Страница 4 из 23
— По-моему, это самое выгодное предложение, которое я только мог слышать! — подлил масла в огонь Румпельштильцхен, уже подметив, как побагровел от возмущения его господин. — Георг — вдовец! Всё при нём! И стать, и харизма! А то, что злые языки поговаривают, будто он на грани разорения, то это наглый поклёп, мой король! Даже не думайте! Лучше, чем король Георг, супруга для своей дочери вам не сыскать! Уж он-то научит её хорошим манерам…
— Ну уж нет! — окончательно побагровел Леопольд. Как будто плеснули воды на раскалённые камни. Одно дело, когда его убеждала жена, сама не понимая, о чём толкует, и совсем другое — когда подобные глупости говорил собственный слуга, от которого он привык слышать только дельные вещи. — Скорее, я отдам Белоснежку за первого встречного, чем за Георга!
Ева только открыла рот, чтобы возразить, но Тёмный опередил её.
— Но мой король! Одумайтесь, пока не поздно! Такой скандал… — Румпельштильхен понял, что переборщил с комедией, но Леопольда, как пробудившийся вулкан, было уже не остановить.
— Я не боюсь скандалов! Моё правление и так протекало очень уж спокойно! Среди моих предков было достаточно самодуров! Это у нас в крови! Так вот! — Леопольд даже привстал, и все замерли, прекратив танцы и вслушиваясь в речь короля. — Слушайте меня! Я выдам свою единственную дочь — Белоснежку — за первого встречного! Завтра с утра первый, кто войдёт в город, будь он последним нищим — женится на моей дочери!
В гробовой тишине, что обрушилась на бальный зал после обещания Леопольда, громко простучали по мраморному полу дорогие туфельки единственной дочери короля.
— Не бывать этому! — заявила Белоснежка, подойдя к подножию трона, и с размаху швырнув о ступеньки бокал, что до этого рассерженно сжимала в руке. Стекло брызнуло в разные стороны. Леопольд вздрогнул, но от сказанного отказываться было уже поздно.
— Моё слово — закон! — уже более спокойно ответил Леопольд. Почти холодно.
— Я ненавижу тебя! — выкрикнула она и выбежала вон из зала.
Все продолжали стоять, как громом поражённые. Румпельштильцхен даже восхитился выдержкой короля. Лично он не ожидал такого поворота событий. Максимум, на что он рассчитывал, это полный отказ от кандидатуры Георга, ну и небольшой семейный скандал, не выходящий за рамки приличия. Но чтобы тихий спокойный Леопольд вдруг учудил такое! Всё-таки кровь брала своё.
========== Часть 3 ==========
3.
«Король Альберт II. Щедрый. Правил недолго, но плодотворно. Успешно восстановил экономику государства после своего брата. Двор снова утопал в праздности, но подданные при этом не терпели нужду и голод. Говорят, что сам Тёмный пополнял его казну. Был самым плодовитым в истории королевства. Сменил пять жён. От них имел около тридцати дочерей (в разных источниках их число разнится от восьми до трёх дюжин) и лишь одного сына. Также имел бесчисленных бастардов от любовниц и фавориток. Умер в объятиях одной из фрейлин своей последней жены». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный.
За маленьким витражным окошечком стояла тёмная ночь. Лишь иногда с улицы доносились перекрикивания караульных. Румпельштильцхен склонился над копией свитка, задумчиво царапая острым пером желтоватый пергамент. Стол вокруг крохотного клочка бумаги был густо завален огромными томами на древних языках, которые должны были помочь в переводе. Дело шло трудно. С самого начала Румпельштильцхен бился над расшифровкой текста, пока не понял, что каждое слово написано на разных языках древности. Некоторые слова имели несколько разных смыслов. Значение каждого слова, а иногда и символа, приходилось искать в тяжеловесных словарях и древних свитках разных заморских стран. Автор заклинания очень хорошо постарался, зашифровывая свою рукопись. Видимо, заклинание было действительно разрушительным.
Румпельштильцхен и сам не знал, зачем взялся за его перевод. Леопольд его никогда о подобных вещах не просил, а применять на практике это заклинание, окажись оно действительно опасным, он не собирался. Сначала, правда, маг надеялся, что оно поможет избавиться ему от проклятия Тёмного, но уже по первой строчке становилось понятно, что к снятию проклятья оно и близко не стоит. Только один способ мог избавить его не только от кинжала, но и от жизни. Обычно же подобная работа над текстами служила хорошим отвлечением от подобных мыслей, лекарством от скуки, но вот сегодня даже этот кропотливый труд его не спасал.
Только он брался за перевод новой строчки заклинания, как в голове всплывал образ золотой танцовщицы с каштановыми локонами, и он невольно начинал фантазировать: а что было бы, если бы принцесса Белль ответила на его предложение согласием? Ему хотелось узнать её лучше, но даже с той мизерной информацией о ней Румпельштильцхен был уверен, что она невероятно добродушная и смелая девушка.
Крохотный огарок свечи с шипением погас среди своих предшественников в огромном ветвистом канделябре, похожем на дерево, погрузив кабинет в полную темноту. Румпельштильцхен отвлёкся от своих мечтаний и с раздражением зажёг на канделябре новую свечу, прямо среди гущи оплывших огарков.
«Глупости, — мысленно оборвал он себя. — Леди Белль может стать тебе женой только в твоих больных фантазиях. Все эти мысли — лишь временное помутнение. Ты слишком долго живёшь Тёмным и сходишь с ума. Забудь уже об этой любви и займись делом! Оставь после себя хоть что-то полезное…»
В подкрепление своим мыслям он решительно обмакнул перо в чернильницу, чтобы записать очередное слово, когда дверь без стука открылась, и в кабинет вошёл король Леопольд.
Правитель всё ещё был одет в парадные одежды, что говорило о том, что он так и не ложился спать. А время шло к утру. Ещё час — и горизонт начнёт светлеть, а городские ворота откроются, чтобы впустить торговцев и гостей города. Но ведь и по ночам, бывало, могли пожаловать нежданные гости?
— Мой король? Что-то случилось? — с готовностью подорвался со своего места Тёмный, уронив со стола один из раскрытых томов и даже не взглянув не него.
Неужели уже пожаловал первый встречный и им оказался дикий огр? Вот уж было бы забавно!
— Нет. Всё без изменений, — Леопольд покачал головой и присел на соседний стул, подбирая с пола упавшую книгу.
— Как вы поступите, когда в город войдёт первый встречный? — спросил Румпель.
— Никто не придёт, друг мой. Город закрыт. Гости разъехались ещё ночью. Ева послала стражу, чтобы те не подпускали никого и близко к городским стенам. Мы в добровольной осаде, друг мой.
— Но так ведь не может продолжаться вечно, — Румпельштильцхен наконец упал в кресло, пытаясь придумать выход. — Нужно что-то предпринять…
— Я не за этим к тебе пришёл, — заметил Леопольд.
— Случилось ещё что-то?
— За что ты со мной так, Румпель? — король смотрел грустно, напоминая старого побитого пса.
— Я не хотел… — с Леопольдом трудно было говорить то, что думаешь, без приказа. А Леопольд приказывал что-то довольно редко.
— Ты думаешь, я не понял, зачем ты начал ломать всю эту комедию? Зачем вывел меня из себя? Я хорошо изучал историю и знаю, что ты тот ещё манипулятор, — Леопольд перевёл взгляд на обложку книги, которую всё ещё сжимал в руках — мандаринский он прочесть не мог. — Я не говорю, что это именно ты виноват в моём обещании — выдать Белоснежку за первого встречного. Здесь только моя вина. Это я вспылил. Но, так или иначе, ты этому способствовал. Так чем я заслужил такое обращение? Ответь, друг мой. Ты так сильно не хотел, чтобы я сосватал принцессу Белль, что, как встарь, пустился интриговать?
— Мой король… Просто хотел вас отвлечь, — нехотя признался Тёмный, почему-то упорно чувствуя себя провинившимся мальчишкой. — И король Георг показался мне отличной темой для перемены.
— Это была на редкость неудачная идея, — поморщился Леопольд. — Я долгое время знал Георга. До того, как жениться, он крутил роман с одной хорошенькой ведьмой. Но когда она понесла от него ребёнка, он её бросил и поспешно женился на принцессе, с которой был обручён задолго до того. Уж не знаю, насколько было велико горе той ведьмы, но ребёнка она потеряла и отомстила Георгу с коварством, на которое способна только обиженная женщина. Особенно, если она ещё и колдунья. Она опоила его жену зельем, и та больше не смогла иметь детей. После этого Георг озлобился. Кутил, пьянствовал, водил любовниц. Разорил казну. Он пытался убить собственную жену. И я склонен подозревать, что его попытки увенчались успехом…