Страница 76 из 365
Женщина тихо заплакала. Джон, выругавшись себе под нос, высадил дверь ударом ноги. «Что за черт! — зло сказал Деметр, обернувшись. Джон посмотрел на девушку, что стояла на четвереньках, в завернутой до пояса холщовой рубашке. Светло-русые волосы свесились ей на лицо, она застыла, не двигаясь. Джон, наставив на комиссара пистолет, спокойно спросил: «Это кто?»
— Моя жена, — еще успел ответить Деметр. Джон, поправил его: «Вдова». Запахло порохом, из простреленного горла хлынула кровь, Деметр покачнулся и упал на спину.
Посмотрев на труп, Питер открыл рот. Справившись с удивлением, он услышал дрожащий голос девушки: «Это вы…».
За окном раздался взрыв. Джон, протянув руку Мадлен, вежливо сказал:
— Меня зовут Джон Холланд, герцог Экзетер. Это мистер Питер Кроу. Мы в Ренне с отрядами генерала де Шаретта. Они сейчас атакуют город. Ваша светлость, нам надо уйти отсюда, сейчас появится караул, а у нас всего два пистолета. Мы подождем вас за дверью.
Джон повернул бронзовую ручку. Питер спросил: «Ты видел, что у него…?»
Тот только покрутил головой: «Не знал я, что такое бывает. Этот мерзавец…, он принудил мадемуазель де Монтреваль выйти за него замуж, наверняка. Ценой жизни Жюля».
Она открыла дверь — высокая, тонкая, в скромном платье: «Я готова».
Джон вскинул пистолет и замер — снизу слышались голоса солдат.
— Двое остаются наверху, охранять комиссара, — распорядился командир, — а остальные — за мной! Бунтовщики взорвали мост, надо закрывать городские ворота.
Пол под их ногами задрожал, на головы посыпалась какая-то труха. Питер подумал: «Это бомбы у ограды, их Майкл привел в действие».
— Это канонада! — испуганно закричал кто-то из солдат. «У них артиллерия!»
На лестнице затоптали сапоги. Джон попросил: «Ваша светлость, вернитесь в спальню, тут опасно…»
Мадлен только сжала кулаки: «Я лучше умру, чем еще раз увижу его, ваша светлость».
Солдаты заглянули в коридор. Джон, толкнув Мадлен себе за спину, стал стрелять.
Джон взял ружье, что лежало рядом с мертвым солдатом, и протянул Мадлен свой пистолет:
— Возьмите, ваша светлость.
— Я не умею…, - растерянно сказала девушка. Питер прошел к окну. Распахнув его, взглянув на площадь, он усмехнулся: «И не надо. Кажется, город в наших руках. Слышите, как тихо?».
Выстрелов не было. В открытые ставни было видно неожиданное чистое, весеннее, синее небо.
— Пойдемте, — кивнул Питер, улыбаясь, убирая оружие.
Они спустились по лестнице. Мадлен, посмотрев на площадь, ахнула — над Парламентом Бретани развевался королевский флаг, белый, с золотыми лилиями, и синим гербом. Джон остановился: «Ренн в руках отрядов генерала де Шаретта, ваша светлость».
На улице пахло порохом, угол кованой ограды отеля де Монтреваль был разворочен взрывом. С площади де Лис раздались приветственные крики.
Они взглянули поверх голов толпы — де Шаретт стоял на эшафоте, его темные, побитые сединой волосы, шевелил ветер.
— Прежде всего, — сказал генерал, — указывая на гильотину, — мы избавимся от этой мерзости, мадам и месье. Толпа зашумела. Джон, поймав взгляд де Шаретта, кивнул ему.
— Комиссар Деметр, этот палач Бретани, убит! — крикнул де Шаретт. «Мои отряды скоро уйдут из города — когда мы восстановим мост, и все поврежденные здания. Те, кто чувствуют в себе силы сражаться дальше, за короля и нашу веру — присоединяйтесь к нам. Клянусь, что мы будем стоять насмерть, до последней капли крови, господа!»
Де Шаретт закрыл глаза и почему-то ощутил на лице капли мелкого дождя. Он услышал треск выстрелов, увидел себя — он шел прямо на солдат, не опуская головы, раскинув руки, а потом упал посреди тюремного двора. Темная кровь смешалась с дождевой водой. Генерал встряхнул головой: «Все заключенные, которые томились в тюрьме, были освобождены, господа, — отрядом Волчицы!»
Толпа замерла.
— Волчица, Волчица, — пронеслось по площади. Ее холщовая куртка была испачкана кровью и грязью, в руке до сих пор был пистолет. Золотая пластинка блестела в свете солнца.
— Я не призрак, — сказала маленькая, худенькая женщина. Она поднялась по лестнице, и встала рядом с де Шареттом.
— Я человек, из плоти и крови. Я вдова, потерявшая мужа и ребенка, я много лет не видела своего старшего сына. Поэтому я знаю, — Марта помолчала, — что мое место займут другие вдовы, другие сироты. Женщины, которые будут бороться за то, чтобы эта страна, — она повела рукой, — обрела спокойствие и мир.
— Она возвращается к Мерлину, — восторженно прошептал какой-то крестьянин, что стоял рядом с Питером. Он повернулся и добавил, по-деревенски выговаривая слова: «Никакой это не оборотень. Это фея озера, Вивиан, я и старухе своей так сказал. Пусть идет, — старик поднял руку и перекрестил Марту.
— Заключенных выпустили, — радостно подумала Мадлен. «Господи, сейчас я Жюля увижу. Неужели, неужели все кончилось?».
Она искоса посмотрела на мужчин и почувствовала, что краснеет.
— Они же были, в опочивальне… Господи, какой стыд. А что ты хотела? — оборвала себя Мадлен. «Ты не сохранила свою невинность, в монастырь тебе теперь дорога закрыта. Ладно, — она вздохнула, — отправлю Жюля за границу, а сама запрусь дома, и буду жить затворницей. А если…, - она посмотрела на свои пальцы, комкавшие глухой воротник платья, и незаметно помотала головой: «Нет, нет, Господь не дает людям испытаний, которые они не могут перенести. Господь сжалится, надо мной, у меня не будет ребенка. Потому что, если будет…,-Мадлен похолодела и услышала радостный крик: «Сестричка!»
Он влетел в ее руки, и, как в детстве, положил голову на плечо. Мадлен плакала. Жюль ласково сказал: «Все, все, милая. Меня ее светлость освободила, — он указал на коротко стриженую, бронзовую голову.
— Это моя мачеха, — вежливо добавил Джон, — вдовствующая герцогиня Экзетер.
— Я должна ее поблагодарить, — решительно проговорила Мадлен, так и держа Жюля за руку.
— И вас тоже, месье герцог, и вас, месье Кроу, — девушка изящно поклонилась. Питер, вдруг, смешливо подумал: «Сказать ей, что ли — не все мужчины такие, как этот Деметр. Нет, неприлично. Она, наверняка, замуж выйдет, — такая красавица. Пусть ей муж и скажет, — он почувствовал, что улыбается. Повернувшись, Питер заметил тоскливые глаза Джона, что следили за Мадлен.
Та, подойдя к Марте, сделала реверанс. Женщина улыбнулась:
— Маркиза де Монтреваль, я вас сразу узнала. Вы с Жюлем очень похожи. А мы беспокоились, — Марта взяла ее за руку, — что вы пропали, на квартире вас не было…
Марта внимательно посмотрела в серо-голубые, припухшие глаза. На бледной щеке были видны следы синяка. Светло-русые, наскоро заплетенные косы спускались на стройные плечи.
Мадлен мучительно покраснела. Жюль болтал с Элизой, вокруг шумела толпа, де Шаретт отдавал какие-то распоряжения. Девушка, наконец, пробормотала: «Я была дома…, то есть в особняке нашем бывшем, ваша светлость…»
— Марта, — велела женщина и приложила к губам Мадлен палец:
— Была и была, незачем это вспоминать. Пошли, — она подтолкнула Мадлен, — пообедаем у тебя. Нам надо с места сниматься — капитан Фэрфакс говорит, что мы можем завтра уже до Ранса добраться, а там и до моря прямая дорога.
— До моря… — повторила Мадлен. Марта пожала худыми плечами: «Разумеется, мы вас довезем до Англии, милая. Потом, как тут все успокоится, — она вздохнула, — Жюль вернется и отстроит ваши имения».
— Отстрою, — весело встрял мальчик. Он засучил рукава рубашки: «Прямо сейчас и начну, булыжник на улице начали класть, месье Майкл командует. Побежали! — он дернул Элизу за руку, и дети исчезли в толпе.
Мадлен все стояла, сцепив пальцы. Марта, коснулась ее руки: «Все будет хорошо, милая, просто поверь мне. Теперь все будет хорошо».
— Она не знает, — горько подумала Мадлен. «И он…, его светлость, это ведь он меня спас…, Господи, как мне ему в глаза смотреть, после такого….»
Тучи разошлись, выглянуло ласковое, весеннее солнце, блеснули золотом лилии на королевском флаге. Мадлен почувствовала, как Марта обнимает ее. «Все прошло, — шепнула женщина. «Прошло, и больше никогда не вернется».