Демон осени

– То есть, те, кто сейчас здесь – смотрели, а те, кого нет – болели? – уточнил старик. – Ясно…

Я помотала головой. О чём они говорили и в чём был смысл, я не поняла и потому принялась смотреть на макушку Макса, который уютно расположился и, кажется, успел задремать. Вздохнув, я предприняла попытку снова вслушаться в речь старика, поскольку он снова начал говорить что-то, не обращаясь к аудитории.

– Вы пришли сюда получить не профессию, а образование! – вещал он, и здесь хотя бы я понимала смысл сказанного, что несомненно радовало. – Вот я начинал в цеху… Да, тогда на заводе работали в основном заключённые.. Но в нашем 47-ом заключённых не было, зато все были пьяные… – он долго предавался воспоминаниям, которые должны были убедить всех присутствующих в необходимости учиться и тянуться к знаниям.

Никто, правда, его не слушал и потому не мог даже поразмыслить над правдивостью его слов. Я всё смотрела на Макса, размышляя, стоит ли продолжать донимать его своим общением с ним или же отправиться на поиски кого-нибудь другого. В любом случае следовало признать, что я была бы обузой любому, кто рискнул бы со мной связаться. Вон, Макс поссорился с девушкой… И тут я подумала: что, если он не спит, а просто расстроен. Из-за меня. Из-за того, что девушка обиделась на него. И потому сейчас он вовсе не мирно дремлет, отвернувшись к окну, а грустит, обиженный и брошенный. Наверно, я ощущала свою вину, и от этого в голове моей вырисовывались какие-то печальные версии о том, как бедный парень сейчас страдает, и о том, что нужно выяснить, точно ли он просто решил поспать.

Захотелось срочно подобраться к нему поближе и задать вопрос. Глупый и наивный вопрос: можно ли мне держаться около него? Я чувствовала необходимость этого вопроса и получения ответа на него. Просто узнать, можно или нет. Что моё присутствие рядом с ним не доставит ему удовольствия, это было ясно, но был же шанс, что он разрешит! Хотя бы ненадолго, пока не найдётся иной вариант.

– Кто может назвать себя нормальным? – тем временем вопрошал старик. – Или вы все «с приветом»? Нас можно сравнить с аккумулятором, вложенным в нас из ноосферы через информационную матрицу, и цель нашей жизни – выстроить свой кристалл…

Я почесала голову и решилась всё же добраться до Макса, поскольку иного пути у меня просто не было – слушать старика было невозможно. Перебежками от одного стола к другому я добралась до парня, и он никак не отреагировал на моё появление, когда я уселась подле него.

– Макс, – я постаралась наклонить голову к нему, чтобы он услышал, и парень лениво повернулся ко мне лицом.– Ты не выспался, да?

Мой вопрос был услышан впереди сидящим парнем, и тот обернулся, усмехнувшись:

– Да, Макс последние пару месяцев не высыпается по ночам!

– Почему? – участливо спросила я у Макса, и парень, что вклинился в наш разговор, засмеялся:

– А ты угадай!

Я посмотрела на Макса растерянно. Никогда не умела достойно отвечать в ситуациях, когда совершенно ничего не могу понять.

– Последние два месяца я жил с Алёной, – пояснил мне Макс, видимо, решив исчерпать этот разговор. – Чего надо тебе? – он снова улёгся поудобнее, показывая, что если ничего важного, то он не прочь продолжить спать.

– Макс, что он говорит? – поинтересовалась я, кивая на старика.

Парень недовольно вздохнул и приподнял голову, глядя на указанный мной объект, словно вообще до этого не знал, что здесь кто-то что-то рассказывает. А старичок повествовал:

– Имя человека – одно из колебательных моментов. Всё подвержено исчислению и описанию, всё можно рассчитать и записать. Точные науки позволяют описать всё. Сопоставляю историю и культуру шарлатанству… Они все врут! Врут! Врут! – он говорил весьма энергично и экспрессивно, словно историки и культурологи обидели его лично, и притом смертельно.

Макс вслушался в слова старика и тихо рассмеялся, в который раз удивив меня своим поведением, поскольку смех его, тихий и добродушный, был искренним, и сложно было представить, что этот парень совсем недавно до боли стискивал мои плечи и просил убраться отсюда подальше.

– Лера, как ты могла его забыть?! – поинтересовался Макс, и его холодных оттенков глаза на миг показались мне тёплыми.

– Я… – замялась я, смущённо глядя на столешницу. – Я хотела спросить, чему этот человек хочет научить вас… нас…

– Это матвед, – ответил парень, и заметив, что я ничего не поняла, пояснил: – Материаловедение. Чтобы ты знала, какие сплавы как создают и для чего используют…

– Да? – удивилась я. – Но ведь этот человек говорит совсем не про это..

– Какая разница, о чём он говорит? – зевнул парень. – Он поговорит, а потом быстренько расскажет тебе про процент содержания углерода в низколегированных сталях. Уймись, и отдыхай.

Макс снова собрался спать, но на этот раз не стал отворачиваться от меня, видимо, смирившись с моим присутствием. Я же, поглядев на его закрытые глаза и пушистые тёмные ресницы, решила не беспокоить его больше и внять совету: уняться и отдохнуть. Однако, глупо принимать какое-либо решение, когда мир тебе не знаком. Не пришло и нескольких минут, как что-то в моей сумке запело. Тихо и невнятно, но запело. Я жалобно посмотрела на Макса – он не мог не слышать, поскольку мы сидели рядом, очень близко друг к другу, но парень не проявил никакого интереса к происходящему. Решив разобраться самостоятельно, я принялась рыться в сумочке в поиске источника тихого пения. Источник оказался синим прямоугольником, но стоило мне отыскать его, как пение прекратилось. Я вздохнула, не зная, стоит ли снова беспокоить Макса, но любопытство победило. А парень, видимо, почувствовал моё смятение и, не сдержавшись, улыбнулся уголками губ, отчего на щеках его появились ямочки, столь милые и трогательные, что я снова ощутила – Макс не причинит мне вреда. Он продолжал делать вид, что спит, и это, вкупе с его улыбкой, очень располагало к нему, словно сейчас он был открыт передо мной. Конечно, это была лишь глупая иллюзия, зато такая приятная!

***

Я поглядела на синий прямоугольник, который подсвечивался, и было очевидно, что что-то на нём написано, только вот что – для меня было загадкой. Я протянула было руку к парню, но передумала его касаться: он был столь мил, что я опасалась не удержаться и погладить его по коротко стриженным волосам.

– Макс… – мне снова пришлось отвлечь его от так называемого сна. – Смотри, что это? – я положила перед ним умолкнувший прямоугольник.

– Это телефон, – ответил парень, не открывая глаз и демонстрируя полнейшее нежелание помогать мне.

– Ладно…– кивнула я. – Телефон… Это вроде передатчика… Это я могу понять… Только что это значит? – я взглядом указала ему на непонятные мне надписи.

Макс посмотрел на меня сурово, взял телефон из моих рук, выпрямился и пробежал взглядом по строчкам.

– У тебя включена функция «поиска знакомств», – пояснил он, возвращая мне Лерину вещь, на экране которой теперь красовался портрет смазливого блондинчика. – Этот парень увидел тебя и решил пообщаться… – кажется, на Лерином лице хорошо отразились мои эмоции, поскольку парень добавил: – Если тебя это напрягает, то отключи.

– А что это за парень? – спросила я шёпотом, словно боясь, что приславший сообщение незнакомец услышит меня.

Макс посмотрел на меня быстрым взглядом и нажал на имя парня, что высвечивалось на экране и казалось мне набором неизвестных загагулин. Молча он указал мне на появившуюся информацию.

«Сергей. 24 года. Экстраверт. Сангвиник. Класс 02Б. Для получения большей информации найдите Сергея в зоне охвата сети», – прочёл он шёпотом.

– Что за чертовщина? – тихо спросила я. – Это… что это вообще?

– Любой, кто ищет общения и новые знакомства, просто включает маячок, – любезно пояснил мне Макс, отчаявшись достучаться до Лериной памяти. – Это позволяет тебе, увидев симпатичного человека, не подходить к нему и не мучиться сомнениями, а обратиться к нему через переписку или же просто узнать, подходит ли он тебе. Это удобно потому, что если у него эта функция выключена, значит, ему не интересно ни с кем знакомиться и ты можешь смело проходить мимо.