Страница 8 из 90
После очередного глухого удара в дверь матушка открыла для меня окно, что выходило на скотный двор, подала рюкзак и попросила:
— Сати, детка, нужно чтобы ты сделала кое-что. Обещай сделать и не спрашивать.
Уже сидя на подоконнике и свесив ноги на улицу я удивленно посмотрела на маму, но тут же кивнула, не желая тратить время и лишний раз рисковать.
— Хорошо, — вздохнула родительница, словно собираясь с мыслями. — Посмотри мне в глаза и скажи твердым голосом : “Ты не знаешь меня”. Так нужно, поверь. Я просто забуду несколько фактов из нашей жизни до тех пор, пока мы не встретимся вновь и ты не разрешишь мне их вспомнить. — Зачем-то добавила матушка ответ на вопрос, который я так и не задала по ее же просьбе.
Нахмурившись, посмотрела в поблескивающие слезами васильковые глаза и немного обиженно сказала:
— Ты не знаешь меня, запомни! — и сделала паузу, посмотреть на реакцию. Реакция последовала: матушка с застывшим взглядом повторила за мной:
— Не знаю, не знаю.
Я уже готова была спрыгнуть, а потом повернулась и быстро поцеловала единственного близкого человека в лоб:
— Я люблю тебя, мама.
— Не знаю. — словно не обратила внимания на последние мои слова она. И я аккуратно спрыгнула: хоть и была наша комнатушка на втором этаже, а все же прыгать было совсем не страшно — ровнехонько под окном в огромную кучу было свалено сено, что вовсю заготавливалось для скота на зиму.
Едва я оказалась на соломенной подушке, как дверь в нашу комнатушку снесли: “Бамс”. Одного глухого удара хватило. Я тихонько сползла вниз, подтягивая за собой рюкзак и решила послушать с минутку, убедиться, что с мамой все в порядке.
Спрятавшись под окнами, вслушалась и замерла.
— Где она? — раздался спокойный бархатный голос герцога Даора. Хотя “спокойный” это я погорячилась, голос был взволнованный, это я поняла по громкости.
— Не знаю! — серьезно ответила моя матушка, а потом повторила еще раз, для пущей убедительности, наверное. А может это я неправильно сделала внушение и сожгла ей мозг, стукнула себя по лбу на всякий случай.
— Лэри Мауриса, — послышался тихий вкрадчивый голос герцога. — Если вы испугались реакции моего энканта на вашу дось, то уверяю вас: Ларгус ошибся, Сатияре не угрожает опасность. Те колебания силы, что энкант почувствовал, были вовсе не от Сати. Это зверь внутри меня впервые за несколько сотен лет дал знать о себе.
— Не знаю, — еще раз повторила матушка в то время, пока я тихонько возвращала на место упавшую челюсть: какой еще зверь? На ум приходила только болезнь бешенства, когда рано или поздно зараженный превращался в зверя и на всех бросался.
— Поверьте, я никогда не причиню вреда вашей дочери, — более чем убедительно прозвучал голос, от которого у меня и сейчас мурашки по телу бежали, а сама я тихо млела, — Я дам Сати защиту рода и полностью обеспечу, а взамен она будет моей. Дом в пригороде столицы уже куплен, вы можете поехать с ней, чтобы девочка ничего не боялась. Даю слово, вы ни в чем не будете нуждаться. Гарантом безопасности предлагаю сделать договор.
После слов о том, что мне никогда не причинят вреда, я поплыла. Еще бы, молодой симпатичный мужчина проявляет откровенную заинтересованность во мне, обычной провинциалке. В какой-то момент я даже представила себя в свадебном платье и с алой лентой в волосах. На долю секунды поверила в то, что совсем скоро нарожаю герцогу пять, нет, шесть детишек, и мы будет жить долго и счастливо. Но после слов о договоре мои наивные детские мечты вмиг лопнули, как огромный мыльный пузырь.
Я обиженно засопела представляя себя эдакой комнатной зверушкой, которая будет развлекать сильного мира сего. И ладно бы развлекать! Уж там бы я взяла быка за рога да придумала, как упрочнить свое положение. Откровенно пугало другое: развлечения ожидались до первого активного проявления сил энканты. Или до первого визита Ларгуса, или любых других энкант. Как пить дать, обнаружили бы меня очень быстро. Словом, если с ролью содержанки еще худо-бедно можно было смириться, хоть мне и претила подобная мысль, то быть прибитой с легкой подачи случайных посетителей вовсе не хотелось. Я напоследок грустно шмыгнула носом, обреченно набросила капюшон на голову и медленно засеменила к полю, намереваясь самым трусливым способом сбежать через портальную дверь.
Любопытство съедало изнутри, требуя дослушать неоконченный разговор, симпатия к магу вовсю вопила в голове о том, что: “Он не такой! Он нас защитит! Ноги в руки и бежим к магу с повинной!”, а вот разум требовал ретироваться. Послушала последнего, он, в отличии от остальных, еще ни разу не подводил.
И вот я нерадостно поплелась через сад, напоследок грустно окинула взглядом конюшни, обогнула старую мельницу… И встала как вкопанная. Пони. На пути к заветному полю и портальной арке стоял самый настоящий белоснежный пони. Потряхивал челкой и косил любопытным карим глазом, пожевывая травку. Выжидая. Сложно он вовсе не милая лошадка, а цепной пес, минимум.
Мне такое богатство, разумеется, было не нужно. И вообще, я о другом просила Сатияру. Молила помочь мне отвлечь мага к примеру, а она что? Подкинула пони. Не простую иллюзию, как показалось вчера, а коня!