Страница 14 из 19
— Оно у вас? У кого? — спросил Грышнак.
— Голм-голм, — ответил Пин.
— Развяжи ноги, — сказал Мерри.
Руки орка тряслись, как в лихорадке.
— Подлые гаденыши, — хрипел он. — Развязать вам ноги? Я бы вас на мелкие клочья разодрал. Да я вас до костей расцарапаю! Я вас порублю на жаркое! Обойдемся без ног, я вас себе заберу, себе, и никому вы больше не достанетесь!
Вдруг он снова схватил их обоих, прижал к ребрам подмышками, заткнул лапами рты. Сила в его руках была страшенная. Потом он побежал. Тихо и быстро добежал до края холма. Увидел брешь между часовыми, согнулся пополам и нырнул в темноту, как привидение, вниз с пригорка, потом на запад, к реке. Со стороны реки в ночи светил только один костерок, похоже, что там можно было проскользнуть.
Через несколько десятков шагов он приостановился, осмотрелся, прислушался. Ничего не увидел и не услышал. Пригнувшись, пошел дальше. Опять остановился, припал к земле, прислушался. Потом вдруг резко встал, словно собирался бежать в открытую. И тут перед ним вырос силуэт всадника. Конь поднялся на дыбы, человек вскрикнул.
Грышнак бросился на землю, распластался, прикрывая хоббитов телом. Потом вытащил саблю. Заколебался, убивать пленников сразу или подождать еще. По-видимому, решил убивать. Сабля блеснула в воздухе, отразив лезвием отблеск дальнего костра. Но опуститься не успела. В темноте запела стрела — то ли лучник сумел хорошо прицелиться, то ли сама судьба водила его рукой, но стрела пробила орку правую руку. Он взвыл и выпустил саблю. В темноте застучали копыта. Грышнак бросился бежать, но тут же упал, пригвожденный к земле копьем. Жуткий крик с хрипом вырвался из его горла, и все стихло.
Хоббиты остались лежать там, где их бросил орк. Еще один всадник быстро подъехал к товарищу; его конь легко перескочил через лежащих хоббитов. То ли он их увидел, то ли почуял. Всадники, по-видимому, не заметили маленьких фигурок в эльфийских плащах, которые боялись пошевелиться и долго еще лежали как мертвые, после того как ускакали рохирримы.
Наконец Мерри тихим шепотом сказал: — Пока все удачно, но как сделать, чтобы в драке нас не подняли на копья?
Вместо ответа с холма донесся сильный шум. Предсмертный крик Грышнака всполошил орков. По возгласам и ругани, доносящимся из лагеря, хоббиты поняли, что орки узнали об их исчезновении. Углук, наверное, снимал головы с плеч своих подчиненных. И в это же время издалека, со стороны леса, раздались новые орчьи крики, верно, Мохур подходил на помощь Углуку. Степь сразу загудела от конского топота. Роханские всадники сжимали кольцо вокруг холма, бесстрашно бросались навстречу орчьим стрелам, не давая ни одному врагу бежать из западни. Часть отряда тем временем поскакала навстречу Мохуру.
И тут Мерри и Пин вдруг поняли, что волей судьбы они уже вне кольца осады и ничто не мешает им бежать в любую сторону.
— Можно было бы сейчас убежать, — всхлипнул Мерри, — если бы ноги-руки у нас не были связаны. А так я даже перегрызть веревки не смогу, и до узлов не дотянусь, чтобы распутаться.
— Не старайся, — ответил ему Пин. — Я тебе хотел сказать, да не успел, что руки у меня давно свободны. Я оставил веревки только для виду, чтобы не заметили. Вот, пожуй лембас!
Пин вытянул руку из свободной петли и вытащил из кармана у друга пакетик с лепешками. Они сильно раскрошились, но были хорошо завернуты в листья, и крошки не рассыпались. Друзья решили съесть сразу по два. Вкус лембасов напомнил им красивые лица, улыбки, хорошую еду в далекие мирные дни. Несколько минут они расслабленно сидели, забыв обо всем, и жевали раскрошенные лепешки, не замечая даже шума битвы, происходившей совсем рядом. Пин очнулся первым и вернул к действительности товарища.
— Удирать отсюда надо, — сказал он. — Подожди, я сейчас.
Рядом лежала сабля Грышнака, но она была очень тяжелой и неудобной, так что пришлось подползти к трупу и снять с него нож. Острым лезвием Пин перерезал все веревки.
— Давай двигаться, — сказал он. — Главное начать, хоть ползком, потом ноги разогреются, встанем и пойдем. Поползли!
Так они и двинулись. Сначала ноги совсем отказывались слушаться, пришлось-таки ползти, но земля была мягкая, передвигаться было нетрудно. Последний костер роханских часовых они обошли уже почти на ногах, потом оказались на берегу реки, сели и осмотрелись.
Шум битвы затихал. Очевидно, отряд Мохура был разгромлен или обратился в бегство. Рохирримы вернулись и теперь в почти полной тишине сжимали кольцо вокруг орчьего лагеря на холме. Начинало светать. Небо на востоке бледнело; настанет утро, и, наверное, все кончится очень скоро.
— Надо прятаться, — сказал Пин. — Если нас заметят, нам ничто не поможет. Эти храбрые воины поймут, что мы не орки, только после того, как нас зарубят. — Он встал, попробовал притопнуть. — Веревки как проволока, все ноги в ранах. Но уже согрелись, двигаются. А ты как себя чувствуешь, Мерри?
Мерри встал.
— Пожалуй, могу идти. Удивительно питательные эти лембасы. И силы придают больше, чем орчье питье. Интересно, из чего они его делают? А может, лучше и не знать. Давай воды напьемся, надо рот после всего промыть.
— Только не здесь, — сказал Пин. — Здесь берег высоковат. Пошли лучше отсюда.
И они пошли вдоль реки, держась за руки и чувствуя, наконец, что они свободны. Небо на востоке за их спинами с каждым мгновением светлело. Пин и Мерри ускорили шаг, насколько могли, поддерживая друг друга разговором, как истинные хоббиты дома на прогулке. Они даже пытались шутить. Если бы кто-нибудь их в эту минуту слышал, то, наверное, не догадался бы, что они только что жестоко страдали, шли на муки и смерть без надежды спастись, и что даже сейчас у них было не очень-то много шансов найти друзей и оказаться в безопасности.
— Вы себя показали с лучшей стороны, господин Тук-младший! — говорил Мерри. — По-моему, ты заслуживаешь отдельной главы в Книге старика Бильбо, если у меня будет возможность доложить ему о твоих подвигах. Как мы вырвались! Мне больше всего понравилось, как ты разгадал, что было на уме у этого лохматого гада, и как ты сумел его надуть. А еще мне интересно, нашел ли кто-нибудь наш след и подобрал ли твою застежку. Я не хотел бы свою потерять, а твоей мы уже, наверное, не увидим… Слушай, чтобы за тобой угнаться, мне надо коленки причесать! А вот отсюда первым пойдет братец Брендибак. Теперь мой черед. Ты, по-моему, понятия не имеешь, где мы. Я более толково проводил время в Райвенделе, чем ты. Так вот, мы с тобой — на берегу Реки Энтов. Впереди — конец Мглистого Хребта и Фангорнский Лес.
И, как будто подтверждая его слова, перед ними выросла темная стена леса. Казалось, ночь прячется под его громадными деревьями, отступая от утреннего света.
— Что ж, ведите вперед, господин Брендибак! — сказал Пин. — Или назад! Нас предупреждали о том, что в Фангорне опасно. Конечно, хоббит, который проглотил столько знаний, не забыл об этом предупреждении.
— Не забыл, — ответил Мерри. — Но сейчас лучше в лес, чем назад на поле, где дерутся.
И он потянул друга под деревья.
Деревья казались старыми, как мир. С них свисали длинные спутанные бороды мхов и старых лишайников, покачиваясь от движения воздуха. Из-под деревьев хоббиты еще раз оглянулись на степь. Две их маленькие фигурки, почти скрытые полумраком, напоминали эльфийских ребятишек, которые в давние дни вот так выглядывали из девственных чащ, встречая свой первый восход.
Солнце вставало далеко за раскинувшимися на много миль пастбищами Восточного Эммета, за Великой Рекой и Бурыми Равнинами, красное, как пламя. При его появлении громко затрубили охотничьи рога. Роханские всадники мгновенно проснулись, и долина огласилась перекличкой рогов и рожков. Мерри и Пин услышали ржание боевых коней. Воины грянули песню. Край солнца огненным луком поднялся над горизонтом. В то же мгновение с громкими криками роханские всадники понеслись в атаку с востока. Красные отблески играли на доспехах и оружии.