Страница 16 из 23
– Пока, – тихо произнесла я.
Макса это порадовало, и он широко мне улыбнулся, после чего сказал ободряюще:
– Знаешь, Лерка, хоть ты мне и всегда не нравилась, думаю, в душе ты мировая девчонка! – и он направился вверх по лестнице, что вела к массивной двери, ведущей в дом.
Я не стала удручать паренька долгим прощальным взглядом, который он непременно заметил бы, поскольку краем глаза, уходя, я заметила, что заходя в дверь, он обернулся на меня. Видимо, желал убедиться, что я ухожу.
ГЛАВА 4. Совесть не всегда просыпается кстати
А я действительно решила пойти прогуляться. Этот город в вечернее время просто манил пройтись по освещённым улочкам и тусклым, почти тёмным переулкам. Хотелось почувствовать себя частью этого городка, который, видимо, был невелик, но вполне красив, особенно теперь, когда его уродливые деревья и грязные реки не портили общего впечатления. Силуэты деревьев стали неясными в свете фонарей, а река была и вовсе далеко, но мне хотелось дойти до неё и полюбоваться отсветами в воде. В моём мире редко, где встречались набережные. Наверно, я лишь однажды прежде бывала в городе, где ночью можно пройти вдоль реки и посмотреть, как блестит отражение огней в воде. Это было довольно давно, когда мне довелось побывать в самом старинном из сохранившихся у нас городов. Вообще-то тот город был пустынным и мрачным, поскольку некогда в нём проживал Олаф, и именно поэтому город и уцелел, поскольку что-то человеческое в демоне, видимо, осталось, и родной город он не тронул. Однако вопреки логике город тот не стал оплотом безопасности, а, наоборот, быстро опустел, а впоследствии там и воздвигли склеп, куда заточили Олафа с возможностью лишь раз в десятилетие находить выход в наш мир. Так что весь его город, пустынный и холодный, стал огромным памятником архитектуры. Туда нас возили ещё детьми, когда детские сказки и страшилки об Олафе должны были перерасти в научные знания и исторические факты. Вот тогда я впервые и увидела свет фонарей. Правда, свет этот был магический, совсем не такой, как здесь, но что-то общее определённо было. Да и город Олафа являл собой не столь располагающее к прогулкам в одиночестве место.
Здесь же, напротив, было очень хорошо идти в одиночестве. Ветерок дул с залива, принося с собой запах рыбы и водорослей. Видимо, он тоже был загрязнён, поскольку запах показался мне каким-то болезненным, но, в целом, дышалось легко, а на душе было спокойно. Чувствовалось, что я всё сделала в высшей степени правильно, не став задерживать Макса, а удалившись. Может, стоило раньше это сделать? В любом случае, сейчас я была довольна. Ещё бы чем-нибудь укоротить эти волосы. И как Лера с ними ходила? Я остановилась около скамейки, что стояла под сенью какого-то лиственного дерева, чьи листья были хоть и поражены каким-то заболеванием, но тень создавали вполне приличную. Стянув с плеча сумку, я порылась в ней в надежде отыскать что-либо острое, но оказалось, что Лера не носила с собой ровным счётом никакого оружия. Это меня удивило: у нас, если кто-то владеет магией лишь на начальном уровне, всегда носит с собой что-то для самообороны. Так, на всякий случай. Не то, чтобы у нас было опасно гулять по ночам или было очень уж много нечисти, но всё же простейшее оружие всегда стоило носить с собой. Я тоже носила пару метательных ножей, пока не ощутила, что способна защитить себя магией в случае чего. А в этом странном мире Лера, магии у которой не было и в помине, ничего пригодного для обороны в сумочке не имела. Приятно, конечно, что мирок этот мирный и безопасный, но волосы обрезать было по-прежнему нечем. Я даже подумала, что, возможно, среди безобидных на вид предметов есть какое-то хитроумное оборонительное устройство, но проверять свою догадку не стала, вспомнив о моей задаче в этом мире, которую я столь недавно, но столь чётко для себя сформулировала: обеспечить хорошие воспоминания.
Я продолжила идти неизвестно куда, стремясь разыскать реку и полюбоваться ею. Однако то и дело приходилось сворачивать на ту или иную улочку, поскольку уж больно хотелось пройти по некоторым из них, загадочным и по-своему обворожительным. В итоге я вышла к огромным мрачного вида воротам. Примерно такие сейчас установлены перед въездом в город Олафа: большие, кованые, открытые, но всё равно неприветливые и слишком тёмные, чтобы можно было надеяться, что за ними будет уютно. За этими воротами, правда, не было покинутого города, зато был какой-то парк, довольно заросший и больше походивший на лес. Но всё же это был парк, забытый и неухоженный, но в котором всё ещё угадывались ровные аллеи и некогда симметричные насаждения ставшие уже огромными деревьев, от корней которых уже высились ввысь новые, молодые, поросли, придающие парку вид леса.
Несколько минут я просто стояла перед раскрытыми воротами, сомневаясь, стоит ли покидать освещённый город и входить в тёмное царство больных деревьев. Пока я колебалась, успела заметить, что ворота покрылись ржавчиной, а в некоторых местах поросли каким-то лишайником. Кроме того, верхние петли одной из створок давно сломались, и потому она перекосилась, и вся нижняя часть вросла в землю, так что теперь закрыть раскрытые ворота было невозможно. Признаться, давно я не испытывала подобного трепета, как сейчас, стоя перед этими воротами и не зная, поддаться ли странному любопытству, которое граничило с тревожным чувством опасения перед неизведанным, или продолжить поиск реки. И, тем не менее, это чувство трепета мне удалось побороть. Я убедила себя в том, что ничего не теряю, ведь вряд ли меня убьют на месте обитатели этого парка. Да и вообще, не казался он обитаемым: тёмный, неприветливый и пугающий. Мне удалось заверить себя, что в таком месте никто не станет жить, а думать о том, кто всё-таки отважился бы поселиться в этом заброшенном парке, я думать не стала. Хватит мне знаний и о наших нежитях, а уж о сумрачных обитателях этого мира лучше и не знать, хотя я очень сомневалась, что таковые здесь существуют.
Последний раз обернувшись на яркую улицу, я направилась в темноту парка, и она, к удивлению, оказалась вовсе не гнетущей и не пугающей, в отличии от ворот. Наверно, и ворота не были бы столь устрашающими для меня, если бы не ассоциировались с городом Олафа, который хоть и был красив, а заставлял сердце тревожно биться с момента первого совершённого по его земле шага и вплоть до того, пока ворота и строения города не оставались далеко позади. А этот парк оказался просто тёмным и не облагороженным. Ничего столь уж неприятного не обнаружилось, и трепет покинул меня окончательно. Я даже немного разочаровалась, поскольку, стоит признаться, пошла сюда именно в поиске хоть каких-то острых ощущений, которые, как стало ясно, этот парк мне не подарит.
Аллея, которая когда-то явно была главной, поросла травой, достаточно высокой, но пройти по ней всё же не составляло труда. Эта аллея вела куда-то вглубь парка, и довольно долго не загибалась, однако всё же не была идеально прямой, и оставалось не ясно, куда она выведет. Хоть волшебное ощущение таинственности этого места уже развеялось, некое любопытство всё же осталось, и я прибавила шаг, чтобы поскорее увидеть, что же там скрывается в конце этой аллеи, ведь должна же она к чему-то привести: к фонтану, скульптуре или пруду. В любом случае, было бы странно, если бы она просто пересекала парк и выводила решившего прогуляться по ней гостя на другую сторону зелёных насаждений.
Я шла вперёд, пока, наконец, аллея не повернула чуть вправо, и среди деревьев мне ни почудилось какое-то большое строение, похожее на каменный замок, в котором не светилось ни одно окошко. На некоторое время я замерла, раздумывая, а стоит ли соваться туда, раз этот замок не охраняется, как достопримечательность, и не посещается местными жителями? Но всё же любопытство победило, и я собиралась было продолжить путь, как услышала позади себя знакомый голос:
– Неужели не страшно ходить здесь одной? – поинтересовался Макс.