Страница 9 из 90
Аккуратной дугой я попыталась обойти препятствие, сама спокойствие, сама сдержанность.
— Куда?! — басом вопросило “препятствие” и фыркнуло.
Я аж подпрыгнула от неожиданности и удивленно вытаращилась на диво-дивное, а потом зажмурилась. Медленно втянув носом воздух, отсчитала про себя до десяти и снова окинула взглядом никуда не исчезнувшего пони. Собралась с силами и сделала бочком еще один аккуратный шажок к полю, искренне надеясь, что говорящая лошадка просто фантазия моего больного мозга. Не зря же я вчера получила от Ларгуса?
По всей видимости “подарочек” был со мной категорически не согласен, исчезать не хотел, зато невинно хлопал длинными пушистыми ресницами. И совесть моя как назло активизировалась, тихонько ворочаясь внутри.
— Сутки стою — шагу ступить не могу, — грустно пробасил пони мне в след. — Есть охота, хозяйка бросила. Хоть прямо сейчас ложись и помирай.
— Вообще-то тут полно травы, — буркнула я, на корню заталкивая собственную совесть куда подальше и подсматривая одним глазом, все еще выполняя отступательные действия.
— Было, — почти деликатно, но бескомпромиссно, словно говоря очевидную истину, заметил конь. Вот только не вязалась деликатность с этим прокуренным хрипящим голосом. Стоит себе такой игрушечный, милый, белый и пушистый зверек, а как заговорит... Окинув взглядом “игрушечку” заметила, что трава действительно “есть”, но только там, куда не может дотянуться лошадиная морда. А на меня с укором смотрят глаза грустные-грустные.
— И что мне прикажешь с тобой делать? — шепотом спросила я, указывая на пони руками.
— Взять с собой, кормить, любить, холить и лелеять, — просипел Баян и бросил еще более жалобный взгляд на меня.
На что я обреченно вздохнула: теоретически могла бы его тут бросить и уйти в закат, точнее, в портальную дверь. Но вот не влетит ли мне потом от богини? Как ни крути, а ведь я сама ее попросила о помощи, и пусть помощь пришла не в том виде, в каком я ее ожидала, все же Сатияра откликнулась.
— Как мне тебя с собой взять? Ты слишком тяжелый, я не подниму, — поколебавшись с минуту резюмировала я.
На что пони посмотрел на меня,как на умалишенную и открыл правду:
— Достаточно позвать, или разрешить двигаться, — великодушно поведал зверь. — И я пойду, если конечно умею ходить.
— Что ж, двигайся на здоровье. А знаешь что? — обрадовалась я улыбаясь во весь рот. — У меня для тебя отличная новость.
— В твоем рюкзаке портвейн? — недоверчиво, но с надеждой в голосе, спросил Баян и сделал робкий шажок ко мне, преданно заглядывая в глаза и принюхиваясь. — Не знаю, что это, но я бы душу за него отдал.
— Да нет же, — отмахнулась я. — Это здесь причем? Другая новость: мы с тобой поедем вместе.
— Ура, — как-то нерадостно отозвался Баян. — Хотя портвейну я был бы рад больше.
А я тем временем решила поторопиться, в любой момент за мной могли отправить погоню. Хотя, возможно я слишком дорого ценила собственную жизнь. И тем не менее подошла к пони, ухватилась за шикарную гриву и взобралась на блестящую белую спину лошадки, поясняя на ходу:
— Ты, как самый настоящий конь, повезешь меня. Вперед! — и с последними словами лягнула пятками круглые бока лошадки. Лягнула несильно, самую малость. На что Баян отчего-то вдруг взвыл, словно раненый, и поскакал со всех ног, стеная на ходу:
— Это возмутительно! Произвол! Я же маленький!
От страха я вцепилась в пушистые лошадиные уши, изо всех сил стараясь не свалиться с опасного малогабаритного транспорта.
— Баян, ты же конь — конь, вот и вези! — взмолилась я, втихаря костеря Сатияру за малофункциональный подарок.
— Я создан для созидания, а не для езды! — ворчал пони.
— Вот я и созидаю! К арке беги, не туда, влево!
Путем нехитрых манипуляций с лошадиными ушами, я с горем пополам привела Баяна к каменной арке в центре поля. После пяти кругов, нарезанных вокруг портала, пони наконец выдохся и остановился.
— Мое бедное слабое сердце не выдержит таких издевательств, — резюмировал он, пока я кряхтя слезала на землю. На что я погрозила ему пальцем:
— Не хочешь со мной — оставайся тут, больно надо!
Подарочек очевидно обиделся. Пони вдруг преобразился: приосанился, гордо откинул челку и проницательным басом заключил:
— Если бы я мог, я бы еще вчера убежал в зеленые заливные луга к молодым кобылкам.