Страница 30 из 37
Конечно, среди гостей были и демоны, и виндиго, но никто не старался делать костюм похожим на то или иное существо, все довольствовались лишь сомнительной схожести масками и некоторыми элементами одежды. Костюм же незнакомца выглядел устрашающе, словно перед публикой предстал настоящий монстр.
Впрочем, люди недолго пребывали в запуганном ступоре. Неизвестный никому здесь (или не совсем?) гость стал медленно, шаг за шагом, спускаться по ступеням, не смотря ни на кого, кто стоял на лестнице или около неё. Лишь когда жуткий незнакомец спустился, он проделал низкий поклон присутствующим и в нём окинул их быстрым взглядом, после чего распрямился во весь свой могучий рост, и бархатистым, вкрадчивым голосом лаконично произнёс:
— Граф Септарсис.
Гости с интересом и удивлением, но в то же время и с неким предостережением осматривали новоявленного графа, фамилию которого слышали впервые, но к которому уже прониклись долей уважения. Все желали знать, кто перед ними, хотя бы что представляет собой костюм. Точнее, кого. Однако не обошлось и без скептиков, решивших, что всё это — один большой розыгрыш. Один из таких — особо уважаемый барон выделился из толпы и подошёл к графу, осматривая его причудливые одеяния.
— Уважаемый лорд, скажите же — как называется Ваш костюм? — неумело скрывая насмешку в голосе, поинтересовался мужчина, уже готовясь получить благодаря своей «остроте» поток смеха гостей.
Граф под маской усмехнулся и, согнувшись чуть не в половину, неторопливо склонился над ухом барона. Барон вздрогнул, но не стёр надменную улыбку с лица, и лишь граф видел, как в глубине его маленьких глазёнок пробежал страх. Спрятав руки за спину, граф бархатно прошелестел, но так, чтобы было слышно и всем остальным:
— О, я уталю Ваше любопытство. Это — костюм Красной Смерти, — ропот прошумел в толпе. Барон побледнел и отступил от графа, который так же медлительно разогнулся и возвысился одним разом над всеми присутствующими, звякнув шпагой. Поддерживающего смеха барон так и не услышал.
Мун узнала загадочного графа. Узнала по походке, голосу, плавной манере двигаться. Музыка уже не играла с прежней громкостью, но именно теперь она оглушала Мун, и голова у принцессы шла кругом. Ривер ещё что-то говорил, пытался получить от подруги хоть малейшую реакцию, но всё было потеряно для него ровно в тот же момент, когда граф Септарсис, рассекая людскую сумятицу, направился, спрятав руки за спиной, прямо в сторону Мун. Каблуки его сапог звонко отстукивали шаги, и принцесса считала каждый. Двенадцать.
Тринадцатый шаг раздался совсем рядом, и Мун вздрогнула, отступила, дабы не задирать голову — настолько близко подошёл к ней граф. Ривер умолк, в тихом смирении оглядывая странного незнакомца. Граф Септарсис протянул ладонь, облачённую в чёрную кожаную перчатку, вперёд, тыльной стороной к полу.
— Позвольте, Ваше Высочество, иметь честь пригласить Вас на менуэт, — не только кавалер, но и все остальные ожидали ответа принцессы, вглядываясь в неё почти что заискивающе. Ривер напряжённо и бесцеремонно глазел на графа, но тот, впрочем, предпочёл этого как будто бы не заметить.
Мун решила, что лучше ей просто кивнуть в знак согласия, нежели говорить что-то: она знала, что дрожащими губами и онемевшим языком вряд ли выйдет донести свои мысли. Поэтому принцесса вложила изящную кисть в ладонь графа и тут же была утянута в центр зала, где для пары уже было освобождено место. Ривер, не сводивший глаз с графа, увидел, как лишь на секунду его тяжёлый, сверкающий каким-то жутким огнём, взгляд остановился на принце, в одно мгновение пронзив юношу насквозь.
Мун знала, кто скрывается под личиной Красной Смерти. Тоффи. Длинный плащ успешно укрывал мощный хвост, а под маской нельзя было разглядеть оскала и острых клыков. С виду это был лишь очень правдоподобный костюм, но принцесса знала, что алые одеяния идут Тоффи не только потому, что хорошо подобраны. Помимо графа и принцессы на менуэт вышли и другие дамы и господа. Мун не замечала их, окружающее пространство словно затемнилось для неё; всё, что теперь было перед ней: жутковатый костюм, не менее жуткая костяная маска и золотой блеск глубоко спрятанных под ней очей.
У неё было множество вопросов, которые волновали её, которые ей хотелось бы задать, но Мун не могла их озвучить. Не сейчас. Неведомая экзальтация охватила её, и всё, что могла делать Мун — соблюдать отточенные па их танца.
Изящные взмахи руками, поклоны и сложные реверансы. Могла ли она знать, что Тоффи способен проявлять подобную грацию? Более того, непонятно, как Призрак вообще изучил искусство менуэта (а, может, и других танцев?), откуда в нём, громадном монстре, отыскалось столько плавности, стройности и пластичности? Однако, Мун тут же стало стыдно за то, что посчитала Тоффи столь неповоротливым созданием. Конечно, он умеет танцевать! Конечно, для него не может быть слишком трудным изучить то или иное искусство! И то, что он монстр, ни в коем случае не делает его задеревенелым и неуклюжим. Мун покраснела. Но отнюдь не от укоров, выдвинутых самой себе.
Менуэт предполагает минимальные касания и сдержанность, но даже без прикосновений, объятий и поддержек Мун ощущала непреодолимый магнетизм. Каждый раз, стоило им хоть на несколько сантиметров приблизиться друг к другу, по спине прокатывалась волна мурашек, становилось жарко и очень непривычно. Корсет, к которому принцесса уже давно приноровилась, теперь резко сдавливал лёгкие, и ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Мун знала этот танец наизусть, вымуштрованная строгим учителем, она не могла сбиться ни разу. Взмахнуть рукой, подойти, отойти, прокружиться возле присевшего на колено партнёра, а дальше… А дальше всё пошло само, Мун совершала одно па за другим автономно, не помня себя и того, что происходило вокруг. Тоффи тоже не испытывал трудностей, и Мун только теперь заметила, насколько он чрезвычайно обворожителен в этом треклятом костюме, скрытый от чужих глаз, всецело принадлежащий ей одной. И когда их вскинутые вверх руки, его правая и её — левая, крепко сплелись пальцами, и Тоффи почти нехудожественным рывком притянул Мун к себе, она действительно едва не свалилась в обморок, с трудом удерживаясь на мысках туфель. Её свободная рука, вытянутая чуть в сторону, дрожала, его — заведена за ровную спину. Они были настолько близко друг к другу, что Мун могла чувствовать его прерывистое дыхание на своих губах. Мун не сразу отступила от Тоффи, когда тот уже склонился вперёд, выставив назад ногу. Немного придя в себя, принцесса спешно тоже поклонилась, и робко, исподлобья взглянула на графа. Призрак был спокоен и невозмутим, как и всегда (почти всегда). Лишь медовое пламя глаз выдавало всю страсть, вложенную в каждое движение менуэта. Страсть, которая присуща далеко не этому виду танца. Мун в который раз стало не по себе, но новый порыв самозабвения вновь захлестнул её, когда Тоффи, во время финального движения, вопреки всем правилам менуэта (и, возможно, даже приличия), развернул Мун спиной к себе и прижал к своей груди. Впрочем, никто не посчитал сей жест вульгарным, более того, некоторые пары, вдохновлённые этим поступком, обнялись. Громкие аплодисменты разорвали стройный поток музыки, и было сразу понятно, кому они адресованы. Гостям понравилось наблюдать за необычным графом и принцессой, и Королева Скай пожалела даже, что уже подобрала дочери избранника. Мун же похолодела, вдруг осознав всё.
— Т-тоффи, что ты… — зашептала принцесса, но была перебита.
— Благодарю за танец, Ваше Высочество, — граф отступил от Мун и обхватил её запястье, когда та обернулась к нему.
Холодные губы (губы ли?) отметили поцелуй на тыльной стороне её ладони. Всё это время золотистые глаза не сводили с неё своего взгляда, и Мун оставалось лишь гадать, что было бы дальше, не подойди к ним Ривер.
— Мун! — принц только сейчас заставил себя подбежать к подруге и перехватить её руку, которую недавно целовал граф. — Мун, прошу, давай поговорим!
Мун бессильно поддалась, когда Ривер потянул её за собой, уводя в сторону дверей. Она, всё ещё немного растерянная, лишь взглянула на Тоффи, но того уже завлекли обступившие его люди, и лишь высокие карминовые перья шляпы виднелись Мун теперь через многочисленные головы.