Страница 19 из 24
– Ты заработал очень мало – это не деньги. У любого действия йогина должна быть стратегия и цель. По сути дела, только этим он отличается от другого человека. Твоя стратегия на завтра – более эффективная работа с гордыней. Тактический приём для достижения стратегической цели заключается в тройном увеличении заработка. Ещё одно – ты не имеешь права покидать перекресток, что бы с тобой ни случилось.
На следующий день, закончив уборку в спортзале и прилегающей к нему территории, наш герой, взяв подмышку табурет, и облачившись в свою униформу, отправился на новое рабочее место. Люди толпами и по одному проходили мимо. Кто-то бежал в метро, на ходу впихивая в себя фастфуд и запивая его газировкой, кто-то спешил на работу, запрыгивая в уходящий автобус, кто-то бесцельно разгуливал, безразлично разглядывая всё вокруг. Сёма видел и наркоманов – они сразу выделялись из толпы своей неприкаянностью и неуравновешенностью. Что-то им не хватало для здорового, нормального ощущения жизни и равновесия. Только сейчас, глядя со стороны, Семён вдруг понял почему продавцы в магазинах своим намётанным глазом сразу отличали наркомана от обывателя. Даже если первый был прилично одет и имел при себе деньги, он всё равно каким-то образом выделялся из большого числа покупателей. День в целом прошёл спокойно. Семён не предпринимал каких-либо активных действий. Он внимательно наблюдал за происходящим и пытался не реагировать активно на свои внутренние переживания и ощущения. Конечно, гордыня и непомерное тщеславие пытались навязать своё возмущение, но все эмоциональные всплески Сёма плавно спускал на тормоза. Группа иностранцев азиатской внешности подошла к Семёну, чтобы с ним сфотографироваться. Несколько лет спустя Вениаминов много бы отдал, чтобы увидеть своё смущённое, обескураженное и перепуганное лицо на той фотографии. Мягкосердечные бабушки, а также седовласые дедушки, проходя мимо «попрошайки» и видя в нём своего внука или сына, вытаскивали из кармана монеты и, причитая, опускали в шляпу. Семён сделал для себя несколько выводов: в шляпу, где уже были монеты, зарплата шла быстрей; улыбка и хорошее расположение духа больше стимулировали людей к разговору и благотворительности, чем слёзы и кислое выражение лица; искренность и честность давали лучший результат, чем ложь и корысть. Если Сёма честно и искренне рассказывал о себе, то человек почти всегда бросал деньги в шляпу. А главное, что Вениаминова после такого общения не мучили угрызения совести. С горем пополам собрав небольшую сумму денег, условный бомж-попрошайка вернулся в свою обитель. Равиль внимательно выслушал отчёт о прошедшем дне и заключил, что день проведён пассивно и поставленная перед Семёном задача выполнена лишь наполовину. Подопечный пробормотал что-то невразумительное в своё оправдание, а потом спросил:
– Равиль, а почему наркоманы так сильно выделяются из толпы?
– Мне сложно пока тебе объяснить, потому что это надо «видеть». Энергетический кокон наркомана имеет грязно-жёлтый цвет, а сзади него стоит чёрная тень духа наркотика. Когда действие препарата или алкалоида заканчивается, дух наркотика приближается к телу, а когда совсем прекращается – он входит в него, выгибая и выкручивая всю энергоструктуру человека.
– А что значит «видеть»? – спросил Сёма.
Равиль, немного поразмыслив, сказал:
– Христос говорил, что вы будете смотреть и не видеть, слушать и не слышать. Вот, например, ты увидел костюм, и он тебе очень понравился. Внешне тот выглядит красивым и интересным, но если ты внимательно приглядишься к нему, то начнёшь не смотреть, а видеть. Тогда ты заметишь, что швы плохо обработаны, сшит костюм из синтетического материала, молния на брюках прострочена криво… Другой пример: стоит зелёное дерево. Ты начинаешь к нему присматриваться и видишь, что не совсем оно и зелёное, на нём есть сухие ветки, жёлтые листья и масса всякой неприглядной всячины.
В этот вечер Семён записал в своём дневнике, что быть «попрошайкой» унизительно и постыдно, и в этих практиках он пока не может уловить ни сути, ни смысла происходящего.
Так прошла неделя. Ежедневное сидение в грязном уличном углу больших подвижек в сознании Вениаминова не сделало до тех пор, пока не произошёл один курьёзный случай. К концу рабочего дня к Сёме на инвалидной коляске подъехал дед, обвешанный орденами и медалями. Он вытаращил на него безумные, свирепые от злости глаза и заверещал, как потерпевший:
– Откуда ты такой взялся? Да, я тебя…!
Такой отборной брани Семёну уже давно слышать не приходилось.
– Я даю тебе пять минут, чтобы ты убрался отсюда по-хорошему, – проорал дед и удалился.
Как позже выяснилось, седовласый орденоносец оказался конкурирующим субъектом нашему герою. Дед сидел в подземном переходе недалеко от «рабочего места» Вениаминова и, так же как Сёма, просил милостыню. Спустя полчаса к Семёну подошли два коротко постриженных братка и, отняв дневную выручку, отвесили ему пару тяжелых оплеух. Они «на пальцах» объяснили, что являются смотрящими по этому району. Если тот хочет работать на этом месте, то обязан будет платить им «аренду».
Вечером, вернувшись с «работы», Семён сказал Равилю, что больше не пойдёт на этот заплёванный угол, так как находиться там выше человеческих сил. Этот бешеный дед-орденоносец и братки, которые, по всей видимости, с ним за одно, не дадут ему дальше спокойно жить.
– А зачем тебе, собственно говоря, спокойно жить? – задумчиво спросил Равиль. – Дед и братки – это те инструменты мироздания, которые помогут тебе стать круглым, чтобы никто не мог зацепиться за твои углы. Они, как напильники, снимут с тебя неровности и налёт, очищая и шлифуя грани алмаза твоей души, превращая его в бриллиант. По окончанию практики ты должен будешь сказать деду и браткам «Спасибо», преподнеся презенты.
– Ты считаешь, – возмущённо заявил Сёма, – что синяки и шишки, оставшиеся на мне после беседы с братвой – это учёба? А дед, который размахивая костылём, обещал пробить мне голову – снимает с меня налёт? Мне кажется, Равиль, нам надо придумать какой-нибудь другой более спокойный способ «шлифовки моего алмаза души».
– Видишь ли, – задумчиво сказал Гамаев, – суть человека такова, что он учится только на негативе, а позитив принимает как должное, поскольку плоть наша статична. Только находясь в жизненном аду, мы пытаемся вылезти из той ямы, куда попали, и в этом случае имеет место процесс обучения и развития. Поэтому завтра ты вновь пойдёшь на своё «рабочее место» и будешь учиться разговаривать с братками, не позволяя себя бить и оскорблять. Тебе необходимо выстраивать отношения с бешеным дедом и братками, научившись выживать в любых ситуациях. Одним словом – только пинок под зад побуждает сделать шаг вперёд. Ты же, надеюсь, ещё не забыл завет Ильича: «Учиться, учиться и ещё раз учиться»?
После этих слов Равиль громко расхохотался. Насмеявшись всласть над обескураженным подопечным, продолжил:
– Тебе нужно создать новый, отличный от сегодняшнего шаблон поведения. Сегодня ты – жертва и поэтому позволяешь всем на тебя охотиться. Воин «духа розы» не может позволить себе такой роскоши. Воин – это хищник, который сам является охотником. Представь себе, что ты волк, а перекресток – твои джунгли. Да, в джунглях есть звери и посильнее тебя. Я вновь и вновь буду тебе повторять, что тяжело выдержать только первый удар. Если ты научишься сдерживать первый напор, то второго и последующих, как правило, не будет. Учись предвидеть следующий шаг, опережая события. Если ты будешь бесстрашен и безупречен, то никто не сможет причинить тебе зло. Итак, задача завтрашнего дня: стратегия – работаешь с гордыней и отрабатываешь безупречность. Тактику мы оставляем прежней – необходимо заработать как можно больше денег.
Семёну ничего не оставалось делать, как встать рано утром, позавтракать и, прибравшись в спортзале, отправиться на свой перекресток. По пути Сёма напевал песню А. Макаревича:
«Перекресток семи дорог, вот и я.
Перекресток семи дорог – жизнь моя.