Страница 26 из 33
Женя вскинула голову и уставилась на Джейсона Беркли. «Приехали, галлюцинации», – всерьез испугалась она и поморгала, но образ не исчез. Призрак стоял на том же месте и для привидения он выглядел слишком правдоподобно: белая футболка с сине-голубой надписью «Я люблю "Зенит"», спортивные штаны и кеды. На шее болтался традиционный шарф болельщика питерской футбольной сборной. От фантома разило пóтом, смешанным с запахом дорогого одеколона. Женя попыталась вспомнить, возможно ли, чтобы галлюцинация была одновременно зрительной и обонятельной. Пока соображала, Джейсон наклонился и поводил рукой у нее перед носом, как бы проверяя, отражает ли она реальность.
– Эй, Дженни, узнаешь? Вчера виделись. Или за сутки через тебя проходит столько рок-звезд, что всех не упомнить?
Он озадаченно смотрел на нее. Да, встреча стала сюрпризом. Но не до такой же степени, чтобы терять дар речи и глядеть с перекошенной от ужаса физиономией? Окликнув официанта, он попросил принести воды и дотронулся до ладони Жени.
– Все в порядке? На тебе лица нет.
Прикосновение оказалось более действенным, чем слова, и вывело из оцепенения. Она судорожно выдохнула, приложила ладони к раскрасневшимся щекам, пытаясь охладить их, и, запинаясь, произнесла:
– Я… извини. Не ожидала тебя увидеть.
– Можно подумать, что встретила зомби. Даже не предполагал, что форма болельщика настолько мне не идет.
– Нет-нет, просто… – она вымученно, но в некотором роде счастливо улыбнулась. – Рада тебе. Не представляешь насколько.
Она залпом осушила стакан воды. Джейсон, наблюдая за жадными глотками, понял – вменяемость вернулась, и спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– Хороший вопрос… Сначала выполняла редакционное задание. А потом, похоже, сходила с ума.
– Хм, судя по тому, в каком виде я тебя застал, говоришь правду.
– А почему ты тут? Ведь должен был улететь?
– Я и улетел. В субботу – концерт в Москве, сегодня – в Петербурге.
– Да, не подумала об этом… А почему так одет? Больше подходит для стадиона.
– Там и был. Если, конечно, заведение под загадочным для иностранного уха названием «СКК» можно считать стадионом. А это, – Джейсон ткнул пальцем в надпись на груди, – сценический образ, пиар-ход и прогиб под местных фанатов. Имиджмейкеры подсчитали, что семьдесят процентов здешних поклонников «Чаки» болеют за «Зенит». Нам с парнями пришлось покориться воле народа. Вообще, Дженни, знаешь… Я только с выступления, зверски хочу в душ и поесть. Мы остановились здесь, наверху. В бар заскочил, чтобы по-быстрому заказать ужин. А то пока наш мистер Льюис раскачается, и эти англо-саксонские педанты сварганят что-нибудь съедобное – сдохну от голода. Если не спешишь, предлагаю все-таки составить мне компанию. Мы умудрились вместе не пообедать, не поужинать и не позавтракать – хотя, заметь, все эти предложения звучали в эфире. Так что, если и теперь не пропустим по стаканчику – это будет абсолютным рекордом. И мне, честно, не хочется его ставить. Тем более, кажется, кое-кто тоже нуждается в нормальной еде и хорошей порции алкоголя. Заодно расскажешь, почему сходила с ума без меня.
Он ухмыльнулся, довольный последней двусмысленной фразой. А Женя глядела на него, удивляясь естественности и простоте ситуации. Десять минут назад встреча с Джейсоном показалась бы немыслимой. Но сейчас, пока он говорил, воображение вслед за его словами послушно рисовало картинки. Как они ужинают, общаются и смеются. Душевно и тепло. Словно ничего логичнее, чем провести вечер вместе, и быть не может.
Нервное перенапряжение, страх, непонимание, что делать и кому доверять – все отступило. Растворилось в доброй, мягкой атмосфере, которая возникла в баре вместе с парнем в футболке фаната «Зенита». Он сидел напротив и, приподняв бровь, ждал ответа.
Ей нестерпимо хотелось остаться. Но скоро поезд. А завтра – встреча с Петушковым. И дальше по плану – сумасшедший дом. Авгиевы конюшни, которые придется расчищать.
Терзания отражались мукой в глазах. И взгляд Джейсона, следивший за выражением ее лица, то наполнялся лукавыми смешинками, то настороженно замирал.
– Джейсон, мне очень хочется. Так хочется – не описать. Но нужно возвращаться в Москву. У меня билет на поезд…
– Слушай, не верю в фатализм. Но две случайные встречи за сутки – перебор. Билет – чушь собачья. Нас друг к другу тянет – знаю, ты тоже чувствуешь это. Если сейчас скажешь «нет», сожалеть будем оба.
Ее взгляд метался по его лицу. Противоречия обуревали. Здравый смысл напоминал, что пора на вокзал: у нее куча задач, вопросов, дел, требующих незамедлительного вмешательства. И обратный билет. Но кто-то другой, живущий внутри – кто-то, ответственный за психическое здоровье; за то, чтобы не сойти с ума; за то, чтобы дарить передышки от вечного бега наперегонки с самой собой – этот кто-то дернул стоп-кран и внятно заявил: «Никуда ты не едешь, а остаешься здесь, с ним. И все будет хорошо».
Ей даже не пришлось озвучивать решение. Приняв его, она враз обмякла. Тень улыбки, потеплевшие пальцы – Джейсон все понял без слов, подмигнул и предупредил:
– Только веди себя прилично. В номере, помимо Льюиса, трое потных голодных бандитов из «Чаки». Причем один из них – барабанщик, а это вообще ад. Они до судорог боятся прессу и поклонниц. Но если их накормить, становятся сносными ребятами. Пойдем, сама увидишь.
Они поднялись на лифте на последний этаж. Открыв дверь в номер, Джейсон пропустил Женю вперед, и первым, с кем она столкнулась нос к носу, стал мистер Льюис. Узнав вчерашнюю журналистку, тот по-птичьи вытянул шею и изумленно замер. В гостиной президентского люкса, обстановкой напоминавшего пентхаус в московском отеле, кроме него оказался лишь заявленный в программе ударник.
На вид ему было слегка за тридцать. Полноватый, крепко сбитый, он сидел, развалившись на диване в центре комнаты. Из одежды на нем болтались широкие шорты. Левая рука держала бутылку темного пива, а правая любовно поглаживала густо заросшую волосами грудь. Рассеянный взгляд бродил по экрану работающего телевизора. Остальных участников коллектива «Чаки» поблизости не наблюдалось.
– Проходи, Дженни, располагайся. С мистером Льюисом ты знакома. А это Стив Стоун – единственный чародей, у которого целых две волшебных палочки.
– Три, чувак, а не две. Просто третью видят лишь избранные, – хмыкнул крепыш в шортах и скользнул по незнакомке изучающим взглядом.
– Да, кстати: Стив – грандиозный пошляк, что считает своим достоинством. С этим придется смириться.
– Не выдумывай. Достоинством как раз считаю третью волшебную палочку, – возразил Стив и расплылся в добродушной улыбке, которая свела на нет сальность шуточек.
– Это – Дженни, моя знакомая. Она журналистка, но это неопасно.
– Умеешь порадовать, дружище. Скажи еще – из числа фанаток, и я совершенно успокоюсь.
– Нет, она – не из них. Но надеюсь, станет моей поклонницей.
Женя улыбнулась, слушая, как ее обсуждают в третьем лице. Подтрунивание носило смешливый, добрый характер. А по жестам, мимике и поведению она поняла, что Стив и Джейсон, похоже, не только играют вместе в группе, но и давно дружат. Минуту назад она вошла в номер, но уже стало понятно, что ее присутствие никого не смущает, более того, принимается как само собой разумеющееся. Лишь по лицу мистера Льюиса было видно, что тот пытался вычислить, каким ветром ее занесло и насколько это повредит имиджу кого-либо из «Чаки».
Джейсон сделал пару глотков пива из бутылки Стива и мельком взглянул в телевизор. Шла передача про животных.
– «Энимал Плэнэт»? Зачем? У тебя же есть зеркало.
– Чего там с ужином, остроумный ты мой?
– Обещали поторопиться. Ладно, я в душ, – Джейсон потянулся и провел пальцами по слипшимся от пота волосам. – Кстати, а куда парни умчали? Они же собирались отсыпаться?
– Передумали. Каждому, знаешь ли, своя пресс-конференция.
Женя вспыхнула и гневно посмотрела на Стива. Джейсон тоже напрягся, его брови недовольно сошлись на переносице, и он приготовился осадить приятеля, перегнувшего палку в иронии. Стив опередил его реакцию и принял неуклюже-виноватый вид.