Страница 9 из 11
Как было указано, заключая договор купли-продажи, мэрия гарантировала, что передаваемый по договору объект недвижимости свободен от любых прав третьих лиц (ст. 454, 460, 461 ГК РФ). Наличие длительного спора между мэрией и иным публично-правовым образованием о принадлежности спорного земельного участка не позволяло обществам заявить требование о возврате уплаченной по договору денежной суммы в отсутствие для этого правовых оснований. Исходя из характера нарушенных прав истцов – покупателей земельного участка, а также установленных по делу обстоятельств о наличии права на имущество у другого лица, отсутствии правовой возможности зарегистрировать переход права собственности на него в установленном законом порядке иск о взыскании убытков, предусмотренный специальными нормами гл. 30 ГК РФ (п. 2 ст. 461 ГК РФ), соответствует цели их восстановления посредством возврата уплаченной ответчику денежной суммы.
Высшая судебная инстанция указала, что при взыскании убытков на основании п. 1 ст. 461 ГК РФ и разрешении вопроса о начале течения срока исковой давности по этому требованию следует исходить из положений п. 1 ст. 200 ГК РФ. Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ в редакции от 30 ноября 1994 г.). Таким образом, срок исковой давности по заявленному требованию, направленному на взыскание уплаченной денежной суммы в связи с отсутствием у ответчика прав на продажу имущества, начинает течь с момента, когда покупатель узнал об этом обстоятельстве, т. е. с принятием решения по другому делу146.
Иск обществ был удовлетворен без передачи дела на новое рассмотрение.
По сути это дело, дающее решение практической проблемы, поставило тот же теоретический вопрос перед российским правом, что и ст. 1599 ФГК перед французским: продажа чужого порочна, но, невзирая на это, покупатель может требовать возмещения убытков.
§ 3. Варианты решения
Проблема адекватной защиты покупателя в ситуации, когда практика и многие ученые считают продажу чужого ничтожной, обсуждалась в литературе. Основные попытки ее решить направлены или на обоснование действительности продажи чужого и, как следствие, снятие проблемы (А), или на примирение защиты от эвикции с недействительностью продажи чужого (Б, В, Г, Д).
А. Разъединение обязательственной и распорядительной сделок
К. И. Скловский, выступая за ничтожность продажи чужого, между тем справедливо отмечает, что «купля-продажа и переход собственности для нынешнего российского цивилиста перестали быть синонимами» и такие воззрения «ставят под сомнение до сих пор преобладающий взгляд, многократно подтвержденный отечественной судебной практикой, о ничтожности такой продажи в современном российском праве». Этот автор пишет о существовании различных юридических конструкций, позволяющих совершить действительный договор купли-продажи и в том случае, когда продавец не является собственником продаваемой вещи147.
К. И. Скловский точно и лаконично охарактеризовал решение, которого пытаются достичь посредством таких конструкций. Продавец обязывается передать в собственность покупателю вещь, не имея на нее права. Это обязательство возникает, но собственность не переходит к покупателю по причине отсутствия права у продавца. Однако договор действует и служит основанием ответственности продавца за убытки, возникшие у покупателя из‐за отсутствия у него права на полученную по договору вещь148.
Иными словами, некоторые исследователи полагают, что выходом могло бы стать последовательное проведение принципа разъединения обязательственной и распорядительной сделок, характерного, например, для австрийского, голландского, немецкого и швейцарского права (Tre
Предлагается отказаться от взгляда на куплю-продажу как на распоряжение или этап распоряжения, оставив ей, как римскому контракту emptio-venditio, чисто обязательственные последствия (впрочем, вероятно, включая характерную для современного права «обязанность перенести право собственности»), а акт распоряжения считать отдельной сделкой, совершаемой на основании и во исполнение купли-продажи150.
Собственно, следы этого подхода можно увидеть в правилах об отчуждении доли в обществах с ограниченной ответственностью151, в разъяснениях ВАС РФ об уступке права требования152, а также в новой ст. 174 ГК РФ.
Однако общее закрепление принципа разъединения в российском праве может встретить серьезное сопротивление, обусловленное показанным выше исторически устойчивым взглядом на куплю-продажу как на акт распоряжения (или его этап) и продажу чужого как на ничтожную сделку. Можно привести несколько различных примеров отрицательной реакции на попытку обосновать теоретически или закрепить законодательно принцип разъединения.
Так, некоторые ученые отрицают существование принципа разъединения в отрыве от принципа абстракции,который также признается в праве Германии153,154 Указывается на то, что они не присущи российскому праву155.
Показательно, что названное выше правило Закона об ООО о разъединении договора продажи доли и распорядительного акта, по крайней мере изначально, не было воспринято большинством нотариусов. По мнению некоторых авторов, именно распорядительная сделка должна нотариально удостоверяться156, однако нотариусы удостоверяли договор продажи доли.
Кроме того, п. 1 ст. 223 ГК РФ допускает в отношении движимых вещей установить, что право переходит в момент заключения соглашения, т. е. позволяет принять модель переноса права собственности, аналогичную французской. И здесь говорить о разъединении обязательственной и распорядительной сделок очень непросто.
Б. Абстрактная гарантия
Кроме изложенного подхода мыслимы еще несколько вариантов решения проблемы, отличающихся от него скорее технически, чем сущностно.
Так, К. И. Скловский, отталкиваясь от того, что защита оборота подразумевает ответственность продавца за отсуждение вещи собственником и что ст. 461 ГК РФ оказалась по существу парализованной, предложил отделить ответственность за эвикцию от судьбы продажи, придать ей независимость от договора (абстрактность)157.
Указывается, что в этом случае сохраняется «система нашего права, основанная на вполне справедливом запрете продажи чужого»158.
По предложенной К. И. Скловским модели ответственность за эвикцию возникает не потому, что действительна продажа чужого, а потому, что вводится условная фигура разъединения ответственности за эвикцию и договора купли-продажи вещи; одна сделка (по установлению ответственности на случай эвикции) становится независимой от другой. Содержащееся в каждой продаже явно или подразумеваемым образом заявление о том, что вещь принадлежит продавцу, никому не заложена и т. п., приобретает значение самостоятельного обещания, за нарушение которого продавец несет самостоятельную ответственность, даже если продажа в целом и оказалась ничтожной159.
К. И. Скловский отмечает, что это абстрактное разъединение делает ненужными дальнейшие попытки обнаружить в нашем праве следы вещного договора. С помощью одной абстракции, по мнению К. И. Скловского, более уместной в нашем праве, мы устраняем необходимость в другой абстракции, в наше право не вписывающейся и излишней160.
146
Аналогичное разъяснение см. в пункте 83 Постановления № 25.
147
См.: Скловский К.И. О действительности продажи чужого имущества // Вестник ВАС РФ. 2003. № 9. С. 80–99.
148
Там же.
149
См.: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Указ. соч. С. 112–114; Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. С. 344–384; о распорядительных сделках см. также: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Односторонние и многосторонние сделки // Вестник ВАС РФ. 2012. № 7. С. 30–50; Мотовиловкер Е.Я. Спорные вопросы теории сделок // Вестник гражданского права. 2011. № 4. С. 84–101.
150
Вопросы о природе распорядительной сделки (так называемого вещного договора) и ее соотношении с фактической передачей движимой вещи дискуссионны. Обзор мнений применительно, например, к швейцарскому праву см.: Steinauer P.‐H. Op. cit. P. 265–266.
151
Пункт 11 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14‐ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Подробнее см.: Зайцев О. Р. Новая редакция закона об ООО и антирейдерский закон – работа над ошибками // Закон. 2009. № 11. С. 172–185.; Карнаков Я.В. О недостатках и противоречиях нового режима оборота долей в уставном капитале ООО // Вестник ВАС РФ. 2012. № 6. С. 16–57; Иванов С.С. О сделке, направленной на отчуждение доли // Закон. 2012. № 8. С. 130–138.
152
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации». Об этом разъяснении ВАС РФ см., например: Бевзенко Р. Ответственность цедента за действительность уступаемого права // СПС «КонсультантПлюс»; Горбатов К.А. Абстрактность и каузальность цессии // Вестник гражданского права. 2012. № 3. С. 155–173; Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. С. 99.
153
См.: Суханов Е.А. О видах сделок в германском и российском праве // Вестник гражданского права. 2006. № 2 (СПС «КонсультантПлюс»); о дискуссии см. также: Ланина О.В. Оговорка о сохранении права собственности в договорных обязательствах. М.: Статут, 2014. С. 27 и далее; Волочай Ю.А. Приобретение права собственности на недвижимое имущество по договору: сравнительный анализ законодательства России и Германии. М.: Статут, 2013. С. 27 и далее.
154
Нужно отметить, что принцип абстракции в отличие о принципа разъединения не был воспринят правом Австрии или Швейцарии (в части телесных вещей). См.: Steinauer P.‐H. Op. cit. Р. 70, 265. Ярким примером ошибочного отождествления принципа разъединения и принципа абстракции является высказывание Д. И. Степанова: «Так, хотя российское право следует учению о сделке, в нем отсутствует один из фундаментальных элементов немецкого обязательственного права – принцип абстракции, или разделения, благодаря которому различаются обязательственно-правовая сделка и распорядительная сделка, имеющая вещно-правовой эффект» (Степанов Д.И. Диспозитивность норм договорного права // Вестник ВАС РФ. 2013. № 5. С. 6). Ср.: Коциоль Х. Блеск и нищета немецкой цивилистической догматики. Немецкое право – пример для Европы? // Вестник гражданского права. 2012. № 6. С. 11–13; Курзински-Сингер Е., Зарандия Т. Рецепция немецкого вещного права в Грузии // Вестник гражданского права. 2012. № 1. С. 231.
155
См.: Суханов Е.А. Указ. соч.
156
См.: Зайцев О. Р. Указ. соч.
157
См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. С. 367–368.
158
Там же.
159
См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве.
160
Там же.