Достойная пара

Далее же всё получилось как-то само собой. Под моим руководством мы вернулись к привалу; остальные охотники, кстати, сразу же протрезвели, как и мой спутник, всю дорогу вопивший и посыпавший меня самыми отборными выражениями. Угрожая пристрелить заложника, я потребовала отдать мне все их патроны и не забыла упомянуть о тайниках, которые ранее наблюдала сама. На лицах их читалось неподдельное удивление, они не ожидали, что пленница осмелится такое провернуть, хотя я и сама от себя не ожидала, того и гляди выроню ружьё и закричу что есть мочи — насколько изнурительно мне далось знакомство с этими людьми. Я не без смеха приметила как лихо обернулись обстоятельства, теперь в заложниках были эти охотники, думаю, и они оценили иронию.

— Мне так же, как и вам не нравится эта ситуация, но напоследок, я всё-таки скажу. Я такая же дочь и жена, как и ваши, меня так же ждут дома родные и близкие, поэтому не вижу причин вам так пренебрежительно относится к моему и волчьему существованию в общем.

— Ну, и что дальше ты собираешься делать? — мужчина, у которого совершенно точно была дочь, сказал тогда что-то такое. — Не уверен, что ты умеешь водить машину. Ну, забрала ты у нас патроны, ну и что? Думаешь, мы тебя не догоним?

Пребывая в каком-то забвении, я приняла к сведению, что ехать на машине было бы гораздо удобнее и быстрее.

— Ты. Пойдёшь со мной. — я кивнула Джею и приказала ему собрать все патроны, после чего мы покинули злосчастный привал.

И прямо сейчас, в очередной раз обдумывая все свои действия до мелочей, я до сих пор не могу осознать, что всё это и вправду произошло со мной. Всё ли я правильно сделала?

Комментарий к 26. Ты сможешь

Я тут пытаюсь потихоньку раскрывать персонажей разных, надеюсь, это интересно выходит :В

========== 27. ==========

Уже очень долгое время он бежал словно наугад, благо превосходное чутьё позволяло услышать тончайший запах Альбы, хотя, возможно, никакого запаха не было, но Сверр совершенно точно чувствовал супругу и шёл по её следу. Волк знал все леса между кланами, как свои пять пальцев, потому сокращать пути не составляло труда. Он знал, что будет, когда придёт туда, и знал, что же станется, когда они вместе с Альбой будут уходить. Умение всегда держать в себе уверенность и никогда не размениваться на панику или необоснованные предположения сейчас очень помогало: Сверр знал для себя, что через каких-то пару часов вновь увидит жену, и это знание подогревало рвение.

Ещё совсем давно Крис невзлюбил Запад. Потрескивающие от ветра и тут же ломающиеся сухостои, бездушные пустоши, сулящие только смерть и мучения, и волки, при каждой встрече вызывающие лишь подозрение. Он давно бы пошёл на них с войной, чтобы срубить все тени сомнений на корню и успокоиться, расчистить земли от давно поселившейся там скверны, однако отец наотрез отказался от подобной идеи, припоминая каждый раз и безоговорочно веря в своего друга Ингольва, объединившего когда-то четыре клана. Вместе со стремительным течением времени, рос как сам Кристофер, так и широта его обязанностей. Но отцовские ожидания не оправдались и ни изматывающие тренировки, ни миссия хранителя, ни остальная бесконечная ответственность оказались не столь обременительны, чтобы занять всё время. Принятие на себя огромной ответственности всё же не умаляло желание стереть неугодный клан, однако и тогда отец ответил односложно:

« — Я опасаюсь, что ты переборщишь…»

Хаук точно упрямился, и даже сейчас Кристофера это всё ещё раздражало.

Именно после того Крис со злости решил, что отец, как и все сильные мужи четырёх кланов, до дрожи боится непонятной опасности, зовущей себя Астрид. Со временем, конечно, стало ясно, что боится её только Ингольв, и страшит его не сама хрупкая женщина, а то, на что она способна. Бравурного воина, с великим трудом объединившего стаи, пугало предательство родного человека.

Как прекрасно ни перед чем не трепетать, подумал тогда Крис; каждый день ходить как по лезвию и в то же время вкушать ядовитую сладость от того, от чего другие, несомненно, питали бы страх; не зависеть от чего-либо: ни от места, ни от человека. Однако прежнее мнение его пошатнулось, и он знатно увлёкся в тот момент, когда вновь перед ним замельтешила подруга юности, став как-то вмиг хрупкой нежной девушкой. Быть циником вышло не долго, и вскоре он и сам стал частично понимать Ингольва, хотя и не умерил нелюбовь к Западу. Но, чёрт возьми, кто бы знал, что Альба, как и прежде, имела склонность находить проблемы из ниоткуда. Сверр взвыл, встряхнул головой и ускорил бег.

Времени после похищения прошло порядком, знать хоть что-то наверняка было нельзя. Голова бесконечно разрывалась от мыслей о брошенных командиром воинах и украденной супруге, Сверр изнывал от неопределённости, пока в один прекрасный момент не набрёл на людей.

И так худой лес истощался по мере приближения к пустоши; день был на исходе, но темнота уже успела прочной заслонкой скрыть солнце: всё говорило о том, что осень наготове и очень скоро раскрепощённой походкой пройдётся по земле. Сначала осень, а там и до зимы недолго. Крис любил зиму больше всего, светлая шкура отлично сливается с белой периной снега.

В пролеске Сверр кое-как ещё мог прятаться, однако, чем ближе он подходил к лагерю охотников, тем скорее они могли его заметить. Люди сидели, скучившись вокруг нескольких огромных костров, и вели неожиданно веселое празднество. Волноваться о том, что они услышат шаги не приходилось. Весьма протяжную длительность привала подтверждало соответствующее количество палаток немного поодаль от кострищ. Машин было мало, меньше, чем могло пригодиться такой группе людей. Вокруг стоял малоприятный запах, бьющий по носу, хотелось чихнуть; помимо гулких голосов, то и дело прорывающих мерную гладь похолодевшего воздуха, ничего слышно не было, всё замерло, затаилось, притихло, чувствуя присутствие чужаков. Судя по всему, они вдоволь здесь наохотились.

Почти сразу Сверр со злостью осознал, что Альбы здесь не было, но уходить не стал — оттенок её запаха присутствовал, тем более зачищать охотников ему бы в любом случае пришлось рано или поздно, так к чему затягивать. Ожидание надоедало и вместо размеренного следования плану хотелось просто-напросто выскочить и схарчить их за милую душу, в то же время наработанное годами хладнокровие силилось тушить огонь, подцепленный им у непоседливой супруги. Возможно, он надеялся выведать что-нибудь о местоположении Альбы. На удачу и никак по-другому, разговор вокруг одного из костров на мгновение прервался, высокий мужчина с горем пополам поднялся, чтобы отлучиться и справить самую что ни на есть естественную нужду. Ни винтовки, ни ножа у него с собой не оказалось, он едва волочил ноги, налитый доверху алкоголем. Закричать несчастный тоже не успел — шок от увиденного был слишком велик, а потом человек стал недостаточно жив, чтобы закричать.

Одежда была почти как раз в силу своей мешковатости, а предвкушение дальнейшего развития событий с лихвой окупало и грязное снаряжение, и запашок от него же, и отсутствие человеческого оружия. Азарт просыпался в Сверре так же, как и в любом другом хищнике, воочию наблюдающим будущую жертву.

Стоило для начала разведать обстановку, чем он и занялся. Палатки стояли на приличном расстоянии, охотники внутри них спали как убитые — в случае чего, они не очнуться. Все вещи и припасы лежали у палаток, далековато придётся им бежать. В сущности, никакой опасности охотники, разморённые теплом огня и еды, выпивкой и увлекательной беседой, не несли. Три костра и примерно десять человек у каждого, не считая шестерых оборотней, почему-то не заметивших подкравшегося сородича. На десятки километров по периферии не было никого. На всякий случай Кристофер проверил барахло у шатров на наличие боеприпасов, всё что нашёл, сгрёб в охапку и пару пуль забрал себе, остальное же на всякий случай припрятал.

Он выбрал компанию, откуда шёл тот самый запах, привлекающий интерес. Прежде чем подойти к людям, он успел внимательно оглядеть присутствующих и подметил троих, которые особенно выделялись. Их одежда немного отличалась, самое главное, что у первого было подбито ухо, совсем недавно, судя по запаху; у второго перевязано бедро, тоже недавнее ранение, а третий же просто отдалённо кого-то напоминал. Притворяться пьяным было не сложно, то же, что прикинуться умалишённым. Стыда или унижения за эту игру Сверр не испытывал. Всем волкам приходилось теперь приспосабливаться, хотя, несмотря ни на что, каждый уважающий себя зверь знал рамки дозволенного.