Страница 112 из 120
Комментарий к 39. Хаос
Снова большой перерыв – эта глава далась тяжело, я не специально тяну ахаха)
========== 40. “Всё закончилось” ==========
Бурлящее воем войско Сверра быстро окружило Западное пристанище, буквально оцепило по всем сторонам непроницаемой стеной, оградило от остальной степи. Астрид побледнела как мертвец, её точно горячка взяла вдруг: всю её дрожью повело. Не успели уехать? Её планы разрушились?
Сина сидел неподалёку, он больше вообще на меня не смотрел, только Астрид прожигал то ли ненавистным, то ли пылающим сожалением и любовью взглядом, да и мне на него всё равно было. Независимым остался только главный дом — остальное давно было во власти захватчиков. Всё вышло, и правда, быстро. Снаружи уже долгое время северные воины бились в попытке выломать дверь, но делали это исключительно лениво и без особой старательности, зная наверняка, что их западный «трофей» не уйдёт.
Я поднялась на ноги — а мы сидели уже долгое время в полном трагедии молчании — и, не оглядываясь на Астрид или Сину, смело пошла к двери.
— Сядь! — с горестью проигравшей завопила Альфа Запада, но сейчас её слова казались мне чем-то совершенно незначительным.
Я свернула ключ пару раз вправо, удивительно, что он вообще так просто торчал в скважине. Меня чуть не сшибли с ног, когда очередной раз ломились в дверь. Астрид взревела и рванула ко мне, схватила бы за шиворот, если бы не открытое платье, потому вцепилась в волосы, до боли, жжения по всему затылку, но и на это я уже не обращала внимания. Тогда она неоднократно потрясла сжатую в руке копну, пытаясь вызвать эмоции, однако снова результат был очевиден. Воины скоро ввалились в дом и обступили нас всех, Астрид оттащили от меня, а остальное я уже не видела, потому что прямо передо мной, вверх по лестнице, поднимался Крис.
Пол под ногами смягчился, я закусила губу от радости и нелепого по-детски волнения, и точно споткнувшись и падая, ухватилась за Кристофера обеими руками. Он был, словно не ощутим, не осязаем, но я всё же старалась не выпускать его из объятий. Он отстраненно улыбнулся, обнимая меня в ответ.
— Эй, девчонка! — сказал он чересчур натурально, близко, зычно.
Я подняла глаза, чтобы увидеть его лучше, и острое солнце недружелюбно плеснуло едкими лучами в глаза, свет влился в зрачки и растёкся везде, где только можно. Ресницы чёрным мельтешением затрепетали, и в уши вновь вошёл совершенно беспардонно этот грубый оклик.
Я шумно выдохнула, подскочила на месте, ударилась головой и нервно дёрнулась, уходя от прилипчивого света в глаза.
— Наконец-то! Думал, ты помереть решила, — снова пролился грубый знакомый голос. Доктор.
Встретив его любопытствующий взгляд, я не сдержала разочарованного стона. Что за сны такие натуральные снятся? Потом, точно опомнившись, я перекатилась на колени, едва удерживаясь в подскакивающей машине, и огляделась вокруг.
— Мы уезжаем? Куда? — я задала вопрос, словно в стену, однако кроме Варда здесь, в этом убористом кузове, никого не было, поэтому отвечать пришлось именно ему.
— Честно говоря, понятия не имею, но, скорее всего, глубже на Запад, — Вард сидел в неудобной позе и умудрялся что-то записывать в свой блокнот.
— Как я могла это пропустить? Меня усыпили? Или ещё что? — я схватилась за голову и буквально зарычала от негодования.
Он вдруг остановил нескончаемый поток мыслей, так и лезущий на бумагу, и вновь посмотрел на меня. В уголках его глаз образовались по-отечески добрые морщинки; хотя мужчина не улыбался, я всё-таки ощутила эту неловкость от неожиданно покровительственного и трепетного взгляда.
— А ты и правда достаточно искренняя, — он задумался и добавил, — Особенно среди них. Я слышал ваш с Астрид разговор.
Неизвестно к чему он это начал, я села поудобнее, раздумывая, куда он ведёт. Ощущения «как в клетке с тигром».
— Вы ошибаетесь…
— Ну, вот. Я же говорю, — он оскалил зубы, вроде как улыбнулся. — Поэтому-то с тобой и комфортно, и ему тоже, — я совершенно не поняла, о ком он говорит, оставалось довольствоваться притянутыми догадками. Вард, по-прежнему улыбаясь, поглядел на часы, вслух интересуясь сколько же времени.
— И всё же где мы? Как скоро меня выпустят? Куда мы едем? — я знала, что вопросов слишком много, но после увлекательной поездки в кузове охотников, которые хотели меня то ли продать, то ли похуже что сделать, у меня, кажется, появилась резкая неприязнь к всякого рода багажникам; тем более что усугубляющим положение фактором был этот полоумный доктор с неизвестными намерениями.
Я прислонилась к окну багажника, слабо толкая руками. Ехала машина нескоро. Я пригляделась к двери в попытке найти заблокированную ручку и почти нашла, как плечо пронзила тонкая сводящая боль.
— Кстати, не переживай насчёт Западного клана, Астрид заранее на всякий случай призвала одну из западных стай, мы идём им навстречу.
— Что… — Вард мягко поймал меня и уложил обратно, выкидывая опустошённый шприц. Я снова провалилась в сон.
***
Иссохшие крючья кустов шуршали и путались, упруго дёргаясь на ветру. Воздух был сух и прохладен, он подхватывал густой плотный дым и взвинчивал его к высоте голых верхушек деревьев. Землю укрыли вроде бы листья и прочий отмерший сор, но стоило попробовать смести ногой этот высохший ворох и становилось ясно, что в Западном лесу мёртвый ковёр буквально впился, впитался в землю и вряд ли решиться отпустить, даже если пройдёт несколько десятков лет, только въестся сильнее.
Цирцея чувствовала себя здесь отвратительно, природа не отзывалась и не питала особого желания идти на контакт — просто замерла, возможно, навсегда. Травы и листья, как собранные здесь, так и привезённые с собой, горели кое-как: тихо и стеснительно, словно прямо сейчас кто-то выйдет и, прислонив палец к губам, шикнет, а то и попытается затушить. Дым тоже шёл странно. Ведьма коснулась татуировки на животе и вздрогнула, сама не понимая отчего; у неё здесь ломило в висках и жгло глаза с самого их приезда, как ни странно — это был плохой знак. Впрочем именно для того она покинула конвой шумных разъярённых перед битвой волков: чтобы исправить всякую малейшую вероятность их проигрыша.
Цирцея вдохнула полной грудью и с готовностью положила руку на пояс с затасканной сумкой и широким ремнём, на котором в крохотных петлях держались тонкие миниатюрные склянки и мешочки. Вдруг над рыжей головой прямо-таки «заговорила» хищная птица. Небольшая юркая лунь сидела на достаточно низкой ветке и с любопытством лицезрела ведьму; как Цирцея успела заметить, их здесь можно было встретить чаще остальной животины.
— Пошла, пошла! Кыш! — прошипела девушка, оживлённо махая руками на птицу, на что та только попятилась и с большим интересом завертела головой, но не улетела. — Нельзя тебе этого видеть, подруга, — прошептала она, и лунь, будто совершенно отчётливо уяснив слова, бросила ещё пару взглядов в сторону ведьмы и вспорхнула прочь.
Некоторые обряды видеть даже человек не должен, что уж о таких маленьких птицах говорить. После предварительной проверки — а теперь она знала, что воздух тяжел даже для слабого горения — девушка всё же решила закончить начатое. Вряд ли Ферокс или тем более скептически настроенный Сверр, приняли бы во внимание слова Цирцеи о том, что здесь не самое чистое биополе, чересчур негативное и давящее. А впрочем, невежественным оборотням подобных ощущений было не понять, да и волновать это их не должно, в отличие от ведьм.
Она знала, что как всегда себя накручивает, а тут к тому же ещё и столько событий. Девушка вновь набрала воздуха и стала медленно, точно по крупице, выпускать его, а он в свою очередь тут же невидимо вихрился и струился вокруг. Машинально руки следовали тому зову, что идёт от сердца любой ведьмы: пальцы ловко собрали в горсть нужные травы, другой рукой брызнула из той склянки, затем из другой и третьей. Под ногами хрустело и кололо: она была босая, для контакта с этим лесом, ей думалось, совсем догола придётся раздеваться. Цирцея сжала в кулак свободную руку, впиваясь коготками в ладонь, затем резко раскрыла, будто брызнув чем-то в полную трав и снадобий вторую руку. Хлопнул щелчок, свистнул визг и неизвестная смесь испещрилась искорками под убаюкивающее бормотание ведьмы.