Достойная пара

Он абсолютно не стеснялся своей наготы, да и смотрелось бы это нелепо. Волосы, лицо и рука, которой он попытался поднять меня на ноги, запачкались кровью, отвратительно. Охотничьи руны в равной степени запачканные багрянцем смотрелись символично. Машинально отстранилась от него и встала сама, отряхивая одежду.

— Ты весь в крови. — Кристофер усмехнулся, глядя на меня.

— Честно? А я и не заметил. — но лицо всё же утёр ладонью. — Я не стану выпрашивать подробности твоих со Стейном прогулок, буду считать, что тебе можно верить в случае чего.

— Ты убил человека и смеешь делать замечание мне? — охотника нельзя было отпускать, я понимаю это, но…

— Значит, ты кинжалом его пощекотать собиралась? — он остановился и непонимающе посмотрел на меня.

— Нет! Но и убивать… — Кристофер медленно замотал головой, давая понять, что любые мои слова сейчас — обычная паника, между тем, не поленился разъяснить ситуацию.

— Ты должна быть благодарна. Если бы я не убил его, то все наши враги уже завтра знали в лицо меня, своего главного противника, и тебя, дочь Южного клана; не удивлюсь, если именно ты в роли моей супруги побудила Западный клан к действиям. — он не щурясь разглядывал темноту и смело шагал между деревьев, я за ним. — Уже завтра они окружили бы дом, и нам бы очень повезло оказаться только пленниками. Теперь же нам максимум попытаются отомстить за убитого, понимаешь? Альба. — он наконец-то вернул взгляд ко мне и заметил нешуточное изумление, наверняка отразившееся на моём лице. — Альба, эти охотники знают об оборотнях. — Кристофер сжал мою ладонь, наклонился и приблизился, второй рукой оставляя теплые прикосновения на щеке.

— Но как же так? — разум не справлялся с роем эмоций, слов и вопросов, горящих в мозгу, посему в силу вступил обыкновенный примитивный шок, как заслоном разделяющий здравый смысл и дар речи. — Ты обещал рассказать…что происходит?

Я требовательно сжала плечо мужчины и, можно сказать, повисла на нём, совсем почувствовав слабость в коленях.

— Запад развязал войну. — он заметно нехотя раскрыл невеликую тайну и тут же испугался, приметив в моём взгляде что-то отпугивающее. — Альба, всё хорошо, не волнуйся. — сам же знает, как нагло врёт.

Головой я давно поняла, что всё шло именно к этому, но доказать факт войны изнеженному сердцу несколько затруднительно. Даже позабыла об убитом охотнике. Нервы совсем износились: грудь судорожно затрепыхалась, сдавливаемая не видимой, но ощутимой тяжестью, глаза остались сухими.

Кристофер вовремя обнял и приблизил к себе, поглаживая по спине и макушке для успокоения; теперь его нагота перестала смущать и меня. Осознавая собственную нужду в ласке, я несмело прижалась к нему, отвечая на объятия; в какой-то момент Крис плавно отстранился и обеими ладонями обхватил моё лицо.

— У меня всё под контролем. — его самоуверенность зачастую раздражала, но в основном всегда была оправдана, как и теперь.

Мимолётно прикрывая глаза он поцеловал мой нос, затем трепетно расцеловал так же лоб и виски словно наделяя меня храбростью. Казалось бы, такая мелочь, но использованная в нужный момент действительно работает. Мягкие прикосновения его губ приятной негой распространялись по всему телу. Не отрывая от меня гипнотического взгляда он провёл большим пальцем по моей щеке, мягко коснулся им губ и скользнул рукой на шею. Лёгким холодком по шее пошли мурашки, сопровождая каждое касание его пальцев, дышать стало тягостно, хотя на улице заметно посвежело.

Кристофер мягко и ненавязчиво поцеловал меня в губы, не знаю, сделал ли это он поддавшись моменту или таким образом и впрямь думал успокоить меня, но его активные действия произвели совершенно обратный эффект. Не имея за собой багажа опыта в подобных делах сперва я растерялась и решительно не знала что делать, однако хватило умелого ведения мужа, чтобы понять весь незатейливый процесс. Таким образом, при моей робкой поддержке деликатный поцелуй плавно перетёк во что-то более пылкое.

Подбадривающие поглаживания затылка приятно дополняли его смелые действия языком в моём рту. Жар опалил щёки; тот же зуд в, наверно, уже пунцовых губах подстёгивал не останавливаться; я теснее прижалась к торсу Криса и дрожащими руками обхватила его шею, ноготками пробегаясь вверх и перебирая жесткие короткие волосы на макушке мужчины. Рискованной настойчивости от меня он уж совсем не ожидал и когда всё окончательно вышло за рамки простого поцелуя, Кристофер уверенно, хоть и нехотя, оторвал меня от себя за плечи и понизившимся голосом сказал:

— Альба, остановись. — я сперва не поняла из-за чего он недоволен, но ввиду обнажённого тела партнёра, выяснить причину оказалось несложно. — Идём домой. — не дожидаясь пока невинный румянец исчезнет с моего растерянного лица, он ухватил мою ладонь и повёл к особняку.

Щенки давно спали, а Ферокс, судя по всему, домой не вернулся. Мы тихо как воры приоткрыли скрипящую дверь, и Кристоферу пришлось надеть штаны, специально подготовленные для подобных случаев и лежащие прямо в прихожей, потому как одна лампа в гостиной всё-таки горела: Ильва тихо дожидалась нас.

— Что произошло? Я слышала что-то странное, — она заговорила в полный голос и сошла на шёпот, только когда ей сделали замечание. — Почему вы?..

Девчонка сконфузилась и замолчала, полуголый Альфа вызвал нездоровый румянец на её лице. Она украдкой посматривала на него и только позже взяла во внимание и меня; нахмурилась, вся взъерепенилась, но высказываться не стала.

— Ильва, ни к чему тебе беспокоиться, идём спать. — я прикрыла дверь и направилась к беспокойной особе, похлопала её по спине и, обняв за плечи, повела наверх.

— Ты врёшь! Я же всё чувствую! Чувствую как вы волнуетесь. — не стану пугать её откровениями, что она, скорее всего, не то в нас ощутила.

— Тебе сказали идти наверх. Быстро. — Крис абсолютно не желал тратить время на бессмысленные споры и довольно грубо отослал девицу спать.

Стало неловко иметь догадки о причине его раздражённости.

Мы вдвоём отправились в спальню.

— Так, значит, Ферокс не вернулся? — гнетущее молчание тут же наводило на плохие мысли, и складывалось впечатление будто я пытаюсь найти для себя более комфортную картину мира, потому переключаюсь на незначительные вещи, вроде этого вопроса, дабы забыть о восстании западного клана.

— Нет. — спешно преодолевая вытянутый коридор, мужчина коротко ответил.

— А Цирцея знает о его ночных прогулках? — ткнула пальцем в небо.

— Ещё бы. — Кристофер открыл передо мной дверь комнаты и пригласил внутрь, не уверена, что он слушал. — Ты хочешь сейчас поговорить о Фероксе? — он действительно спросил это?

Я отрицательно покачала головой, прошла сразу к постели и сковано присела на край, с интересом поглядывая на пару. Супруг закрыл дверь и тут же оказался рядом. Теперь его прикосновения не отличались мягкостью, но и меня сей факт не останавливал: я прекрасно знала, что последует дальше и не боялась того, а скорее хотела, всё было не как в первый раз — я уже не чувствовала себя жертвой.

Крис ловко раздел меня и освободился от одежды сам, не прерывая мокрый поцелуй. Внезапная тяга оказаться ближе к объекту зарождающегося вожделения слегка сбивала с ног в прямом и переносном смыслах, я протянула руки и слабо обняла мужчину за шею, желая притиснуться к его торсу, но сомневаясь и опасаясь реакции партнёра; он понял меня достаточно быстро и поощрил инициативу, осторожно подхватывая под ягодицы и плавно перемещаясь в горизонтальное положение. Шею опалило горячее дыхание, Кристофер слегка прикусил кожу на моём плече и тут же отстранился, пристально оглядывая всю меня.

— Ты очень красивая. — при всём своём состоянии я смогла лишь смущённо отвернуться, прикрыв глаза одной рукой и нетерпеливо ущипнув второй бедро мужчины, нависшего надо мной.

Слова сказанные им приводят в смятение, но, думаю, именно от него я хотела услышать это.

Он не заставил долго ждать и губами приник к моему телу, довольствуясь невинной реакцией. Я попыталась сжать колени, когда его теплые пальцы коснулись внутренней стороны бедра и не спеша начали подниматься, но не смогла: настолько нравилась его ласка и неизвестные прежде ощущения. Вскоре пах разгорячился, а внизу живота приятно стянуло, и с моих губ сорвался тихий мурлыкающий звук, показавшийся чересчур громким. Единственно останавливала неуместная мысль о том, что в прошлый раз было неприятно, но то было тогда.