниз. Закусив губу, Агата оперлась о стену и стала медленно спускаться. Она привыкала к боли и двигалась все быстрее, хотя руки и ноги дрожали.

— Дом разваливается! — вскрикнула Альвина.

Девушка не сразу поняла, что она имела в виду. Лишь когда на голову посыпалась каменная крошка, стало ясно, что это не ноги дрожали, а пол! И не только: все вокруг тряслось и тихонько скрежетало. Здание сейчас обрушится!

Агата не могла пошевелиться. Куда им деваться из каменного кокона? Окно! Нужно вернуться обратно.

— Альвина, беги назад! — крикнула она и попыталась развернуться.

Тело отозвалось вспышками боли, девушка споткнулась и налетела на стену, но та больше не тряслась. В это страшно было верить, но все действительно прекратилось. Возможно, рухнула часть дома, или что-то неподалеку от него. Не тратя время, Агата схватила дочь за руку и продолжила спускаться.

Преодолев череду лестниц и коридоров, она оказалась в небольшой темной комнате. На глаза навернулись слезы, когда удалось рассмотреть дверь в углу — ту самую, через которую девушка и попала сюда. Дверь, ведущую на улицу. Счастье казалось безграничным, пока не стало ясно, что дверь не открывается.

— Смотри. — Альвина указала пальчиком на окно, которая Агата не заметила.

Оно сливалось со стеной, потому что из него торчали обломки камней, слишком большие, чтобы пролезть. Так вот почему лестница дрожала — что-то завалило вход. Пришлось блуждать по дому, пока не нашлось другое окно, через которое Агата и Альвина вылезли на улицу.

Они долго кашляли из-за отвратительной смеси пыли и дыма, накрывшей город мутным куполом. Хотя нет, не город, а то, что от него осталось: кучу камней. Где-то вдалеке истошно рыдала женщина, чуть ближе слышался стон. Протяжный, изнуренный. Агата повернулась на него и увидела, как три человека разбирали завал. Около них одиноко стояла кирпичная стенка с окном. Девушка не могла отвернуться от него, чувствуя себя такай же потерянной и разбитой.

Она вздрогнула, когда из-за стенки выбежали двое низкорослых мужчин с широкими плечами. Они казались полугномами и несли окровавленное тело на носилках, сделанных из палок и куска ткани.

— Дракон еще в городе? — спросила Агата.

— К Эребору полетел! Нужно ноги делать, пока не вернулся, — крикнула старушка, появившаяся из-за той же стены.

Сморщенная и горбатая, она шустро бежала за полугномами, прижимая к груди серую ткань. Не зная, что делать, Агата пошла следом. По пути к ним присоединялись другие горожане, все чумазые и взъерошенные, нередко вымазанные в крови. Многие несли раненных или помогали им двигаться, иногда причитая об утерянных вещах или разрушениях в городе.

То тут, то там из завалов торчали расколотые памятники или стенки домов. Иногда в небо поднимались языки пламени, напоминая что-то живое и злое, призванное пугать. Агата вспоминала то веселье, которое царило здесь еще несколько дней назад, разноцветные ленты и детвору, поэтому не могла видеть всего этого. Она опустила глаза и стала рассматривать каменную крошку под ногами.

Когда беженцы покинули стены Дейла, к ним присоединилась группа гномов. Таких же измученных, но более озлобленных. Они ругались и проклинали дракона, который все-таки забрался в Гору.

«Значит, можно его не бояться», — подумала Агата, но промолчала.

Она не радовалась и не грустила, только поглядывала по сторонам и отмечала, что с удовольствием легла бы прямо на землю. Но Альвину нужно было увести отсюда, пришлось идти вверх по склону. Подъем стал испытанием: ноги ослабли, и девушка шаталась, в горле застряла пыль, а ребра ужасно болели при каждом вдохе. Кажется, они все-таки были сломаны. Надеясь отвлечься, она подумала о Маршале, но ничего не почувствовала. Он исчез из ее жизни, и это самое главное. Теперь она свободна.

Губы растянулись в улыбке, но перед глазами встал образ Леголаса, и сердце трепетно сжалось. Как бы ей хотелось увидеть его, обнять и рассказать обо всем. О своих страхах и раскаянии, наслаждаясь его добрым смехом. Агата чуть не расплакалась, но сдержалась и посмотрела на дочку. Та уверенно шагала, придерживая юбку. Ничего не стесняло ее движений, значит, ничего не болело. Понимание этого наполнило душу теплотой, будто на кожу попал солнечный луч. Альвина ощутила на себе взгляд и подняла голову. Дорожки от слез выглядели печально, но она улыбнулась так искренне, что ее захотелось расцеловать.