Храни

— Вяжи его, — скороговоркой произнёс некто, скрытый ночным мороком.

Нилоэла мгновенно насторожилась. Она втайне надеялась, что эта странная возня окажется не чем иным, как продолжением пьяного людского кутежа, однако девушка ошибалась. Мерзкий хруст и последовавший за ним сдавленный стон заставили Нило резко перегнуться через перила, не заботясь о собственной безопасности. Единственный настенный светильник, разгоняющий чернильный мрак на первом этаже, лишь устало чадил, не давая точно разглядеть происходящее: две долговязые плотные тени пытались сладить с третьей, которая была намного ниже их. Первая тень одной рукой держалась за лицо, а второй вцепилась в плечо своей жертвы, не переставая грязно ругаться:

— Хватит скулить! Лучше помоги проводить нашего гостя в подвал! — прошипела другая тень.

— Он разбил мне нос! — раздалось жалобное, едва внятное хныканье. — И зачем только Бургомистру понадобился этот гномий выродок?!

— Твоё какое дело?! Мы только руки на нём нагреем, а остальное не важно!

Услышав эти слова, пленник вновь рванулся вперёд с неистовой силой, но, видимо, был слишком одурманен, потому что стоило ему вырваться из рук противников, как он завалился на правый бок и, протаранив лёгкую цветастую ширму, упал навзничь рядом с лестницей.

Зажглось доселе забытое пламя в светло-карих глазах. Там, внизу, абсолютно беспомощный лежал Фили, а два дородных стражника приближались к нему. Сухая половица скрипнула, выдав Нило с головой. Пронзительный крик застрял в груди, запечатался острой болью. В голове вспыхнул цветастой бурей фейерверк и потух, часто пульсируя где-то у виска.

***

«Боль теперь не отступит никогда», — думала Нилоэла, бездумно разглядывая почерневший от времени и сырости потолок подвала.

Она методично накручивала кончик длинной, порядком растрепавшейся косы на указательный палец, бесстрастно следя за тем, как оклемавшийся Фили метался у запертой наглухо двери.

— Зря, — коротко бросила девушка, заставив гнома остановиться.

— Ты предлагаешь просто сидеть и ждать, что каким-то чудом нам подвернётся случай выбраться отсюда?! — вскрикнул принц, раздосадовано саданув по крепкому дубу кулаком.

— Нет, — спокойно ответила Нилоэла, мучительно поморщившись. — Но твои метания не принесут пользы.

Фили шумно выдохнул и отвернулся. Всё тело жутко ныло, в голове до сих пор висел лёгкий туман, путая мысли, что очень раздражало молодого гнома. Создавшаяся ситуация угнетала его, а духота подземелья мешала прийти в себя. Он скинул кольчужную рубаху, которая тяготила, будто железные цепи, и остался в одной сорочке, грязной и местами мокрой от пота.

В левом углу темницы стояла пузатая бочка, до верха наполненная дождевой водой. Фили торопливо подошёл к ней, окунул ноющие руки в тёмную прохладу, ополоснул лицо и зачерпнул немного, чтобы напиться. Проворные капельки влаги скатывались по напряжённым мышцам, облачая натренированное тело в блестящие доспехи.

Нило неотступно следила за ним, а внутри неё незаметно рос алый монстр. Он краснел и ширился, забивая грудь, ища подступы к сердцу, а назойливая боль глумливо скалилась, впиваясь острыми клыками в голову. Низ живота свело щемящей судорогой, колени задрожали. Сидя на влажной подгнившей соломе, девушка откинулась назад и прислонилась пылающей макушкой к мокрой деревянной стене, зажмурилась, настороженно прислушиваясь к редким всплескам воды.

— Тебе надо успокоиться, — непонятно кому сказала Нилоэла. Её голос изменился, стал низким и глухим.

Фили недоумённо обернулся, окинув девушку встревоженным взглядом.

— Nilo… — позвал гном. Она медленно открыла глаза и странно улыбнулась. — Что с тобой?

Нилоэла печально вздохнула и опустила взгляд, пряча красноватые отблески пламени, трепещущие на дне души.

— Ничего… Переплети мне косу, — внезапно попросила она, поворачиваясь к нему спиной и расплетая волосы.

Золотистые пряди в слабом освещении масляного фонаря отливали медью. Волнистое покрывало, ловящее скупые крупицы света, накрыло скованную несчастьями спину. Запах сырости на мгновение перебила свежесть лета, полевых трав и луговых цветов.

От оглушающего рокота сотряслись стены. Посыпалась с потолка многолетняя пыль. Фили взволнованно заозирался по сторонам. Наверху послышались крики и топот множества ног. Гном стремглав дёрнулся было к двери, но в этот момент особняк сотряс удар невиданной силы. Стены подвала застонали, принимая на себя тяжесть обвалившихся этажей.

Бурый туман застелил всё вокруг. Безумный рёв разъярённого дракона гремел, не смолкая. Бывшая темница стала самым безопасным местом на многие мили вокруг. Отойдя от первого потрясения, скрючившийся на земляном полу гном подполз к сжавшейся в комок Нилоэле, обнял её за плечи и встряхнул что есть сил.

Она мотнула присыпанной пылью головой. Плавно повела затёкшими от долгого лежания плечами, огляделась. Фили отпустил её. В одном из углов монолитного когда-то потолка теперь зиял узкий лаз. Единственный путь к рискованной свободе, ведь там, во внешнем мире, сейчас полыхало безумие.

— Тебе нужно выбираться! Спасайся! — кричал светловолосый принц, а Нило казалось, что он шепчет.

Девушка подняла голову вверх, прищурилась. Ржавое пламя трепыхало снаружи жалящими щупальцами. Его жадные голодные отблески проникали и в их безопасное укрытие.

«Ещё не время, — подумала Нилоэла. — Так глупо».

Она развернулась к оторопевшему гному спиной и провела по своим спутавшимся волосам руками.

— Веснушка…

Девушка слегка повернулась на зов. Языки проклятого пламени теперь освещали мрачное узилище вместо масляного фонаря. Жуткие тени играли на отсыревших стенах, сливаясь в уродливую маску смерти. Нежный профиль очертили бледные краски. На опущенных ресницах покоились потускневшие грёзы прошлого.

Гном осторожно коснулся на удивление мягких волос, стряхивая с них серую вуаль. Ласково дотронулся тыльной стороной ладони до ледяной щеки. Нило неторопливо открыла глаза. Яркий костёр опалил обнажённую кожу подгорного принца. Он послушно сплёл длинные пряди в роскошную пшеничную косу. Точно так же расплёл тугую шнуровку льняного корсета.

Мучительно долго длилась эта памятная ночь. Непроходящая боль окропила многих, растворилась в водах Долгого Озера, став навсегда живым воспоминание, которое с каждым рассветом будет возвращаться вновь, оставляя на сердце незаживающие рубцы.

В долине полыхало пламя. Оно выросло там подобно гигантскому бриллианту и продолжало расти до тех пор, пока не закрыло собой всё небо. Подол небес тлел, когда Нило выбралась на поверхность. Вокруг всё ещё бесновался огонь. Его вечно голодное чрево устремилось на север, прямиком к Одинокой горе, но, клубясь, потухло в ледяных озёрных объятиях.

Нилоэла слышала душераздирающие крики людей и животных, задыхалась от гари и крови, смерти и пламени. Всё смешалось в один безумный нескончаемый кошмар.

Елейный голос, шипя, звал её к воде:

«Вода потушит пожар, что полыхает внутри тебя! Окунись в воды Долгого Озера!»

Споткнувшись обо что-то мягкое, Нило кулём свалилась в странно спокойный омут. Защипало кожу, мгновенно заложило уши. Воздух вышибло из лёгких. Но смерть не приходила. Кружила вокруг, подобно хищнику, но не нападала.

«Ну. Давай же», — устало подумала девушка.

«Ещё не время», — зловеще прошипел некто.

Нилоэла с трудом подняла отяжелевшие веки. Глаза тут же нестерпимо зажгло, но на миг она успела увидеть огромное янтарное око. Его пронизывающий немигающий взгляд опалил душу, вытащил наружу потаённые страхи, вспоил монстра, который из алого превратился в багрового.

Нило медленно выбралась из воды. В потемневших глазах отразилось ночное небо, с которого угрожающе скалился белый волк. Гигантский звёздный рой: тысячи могучих солнц воссияли с потрясающим великолепием, ещё более холодным и устрашающим в своём жутком равнодушии, чем жестокий ветер, пронизывающий холодный, уродливо-сумрачный мир.