Страница 8 из 11
Считается, что подход к продаже чужой вещи как к ничтожной сделке позволяет действительному собственнику использовать дополнительное средство защиты. Якобы он может требовать применения последствий недействительности такой сделки.
Однако этот довод был лишен силы судебной практикой, согласно которой подобный иск собственника может быть удовлетворен только в том случае, если возможно удовлетворение виндикационного иска137.
Спрашивается, с какой правовой целью (обход правил об исковой давности или о добросовестном приобретении к таковой не относится) действительный собственник будет требовать передачи проданной вещи от покупателя неуправомоченному продавцу, если при тех же условиях он может истребовать вещь в свое владение путем предъявления виндикационного иска? У собственника просто нет правового интереса для предъявления иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки138.
Еще одним мыслимым аргументом против признания продажи чужого имущества действительной являются положения ст. 305 ГК РФ, согласно которым лицо, владеющее вещью на основании, предусмотренном законом или договором, получает защиту против собственника и иных третьих лиц139. Но неоднозначная, достаточно туманная формулировка ст. 305 ГК РФ лишает этот аргумент силы.
Здесь закон говорит не о владении на основании договора, а о владении на основании, предусмотренном договором. Следовательно, понятие «основание» использовано не в обычном его значении (iusta causa, titre). Имеется в виду не наличие или отсутствие сделки, по которой владелец получил вещь, а воля собственника при передаче ее во владение или иное основание, которое позволяет в силу закона владеть вопреки воле собственника (право удержания и т. п.). Покупатель, купивший вещь у неуправомоченного отчуждателя, не имеет такого основания владения, которое он может противопоставить действительному собственнику: он владеет не по воле последнего, и закон не дает ему возможности удерживать вещь вопреки воле собственника.
Поэтому даже если считать продажу чужой вещи действительной, то приобретатель, получивший владение от неуправомоченного отчуждателя, не имеет защиты против собственника на основании ст. 305 ГК РФ. Он может защититься как давностный владелец против третьих лиц (п. 2 ст. 234 ГК РФ). Последнее возможно, если такой приобретатель будет удовлетворять требованиям, предъявляемым законом для давностного владельца. Конечно, как и всякий владелец вообще, он должен также защищаться от внесудебного изъятия вещи любым лицом.
Исходя из изложенного представляется, что признание купли-продажи чужого ничтожной сделкой ничего не дает собственнику, не приносит ему никакой пользы с точки зрения права.
В. Критика с точки зрения последствий
А. В. Егоров и М. А. Ерохова справедливо указывают на проблемы, связанные с положением покупателя при признании продажи чужого имущества ничтожной сделкой140.
Во-первых, если купля-продажа чужой вещи ничтожна, то в ряде случаев отчуждатель сможет требовать возврата переданной вещи или ее стоимости (ст. 167 ГК РФ). При этом велика вероятность предъявления виндикационного иска собственником вещи. Конечно, недопустимо ставить приобретателя, зачастую добросовестного, под подобный двойной удар.
На практике, если речь шла о продаже чужой вещи, суды защищали покупателя, возвращая ему цену по правилам о реституции и не требуя в свою очередь передачи товара продавцу, поскольку он изъят действительным собственником141.
Однако для такого решения нет никакого законодательного основания. Ведь согласно ст. 167 ГК РФ если я не могу вернуть вещь по реституции, то я возмещаю ее стоимость, и должен произойти зачет со встречным обязательством продавца вернуть цену. Поэтому такой подход отнюдь не всегда принимался вышестоящими судами142.
Во-вторых, если допустить законность такой «односторонней» реституции уплаченной цены, то останется вопрос, на каком основании покупатель чужого сможет потребовать возмещения прочих убытков. Ведь если купля-продажа ничтожна, нормы об эвикции заблокированы143.
В-третьих, вещь может быть изъята у приобретателя вследствие неправильного ведения им судебного процесса. В такой ситуации незащищенным может оказаться отчуждатель. Но его интересы обеспечиваются лишь правилами об эвикции, которые, как уже многократно отмечалось, будут блокированы144. То есть он не сможет выставить возражение о неправильном ведении процесса об изъятии и непривлечении его в такой процесс, а будет вынужден вернуть цену по правилам о реституции.
Практика последних лет дала яркий пример неудачного применения правил о реституции в случае, когда купленная вещь была изъята у покупателя действительным собственником. Кратко рассмотрим его145.
Общества, являясь собственниками нежилых помещений в торговом центре, заключили с мэрией договор купли-продажи публичного земельного участка, находящегося под зданием торгового центра и необходимого для его использования. Обязательство по оплате было исполнено. При этом орган, осуществляющий государственную регистрацию прав, в регистрации перехода права собственности на земельный участок отказал со ссылкой на то, что право на него зарегистрировано за иным публично-правовым образованием.
Решением суда удовлетворен иск этого публично-правового образования о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка. В применении последствий недействительности сделки по этому иску судом было отказано.
Признание судом недействительным договора купли-продажи повлекло предъявление обществами иска о взыскании с мэрии суммы уплаченной цены и процентов «как неосновательного обогащения».
Решением суда первой инстанции заявленные требования удовлетворены. Однако суды апелляционной и кассационной инстанций сочли, что в иске нужно отказать, поскольку требование обществ фактически направлено на применение последствий недействительности ничтожной сделки, а срок исковой давности по такому требованию пропущен, о чем было заявлено ответчиком (мэрией). Ведь согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по названному требованию составляет три года и начинает для сторон сделки течь со дня, когда началось ее исполнение (а с момента начала исполнения договора купли-продажи прошло более трех лет).
Возникла техническая проблема: по иску третьего лица срок исковой давности не истек, но пока шло первое дело, истекла исковая давность по реституции. Конечно, можно сказать, что никто не мешал обществам воспользоваться ст. 460 ГК РФ и потребовать расторжения договора, что подразумевает возврат цены. Но если бы исход первого дела (о признании договора недействительным, по сути – спор о праве собственности на земельный участок) был бы иным, существовало бы основание требовать расторжения? А если бы в итоге договор был бы признан недействительным, как бы это соотносилось с его параллельным расторжением?
Так или иначе, очевидно, что возврат цены посредством реституционного иска чисто технически таит в себе угрозу пропуска срока исковой давности и уже поэтому либо является неудовлетворительным, либо требует «творческого» истолкования ст. 181 ГК РФ. Можно, конечно, сказать, что покупателям просто не повезло, однако вряд ли такое утверждение устроит думающего юриста.
К счастью, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с выводами судов о правовой природе заявленного требования, а также об истечении исковой давности по нему.
137
См., например, Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. № 6‐П. В п. 35 Постановления № 10/22 указано: «Если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ». Равным образом согласно Обзору судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 1 октября 2014 г., «если ответчиком недвижимое имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, и между истцом и ответчиком отсутствуют договорные отношения, то независимо от избранного истцом способа защиты права (т. е. заявление требования об истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения, либо заявление требования о признании недействительными сделок по отчуждению жилого помещения, либо заявление таких требований одновременно) применяются правила статей 301, 302 ГК РФ».
138
Видимо, этим руководствовались и французские суды: как было показано выше, ст. 1599 ФГК была истолкована так, что иск, основанный на недействительности продажи чужого, может предъявить только покупатель.
139
См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. С. 439–441.
140
См.: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Указ. соч. С. 109–110.
141
См., например, постановление ФАС СЗО от 12 сентября 2006 г. по делу № А13-14944/2005-06.
142
См.: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Указ. соч. С. 109–110. Более того, забегая вперед, нужно отметить, что согласно п. 83 Постановления № 25 при рассмотрении требования покупателя к продавцу о возврате уплаченной цены и возмещении убытков, причиненных в результате изъятия товара у покупателя третьим лицом по основанию, возникшему до исполнения договора купли-продажи, ст. 167 ГК РФ не подлежит применению. Такое требование покупателя рассматривается по правилам статей 460–462 ГК РФ.
143
Там же. С. 110.
144
См.: Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М. Указ. соч. С. 112.
145
Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2015 г. № 306‐ЭС14-929 по делу № А55-11662/2013.