Страница 14 из 22
Барышня… из хорошего рода…
Мы лишились титула, потеряли право зваться светлейшими, поменяли владение, присягнули Элайзе. Но у нас оставался старый отцовский дом в Дарне. Какое-то время мы прожили тихо-счастливо, а потом родители ушли. Как и многих в нашем роду, их постигла внезапная смерть во цвете лет. Если бы они знали, что дом снесли! При жизни они старались, чтобы у меня все было, и просили – Регина, учись хорошо. Регина, не забудь про Отбор. Регина, верни Жарковским титул.
Титул… Мне бы хоть квартиру снять!
Между тем мы поднялись на этаж, где находились покои будущих и прошлых владетелей. Меня подвели к покоям бывшего владетеля, почившего мужа Элайзы, и открыли дверь.
Когда я вошла внутрь, то словно в прошлое перенеслась. Покои были обставлены по старой моде, так, чтобы подчеркнуть – здесь обитает психокинетик. Все в оттенках эо: белых и фиолетовых тонах. Люстра – гроздья искусственных кристаллов на потолке, столики плоские и круглые, да и вся мебель округлая, гладкая, низкая.
Владетель вышел из смежной комнаты, кивнул охране, и те оставили нас вдвоем.
Я опустила голову в знак уважения.
— Проходи, присаживайся.
Какой интересный голос – мужественный, и в то же время очень мягкий. Я опустилась на ближайший диванчик, не глядя. Что-то пихнуло меня в бок и заверещало. Я тоже чуть не заверещала от неожиданности. Белый комок шерсти размером с кошку скатился с дивана и, перебирая несколькими парами лапок, подбежал к центу.
Мужчина поднял зверька, и тот сразу же обхватил его лапками за шею, прижался всем телом.
— Обидела.
Владетель молчал. Значит, его мужественно-мягким голосом говорил этот зверек?
— Мелок на тебя обиделся, — сказал альбинос, подтверждая мою догадку. — Не надо было на него садиться. Хочешь погладить его, загладить вину?
— А он не укусит?
— Мелок хороший, — обиженно протянул зверек.
Я восторженно вздохнула. Говорящее животное!
— Это понги, — объяснил центаврианин. — Маленькое, но умное создание. Любит ласку.
Я подошла, ничего не видя, кроме понги. Осторожно коснулась шерстки – мягкой и длинной, кое-где спутанной. Ушки маленькие, лапок шесть, каждая оканчивается острыми коготками. Кажется, они, как у кошек, втягиваются.
— Обидела, — обиженно повторил Мелок, не поворачивая ко мне мордочки.
— Прости-и-и, Мелок, — нежно-нежно проговорила я.
Мелок или застеснялся (если животные вообще стесняются), или просто ему надоело висеть на шее альбиноса, и он быстро слез с него, побежал по полу, скрылся под одним из столиков.
И вот тогда-то я поняла, что это был отвлекающий маневр.
Альбинос просто приманил меня к себе поближе! И теперь рассматривал, как еще одного зверька, сверху вниз. Любопытно: когда мужчина находится строго напротив, его глаза кажутся просто светло-серыми. Стоит же немного поменять угол обзора, как они приобретают красный оттенок. А как ярко проступает рисунок радужки!
Чем больше я приглядывалась, тем очевиднее становилось – с альбиносом что-то не так. Подрагивают пальцы, взгляд мутный – так старшие выглядят, когда напиваются. Все-таки подействовала на него веронийская выпивка.
— Ты прислуживала мне.
— Да, светлейший.
— Послужи еще. — Владетель протянул руку и коснулся моего лица.
Я отшатнулась и спросила резко:
— Что вы делаете?
— Вчера ты себя предлагала. А сегодня я не настроен на игры. — Он снова попытался меня коснуться.
В голове зашумело. Внутренности завязались в угол, а тело напряглось до боли. Я словно на тринадцать лет назад вернулась – мною овладело то же отупение, и страх. Мелькнула мысль «Еще раз я не допущу!»
Тогда я размахнулась и влепила пощечину. Плевать, кто он – владетель, банкир, совершенно плевать. Ни один мужик меня против воли не тронет.
Центаврианин почему-то упал.
Я посмотрела на свою руку и ощутила жгучую пульсацию на кончиках пальцев. Эо! Больше десяти лет не пользовалась эо, а сегодня, то ли от страха, то ли от возмущения, приложила всей скопившейся силой нового владетеля.
Сделав шаг назад, я ударилась ногой о диванчик. Меня начало трясти. А что, если я его прикончила? Качнула головой – нет, такого быть не может. Или может?