Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 26



Более того, масштабный отказ индивидов от учета в своей деятельности общих интересов, как показывает история, может угрожать стабильности государства и общества в целом. Историческим примером такой ситуации является огораживание в Англии XV–XVI вв. До огораживания земельные участки использовались землевладельцами индивидуально вплоть до окончания сенокоса (примерно до половины июля), а затем луга поступали в общее пользование и становились общинными выгонами. Однако уже в царствование Генриха VII земледельцы стали жаловаться на то, что распространение пастбищного хозяйства, для которого потребовалось огораживание полей, привело к уменьшению пахотных земель. Как следствие жители стали покидать деревни, что вызвало социальную напряженность в стране. Поэтому во время правления Генриха VIII был принят закон, направленный на сдерживание огораживания. Законом, за некоторыми исключениями, было запрещено держать более 2000 овец. Однако принятые меры оказались неэффективными, и во второй половине XVI в. социальная напряженность, вызванная огораживанием, достигла крайних пределов: тысячи людей, бывших арендаторов земель, вынуждены были покинуть свои дома и отправиться по стране просить милостыню. «Где раньше было множество жилищ и их обитателей, там теперь овчар и его собака», – писал по этому поводу епископ Латимер[175]. После смерти Генриха VIII была созвана чрезвычайная комиссия, задачей которой было собрать доказательства нарушения закона в наиболее пострадавших от огораживания графствах. В силу разных причин, включая сопротивление аристократии, задача эта не была выполнена. Позднее Джон Галес внес в парламент три законопроекта, которые предполагали охрану хлебопашества, ограничение торговли скотом, а также установление обязанности крупных овцеводов содержать ограниченное количество дойных коров. Однако и эти инициативы встретили мощное сопротивление аристократии, а потому законы так и не были приняты. Как следствие, в 1549 г. в восточных графствах вспыхнуло мощное крестьянское восстание, направленное на уничтожение огораживаний. И позднее такие восстания вспыхивали постоянно[176].

В связи со сказанным заслуживающим внимания представляется вывод А.А. Богданова, согласно которому устойчивое состояние любой системы может быть достигнуто только путем уравновешивания противоположностей. Ученый сформулировал весьма важную закономерность, в соответствии с которой «устойчивость целого зависит от наименьших относительных сопротивлений всех его частей во всякий момент»[177]. Эта закономерность справедлива и в отношении состояния гражданского оборота, который, с точки зрения теории систем, может быть устойчивым только тогда, когда имеет место уравновешивание противоречивых частных интересов между собой, а также частных и публичных интересов таким образом, чтобы уменьшить их несогласованность, но ни в коем случае не нивелировать их. По сути задачей права является обеспечение равновесия, которое без его вмешательства может нарушаться в результате разной направленности многообразных интересов. Не случайно поэтому в зарубежной юриспруденции большое внимание уделяется исследованию взаимной зависимости публичных и частных интересов[178].

Вместе с тем такое равновесие в реальной действительности оказывается не всегда достижимым, поскольку правовые инструменты не обеспечивают во всех случаях эффективное согласование частного и публичного интереса в процессе их реализации.

Для того чтобы гармонизировать частные и общественные интересы в научной литературе, было предложено закрепить в гражданском праве иерархию указанных интересов[179]. Представляется, однако, что в этом нет необходимости в силу уже названной ранее причины: обеспечение реализации частных интересов составляет главную задачу гражданского права. Отраслевой метод правового регулирования позволяет гарантировать участникам гражданского оборота максимальную свободу действий, защиту их интересов. Не случайно поэтому если удовлетворение публичных интересов влечет за собой умаление прав физических и юридических лиц, гражданское законодательство предусматривает возможность возмещения понесенных ими потерь. Так, согласно ст. 306 ГК РФ если право собственности прекращается на основании принятого Россией закона, то собственник наделяется правом на возмещение причиненных государством убытков.

С учетом сказанного полагаем, что проблема иерархии частного и публичного интереса в гражданском праве не может быть решена абстрактно, без привязки к конкретной спорной ситуации. Вместе с тем, как показывает исторический опыт, совершенно очевидным является и то, что участники гражданского оборота, реализуя в каждом конкретном случае свои интересы, не должны нарушать публичные интересы, причинять им вред, иначе под угрозой оказывается стабильность и устойчивость гражданского оборота, а в глобальном масштабе и экономическое состояние государства.

§ 2. Обязанность субъектов гражданского права соблюдать публичные интересы

Современное российское законодательство не требует от участников гражданского оборота соблюдать публичные интересы при осуществлении ими своих субъективных гражданских прав и исполнении юридических обязанностей, как это было ранее.

Однако полагаем, что такая обязанность непосредственно вытекает из содержания общерегулятивного (общего) правоотношения[180], возникающего между государством и субъектом[181]. По нашему мнению, не только граждане, но и юридические лица находятся в общем правоотношении с государством в силу того, что они наделяются правосубъектностью.

В таком правоотношении гражданской правоспособности как праву общего типа[182] корреспондируют так называемые обязанности-принципы (обязанности пассивного типа), категория которых в гражданском праве разработана В.С. Емом[183]. Сущность этих обязанностей заключается в необходимости воздерживаться от общественно вредных действий. К ним ученый относит обязанность каждого субъекта гражданского права не нарушать положений законодательства, уважать правила общежития и морали, не осуществлять субъективные гражданские права в противоречии с их назначением[184].

Говоря об обязанности участников общерегулятивного правоотношения соблюдать назначение субъективного права, необходимо отметить следующее. Само субъективное право, будучи формой выражения дозволений, есть не что иное, как очерченное законом пространство, которое имеет свои пределы и в рамках которого может действовать управомоченное лицо. Надо сказать, что еще основоположники доктрины естественного права рассматривали субъективное право как ограниченную область индивидуальной свободы[185]. Как определенную меру поведения, обеспеченную законом и соответствующим поведением обязанных лиц, определял субъективное право С.Н. Братусь. Он полагал, что такое право не есть мера дозволенного, а именно мера возможного поведения[186].

С этой точки зрения возможности управомоченного субъекта, связанные с выбором варианта поведения, уже ограничены содержанием субъективного права. При этом данное содержание само по себе во многом обусловлено теми социальными интересами, которые превалируют в обществе в конкретный исторический период.

Вместе с тем, даже оставаясь в рамках тех возможностей, которые составляют содержание субъективного права, действия субъекта по его осуществлению не должны нарушать границ, четко установленных гражданским законодательством. В данном случае имеет значение не только как осуществляется субъективное право, но и с какой целью. Подобный подход обусловлен осознанием того факта, что каждое субъективное право имеет свое назначение. Пользование им в противоречии с таким назначением всегда нарушает публичный интерес, поскольку признание и закрепление в законе любого субъективного права осуществляется с учетом такого интереса.

175

См.: Нассе Е. О средневековом общинном землевладении и огораживании полей в Англии XVI века / Пер. под ред. Д. Азаревича. Ярославль: Типография Г.В. Фальк, 1878. С. 93–97.

176

См.: Нассе Е. О средневековом общинном землевладении и огораживании полей в Англии XVI века / Пер. под ред. Д. Азаревича. Ярославль: Типография Г.В. Фальк, 1878. С. 5–6, 90–97.

177

Богданов А.А. Тектология (Всеобщая организационная наука): В 2 кн. Кн. 1 / Ред-кол. Л.И. Абалкин (отв. ред.) и др. М.: Экономика, 1989. С. 215–218.

178



См., например: Mahoney J.T., McGahan A., Pitelis C. The Interdependence of Private and Public Interests (August 6, 2009) (http://ssrn.com/abstract=1444874 (дата обращения: 11.02.2010)).

179

См.: Вавилин Е.В. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2008. С. 214.

180

Взгляд на понятие данного правоотношения остается в науке дискуссионным, а некоторые ученые вовсе отвергают его существование. Более подробно см.: Матузов Н.И. К вопросу о понятии субъективных прав // Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства / Отв. ред. М.И. Байтин. Саратов, 1962. С. 102–107; Воеводин Л.Д. Теоретические вопросы правового положения личности в советском общенародном государстве // Советское государство и право. 1963. № 2. С. 12–22; Патюлин В.А. Государство и личность в СССР (Правовые аспекты взаимоотношений). М., 1974; Явич Л.С. Общая теория права. Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. С. 209–210; Яковлев В.Ф. Структура гражданских правоотношений // Антология уральской цивилистики. 1925–1989: Сб. ст. М.: Статут, 2001. С. 385; Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций // Алексеев С.С. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 3. М.: Статут, 2010. С. 252–253.

181

На связанность гражданина и государства взаимными правами, обязанностями и ответственностью указывается и Конституционным Судом РФ. См. Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова» (СПС «КонсультантПлюс»).

182

С.Н. Братусь определяет правоспособность как абстрактную возможность иметь гражданские права и нести обязанности, как необходимое условие правообладания, как право быть субъектом прав и обязанностей. См.: Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М.: Госюриздат, 1950. С. 5–6. Хотя Н.Г. Александров считал, что именно правоспособность представляет собой длящееся правоотношение между лицом и государством. См.: Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. С. 17. По мнению С.С. Алексеева, правосубъектность является предпосылкой конкретных правоотношений, но одновременно выступает и как особое субъективное право в рамках общерегулятивного правоотношения. См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. С. 274.

183

См.: Ем В.С. Категория обязанности в советском гражданском праве (вопросы теории): Дис…. канд. юрид. наук. М., 1981.

184

См.: Ем В.С. Категория обязанности в советском гражданском праве (вопросы теории): Дис…. канд. юрид. наук. М., 1981. С. 3, 12.

185

См.: Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. С. 389.

186

См.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 11–13.