Оболочка

Кира замерла, глядя на исчезающие в темноте ступеньки.

— Какой сегодня день?

— На твоей так называемой родине марны уже сменили цвет на голубой. Скоро рассвет. К вечеру будем на северном побережье Вернии. А с первыми лучами синего дня…

Голубой.

Зелёный день застал их с Дэшшилом в постели, значит, Кира здесь уже сутки. И планы никто не поменял…

Дэш.

Вряд ли он у них. Он бы не дался…

«И тебя бы не отдал, если б был в силах…»

Нет! С ним всё в порядке. Он остался в комнате. Даже заручившись помощью служанки, они бы не рискнули поднимать шум, привлекать внимание…

Спрашивать нельзя. Нельзя давать ублюдку ещё один рычаг давления. Впрочем, притащи он незнакомца с улицы и пригрози убить его, если Кира не выполнит требуемое, она бы и тогда сломалась. А если под угрозой будет жизнь Дэша…

— Спускайся, — неожиданно грубо велел Покус. — Надоела.

Кира осторожно шагнула на первую ступеньку.

Вторая, третья. И мрак вокруг всё гуще.

— А про любовничка своего так и не спросила, — раздался наверху голос Покуса. — Тварь.

Когда она задрала голову, люк уже с грохотом захлопнулся.

Точно крышка гроба.

Глава 20

Гибельные воды

Крыланы встревоженной стаей носились так высоко в небе, что казались разноцветными точками, и если не знать наверняка и не приглядываться, а только слушать их отдалённые вскрики, то можно было принять драконоподобных монстров за каких-нибудь морских птиц.

Вроде чаек.

Вот только чайки зелёными не бывают, а крыланы, как выяснилось, — очень даже.

И серыми, и синими.

Чешуйчатые тела, обрубленные хвосты, кошачьи морды.

Правили ими наездники из Города слёз и пепла. Правили не очень умело, им явно не хватало ловкости и слаженности долинных, коих Кира когда-то уже видела в деле, но с задачей справлялись. Следили, чтобы откуда-нибудь не нагрянули незваные гости.

Помощь им оказывали летуны — Кира находила знакомые лица и поражалась, что эти парящие могли обречь других, оставшихся, на верную гибель, — но тем было тяжело находиться в воздухе постоянно, а Покус так и вовсе предпочитал наблюдать за процессом с земли.

Расхаживал по пляжу как хозяин, периодически замирал, внимательно глядя вдаль. Разве что руки за спиной не складывал и подбородок к небу не задирал.

Чёртов генерал.

Сегодня он мало походил на того канонического безумного злодея, что размахивал руками в свете молний и разглагольствовал о захвате мира. Сегодня он был собран, серьёзен, молчалив… и как никогда опасен.

Его слушались все.

Кто-то преданно заглядывал в глаза и чуть ли не ножкой шаркал. Кто-то по-военному коротко кивал и не задавал лишних вопросов. А кто-то, вроде тех же золотых инши, обзаведшихся не менее золотой компанией и ещё несколькими железными чудовищами, стискивал зубы и кривился, но терпел, ожидая, когда можно будет перехватить бразды…

На северном пляже Вернии собралась самая странная армия из всех, о которых Кира только слышала. Разношёрстная, в чём-то нелепая, несогласованная, но…

Глядя на крыланов в небе и механических зверей на земле, на испуганных городских стражей и алчущих власти градоправителей, на летунов-предателей и на двух пустышек с безразличными лицами, Кира понимала, что где-то на берегу Сарнии сейчас творится нечто похожее. Вероятно, масштабы там поскромнее, и всё не так… разноцветно, но цель у всех одна.

Уничтожить острова.

Наверное, Покус и один бы справился, резво управляя оболочками, да ведь остальные не могли пропустить этот торжественный момент. И от недовольных жителей свободных земель надо было на всякий случай обороняться…

Киру выпустили из трюма за полчаса до рассвета. Переодели, нацепили капюшон, дабы не смущать не посвящённых в её тайну и не вызывать лишних вопросов. И теперь она, щурясь из-под завесы ткани, пыталась разглядеть лица пленников, стоявших на коленях перед Покусом и каким-то незнакомым эсарни в нелепом чёрно-белом наряде — очевидно, его братом, Фрилом.

Сумасшедшим учёным местного разлива.

Помимо ещё более потрёпанной, но не утратившей дерзости Шасы и несколько пришибленного Таруана им также удалось захватить пару лесных эвертов. Кира их не знала, но сознавала, что теперь и эти жизни зависят исключительно от неё.

Конечно, четыре пленника казались ничтожной жертвой за спасение целых пяти населённых островов, да только, даже взбрыкни она, не получится никакого спасения. Остальные оболочки справятся и без Киры. Да, где-то кто-то бормотал, мол, эсарни всё рассчитали, нужно именно столько силы, но…

Завитки на висках — это ведь ещё не всё. И если стихию сорвать с цепи, потом и магия пустышек не понадобится — Единые воды самостоятельно поглотят любую преграду на своём пути.

И Кира ждала.

Ждала лазейки. Помощи. Подсказки.

Ждала Дэша.

Ему ведь не всё равно, значит, он всех спасёт…

Покус тоже ждал — какого-то сигнала со стороны Сарнии, ведь атаковать нужно было одновременно. Он напряжённо вглядывался в небеса и периодически косился на Киру, что стояла с остальными оболочками боком к морю, у самой кромки воды.

Набегающие на песок волны омывали голые ступни, солью жгли порезы и ссадины.

Кира попыталась сосредоточиться на этом жжении, на собственных ощущениях, на бегущей по венам энергии, чтобы в нужный момент легко переключиться на магическое зрение, да так преуспела, что даже не заметила, как стоявший в отдалении Фрил вдруг оказался прямо перед ней.

Его родство с Покусом выдавали отнюдь не оттопыренные уши и вытянутые к вискам глаза, типичные для всех эсарни, а скошенные к переносице брови, острый птичий нос и глубокие морщины, что тянулись от ноздрей к губам, создавая эффект извечно презрительного и недовольного выражения.

Фрил ничего не делал. Не говорил. Просто смотрел. Даже капюшон не сдвинул, будто созданная им тень совсем не мешала.

Не прикоснулся — и хорошо.

Секунды складывались в минуты. Минуты — в вечность. По крайней мере, для Киры, которая понимала, что дёргаться и выдавать себя остальным не стоит. Хватит и двух фанатиков на её голову.

— Это сделал жрец? — наконец подал голос Фрил.

Ещё более высокий и противный, чем у брата.

— Нет, — неожиданно честно ответила Кира.

Врать действительно было бессмысленно.

Фрил по-детски прижался ухом к плечу:

— Хочешь сказать, тебя вернул сам Торн?

Ну вот опять. Опять кто-то что-то знает и вместо того, чтобы рассказать, предпочитает сам задавать вопросы.

— Откуда вернул? — невозмутимо поинтересовалась Кира.

И тогда Фрил улыбнулся. Хищно. Оскалив мелкие ровные зубы с одним выдающимся вперёд клыком.

— Ну ничего, — протянул. — Мы ещё обсудим это. Наедине.

Кира долго смотрела ему вслед, пытаясь понять, что испытывает.

И не было среди спектра её чувств ни страха, ни отчаяния. Даже обречённости не было, потому что оставаться с безумным эсарни наедине она не собиралась.

И погибать здесь, как ни странно, тоже.

Ей было о чём подумать в запертом трюме корабля, что целый день рассекал Единые воды, а потом всю ночь покачивался на волнах невдалеке от берега Вернии.

К примеру, вспомнить многочисленные трагические истории, которые и случались-то только благодаря предсказаниям провидцев. Один «Эдип» чего стоил. Повторить, пусть и не буквально, чью-то печальную, хоть и выдуманную судьбу не хотелось, а вера во всякие пророчества — как раз прямой путь к их исполнению.

Обычно авторы использовали два варианта: либо всё свершалось из-за попыток избежать предначертанного, либо — из-за попыток его приблизить.

Кира решила не делать ни того, ни другого.

Она просто притворится, что ничего не слышала. Что никогда не встречала Эйо. Что не задавала своих дурацких вопросов.

И действовать будет по обстоятельствам, помня, что обещала Дэшу выжить.

Что он пахнет хвойным лесом.

Что спит, подгребая под себя подушки.