Страница 7 из 8
В некоторых снах его присутствие можно истолковать как знак одиночества (духовного или физического); избытка сосредоточенности на себе или эгоцентризма; склонности к индивидуализму, которая может помешать велосипедисту адаптироваться в социуме. Хотя толкования могут быть разными, велосипед всегда символизирует нормальную потребность в независимости. И он поворачивает колесо дхармы: истины начинают пониматься как выражения реальности, по мере их проявления, вне личных ожиданий и предпочтений.
«Я смотрю прямо и все, что ниже моего взгляда, называю землей… а все, что выше, – небесами». Я увидел эту наклейку на бампер на руле велосипеда, припаркованного перед магазином экологически чистых продуктов. «Для меня имеет значение то, что я экономлю на железнодорожных билетах, такси и топливе каждый месяц», – говорит мужчина средних лет, ожидая зеленого света. Судя по его наружности и ящику для инструментов, прикрепленному на багажнике, он вполне может быть электриком или ремонтником. Велосипед у него дорожный с высоким рулем, куда более потрепанный, чем у меня. Свою фразу он договаривает, уже поставив правую ногу на педаль. Мгновение – и он становится еще одним велосипедистом, чью спину я вижу вдалеке.
Любое средство передвижения с мотором ассоциируется со спешкой и скоростью. Показания часов доминируют над личным временем. Время внешнего события – это период между прямо сейчас плюс-минус полчаса, как сам себе установишь, и запланированным временем возврата. Это время общего события, в которое мы входим и выходим в свое собственное время. Мой коллега, писатель Хуан Карлос Мартелли, назвал время, которое берется из вашего внутреннего «я», а не извне, «временем вне графика».
Для автомобиля каждому человеку требуется 15 квадратных метров и полторы тонны разных материальных запасов (металлов, пластмасс, топлива). Мегаполис вкладывает целое состояние в инфраструктуру, чтобы машины могли передвигаться и парковаться. В определенное время дня они проводят больше времени в ожидании, чем в движении. Даже когда машиной не пользуются, она дорога в обслуживании и постепенно обесценивается. И все-таки именно с автомобилем у жителей первых десятилетий XXI века ассоциируется комфортная жизнь.
Велосипедист – это не пешеход с колесами и не пешеход, желающий идти быстрее. Оба работают ногами до «кровавых мозолей», но по-разному. Человек, передвигающийся на велосипеде, обретает совершенно иное спокойствие, нежели передвигающийся на своих двоих.
20, 30, 40 улиц – для меня по-прежнему слишком много. Я могу гулять по ним, и не без удовольствия. И время от времени прогуливаюсь по ним с женой, но мне приходится заставлять себя (или ей – меня); а один я это делать не склонен.
Зато, когда у меня застопоривается работа над книгой, я пользуюсь любым предлогом, чтобы отправиться на прогулку. Ум настраивается на ритмичное дыхание и позволяет мне дистанцироваться от текста, над которым я работаю. И происходит это не столько благодаря приливу кислорода, сколько благодаря «эффекту сита»: каждый шаг встряхивает у меня в голове то, что там застряло из-за своей плотности. Я ухожу из дома, насвистывая старую песню или повторяя, словно мантру, что-то вроде бы давно забытое, и вдруг начинаю видеть, как развязать этот узелок.
Пустота, создающаяся, когда я выезжаю на велосипеде, не позволяет мне наблюдать за собственными действиями с другой точки зрения. Это состояние открытости, которое ищет новых возможностей. Обычные мысли уходят. Ум освобождается от заданности и расцветает мыслями, которые еще какую-то секунду назад прятались где-то в забытом уголке мозга.
Велосипед – это наслаждение одиночек, потому что во время езды почти никто не разговаривает. Мысли приходят и уходят, перемежаясь с тем, что вы видите. Редко можно встретить велосипедиста, разговаривающего по мобильному телефону.
Они знай себе крутят педали и, похоже, не ведают усталости. В ушах у них часто наушники – привычка, которая в потоке городского движения может дорого им стоить. Они носят очки, узкие брюки, кеды All Stars[11] и простые рюкзаки. Волосы развеваются на ветру. Их можно увидеть в любое время, даже ночью, почти на всех велосипедных дорожках и улицах города. Они едут на учебу, на работу, на занятия йогой или на свидание. Они едут, потому что им это нравится; потому что им наскучили автобусы, и они хотят идти другим – своим – путем. Добравшись до места, они запирают свои велосипеды на замок или оставляют у входа в здание. У них романтические лица; они интеллектуалы, мечтатели или идеалисты. Знают, что не все в мире справедливо, но хотят верить. Здесь мудрость граничит с наивностью. Они тайком поглядывают на других велосипедистов, возможно, надеясь найти похожих на себя. Как правило, катаются на самых простых велосипедах без каких-либо аксессуаров. Обычно у них есть только корзина спереди, чтобы класть сумку. Не все отличаются такой уж красотой, но поездка придает определенный эстетический флер, который им идет. Словно им слегка за двадцать, и, когда они проезжают мимо, пейзаж выглядит уже по-иному.
Дзенское отношение помогает нам отбросить все лишнее, все, что мы нагромождаем во имя… чего? Бог весть… Тенденцию дзен упрощать и ничего не навязывать признает меньшинство. Несмотря на то что при любых обстоятельствах и в процессе любой деятельности дзен способен привнести в жизнь любого человека иной подтекст, большинство словно смотрит на это в бинокль с обратной стороны. Впрочем, в поездках на автобусе или метро дзен тоже видит вероятность пробуждения.
Ни один истинный мастер не станет делать ничего, чтобы кого-то привлечь или убедить. Афоризм, созвучный парадоксальному стилю дзен, гласит: «Когда ученик готов, учитель приходит». Первая часть формулы – ученик: его желание предпринять шаг, его подготовленность. Вторая («учитель приходит») – результат: она неявная и, сбывшись, после этого живет в ученике.
Приходится повторять столько раз, сколько необходимо: езда на велосипеде – явление не единичное и касается не только самых загруженных улиц и проспектов. Она является частью целого ряда преобразований. Власти знают, что чем больше машин выпускается, тем больше их и покупают, со всеми вытекающими отсюда выгодами и нежелательными побочными последствиями. Их реакция – это нечто большее, чем творчество. Пользователи же думают: «Это свобода, которая по-прежнему возможна, но наступает не благодаря какому-то закону, а потому, что инициативу берут на себя люди».
Я рассказываю своему другу-супервелосипедисту о том, что произошло со мной незадолго до встречи с клиентом (и неизбежно происходит всякий раз, когда я поднимаюсь по лестнице с велосипедом на плече).
Этот клиент боится, что его сотрудники заразятся? А, может, он беспокоится за мою жизнь? Нет. Думается мне, его задевает, как открыто я распространяю свободу, которую позволяю себе. Как один из его сверстников с нескрываемым удовольствием возвращается к велосипедным прогулкам по городу, совмещая их с ездой на работу, но, прежде всего, приятно проводя время. Это берет за душу.
Да, его беспокоит, что я позволяю себе это делать. Что я не боюсь быть другим; другим даже среди людей, которые, как и он, чувствуют по-другому. А чувствует он, причем через собственное тело, тот факт, что и я использую свое тело, не только теоретизируя о его возможностях. Подставляю себя не только под удар, но и под насмешки. Возможно, он чувствует пробуждение чего-то вроде зова дикой природы, который возникает, когда ноги двигаются и вырабатывают энергию из нижнего центра. Что-то очень первобытное.
«Когда вы отпускаете на волю свое внутреннее животное, – говорит мой друг-супервелосипедист, – все может начать разваливаться».
То, что когда-то считалось редкостью или проявлением дезориентации, внезапно становится самой разумной альтернативой, причем никто так и не смог объяснить, как это произошло.
11
Знаменитые кеды фирмы Converse, которую основал Маркус Миллс Конверс. Впервые эти кеды появились в баскетбольных магазинах в 1917 г. – тогда они назывались просто All-Star. Поначалу кеды не были особо популярны, пока их не заметил баскетболист Чак Тейлор. Он был буквально сражен дизайном «конверсов» и вскоре принял активное участие в их рекламной кампании. Кеды доработали еще немного, название сменили на Chuck Taylor All-Star, а на боковой нашивке обуви добавили подпись баскетболиста.
12
Грейл Маркус (род. в 1945 г.) – американский писатель, музыкальный журналист и критик-культуролог. Известен своими эссе, в которых он рассматривает рок-музыку в гораздо более широком культурном и политическом контексте, чем это было принято в популярной музыкальной журналистике.