Храни

Тараг имел взрывной, упрямый характер, что не являлось редкостью для гномьего народа, но его тяжёлый нрав распространялся и на соплеменников. Это был зрелый, уже убелённый временем гном. Его голову и бороду покрывала седина, но длинные усы, заплетённые в косички, упрямо не хотели терять насыщенный чёрный цвет. Льдисто-голубые глаза сурово смотрели из-под кустистых седых бровей, а рот был упрямо сомкнут в линию. Тараг почти никогда не улыбался — слишком тяжёлый груз забот лежал на его плечах, нелёгкой была жизнь. Khazdil wed всё чаще находили в небольших пещерах и гротах следы орочьих стоянок. Тёмное племя пыталось занять земли, издревле принадлежащие опальным гномам. Не жаловали их и именитые родичи-соседи высокородных гномьих кланов: память о древнем предательстве передавалась из поколения в поколение. Сохранить и без того малые остатки своего рода стоило больших усилий, поэтому глава гномов-изгоев держал ближних в железном кулаке. За это свои прозвали его «Господин горных дорог».

Жизнь Азы была скупа на события. Отец, понимая это, старался хотя бы изредка подарить дочери месяц вне родных холмов Эред Луин. Поэтому каждый год в начале лета Господин горных дорог собирал отряд из верных приближённых и отправлялся в путешествие.

— Khazd zimra, ki bara? Драгоценная, ты готова? — Тараг подъехал к дочери, уже ожидавшей его у ворот пещеры.

Девушка надела в дорогу своё любимое платье: цвета весеннего неба, с лифом, вышитым ромбовидным фиолетовым узором, оно казалось подёрнуто рябью облаков. Чёрные длинные волосы Азы были заплетены в косу, но одна прядь, короче остальных, неизменно собиралась в хвост и перехватывалась золотистой лентой — отличительный признак представительниц Малых гномов. Таким образом они проявляли отчуждённость от общества своих «больших» сородичей. Подобный жест как бы говорил: «короткий язык правителей делает их близорукими, мы не скрываемся и видим больше». Забавно, ведь гномы-карлики существовали, скрывшись от внешнего мира, исчезнув. Схоронившись в своей пещере, двадцать представителей этого народа «растворились» в горной породе. Считалось, будто последний из их рода умер ещё в Первую эпоху…

Верхнюю часть причёски украшал витиеватый металлический обруч — символ принадлежности к правящей династии. В ушах красовались жемчужные серёжки. Как и у всех гномьих женщин, лицо Азы имело волосяной покров: негустые бакенбарды и маленькая треугольная бородка нисколько не портили миловидную гномиху. Голубые, чуть раскосые глаза смотрели на окружающий мир с интересом и нетерпением.

— Gir, attu! Давно, отец! — Аза нетерпеливо поёрзала в седле. Ей хотелось отправиться в путь как можно скорее.

— Gamut. Хорошо, — Тараг окинул взглядом сновавших туда-сюда соплеменников: большая часть была уже готова выступить, но несколько молодых гномов ещё возились с поклажей. — Obroth len sigin, eder mi felek. Впереди длинный путь, будьте тверды, как скала, — напутствовал он их.

Гномы, остающиеся в поселении, вышли проводить путешественников. Когда Тараг, Аза и ещё десяток всадников тронулись в путь, из толпы провожающих раздались выкрики: «Gamat batina!» «Удачной дороги!» «Tak natu ynet!» «До встречи!»

Предводитель обернулся и произнёс:

— Rasup gamut, khahay! Прощай, семья!

Этот всеми забытый род был не просто смешанной общиной разных кланов гномов. Нет. Они были настоящей семьёй — держались друг за друга, боролись, чтобы выжить в мире, где само их существование отвергалось.

***

Саунд: «Audiomachine» — «Land of Shadows»

Солнце стояло в зените. Гномий отряд уже покинул относительно безопасные пределы родных отрогов. Их путь лежал напрямик через Минхириат — многострадальную землю, превратившуюся из некогда плодородной долины в бесплодную пустошь. Она несла на себе шрамы пяти тысяч лет постоянной вырубки деревьев, пожаров и войн, но всё же до сих пор местами была покрыта густым лесом. Остатки жившего здесь людского племени теперь представляли собой жалкое зрелище. Будто затравленные звери, метались они в поисках выхода из клетки. Этой клеткой была их земля — вымершая, выкошенная чумой и топорами нуменорских «морских королей».

«Быстрее бы добраться до Белых Холмов», — думала Аза, беспокойно озираясь.

Это унылое место наводило тоску на обычно весёлую и разговорчивую девушку. Весь отряд также пребывал в подавленном состоянии. Гномы-карлики были замкнутым народом, редко покидавшим родные места. По правде говоря, выбираться во внешний мир им приходилось только ради пополнения запасов продовольствия, вина и иных продуктов. Деньги khuzdil wed зарабатывали продажей изделий из того немногого, что удавалось добыть в родных отрогах. Не гнушались они и грабежом, но только в том случае, когда денежные запасы было невозможно пополнить иным способом. Их копи в Синих горах не изобиловали подземными богатствами. Торговые отношения, если так можно было назвать вылазку на Ширскую ярмарку раз в год, они вели только с полуросликами. Этот народец был близок Малым гномам — такие же неприметные, как и они сами, хоббиты превосходили khuzdil wed разве что числом и были на порядок радушнее. Среди мохноногих соседей можно было смешаться с толпой, незаметно пополнить запасы всего необходимого и так же незаметно вернуться домой.

— Men daur. Мрачное место, — промолвила Аза, удручённо окидывая взглядом безжизненную долину.

— Narukuthun lo uzbad — nah kenga ogamat, ar-zimrahil. Земля без владыки — это нехорошо, дочь, — ответил Тараг, насупившись.

«Сей край давно заброшен и неприветлив, но столь явного присутствия тёмной силы я не ощущал здесь никогда», — рассуждал про себя старый воин.

Его не покидало беспокойство, чувство надвигающейся угрозы. Он был готов в любой момент воспользоваться секирой, прикрепленной к седлу.

— Rasup ogamut men kena. Мне нехорошо здесь, — выдохнула девушка.

Её лицо побледнело, руки судорожно сжимали поводья, но, заметив встревоженный взгляд отца, Аза постаралась ободряюще улыбнуться ему.

«Я так долго ждала этой поездки, нельзя дать повод отправить меня обратно, — уговаривала себя гномиха. — Нужно подумать о чём-то приятном: например, что купить на ярмарке? Обязательно найду то серебряное зеркальце, которое в прошлом году не удалось купить. Надеюсь, милый хоббит отложил его для меня…» — мечтала Аза.

Год назад гномиха присмотрела ажурное серебряное зеркало овальной формы. Вещица настолько понравилась ей, что девушка уговорила молодого полурослика, который торговал в лавке, придержать зеркало до вечера, когда она сможет заработать достаточно денег, чтобы купить его. День выдался крайне суматошным. Аза была настолько вымотана, что уснула без задних ног, позабыв о приглянувшейся находке. На следующее утро, придя в лавку за зеркалом, она не обнаружила за прилавком давешнего торговца. Вместо него была полненькая симпатичная хоббитянка с копной кудрявых волос медового цвета. Незнакомка так задорно улыбалась покупателям, обходительно со всеми обращалась, что товар расходился, как горячие пирожки.

«Они были так похожи, оба торговца этой лавки, — вспоминала «дочь разбойника», — наверняка, родственники. Жаль только, эта Доннамира (так звали светловолосую продавщицу) не знала, куда её предшественник дел отложенное зеркало».

Мысли о весельчаках-хоббитах подняли настроение юной гномихе, и она принялась напевать себе под нос одну из песен, что слышала в Шире. Прочие члены отряда не разделяли её воодушевления. Все стремились как можно быстрее пересечь неприветливую местность. Каждого удивила разительная перемена этой земли. Минхириат не отличался красотой пейзажа и добродушными жителями, но в прежние времена здесь можно было путешествовать без опаски. Однако сейчас что-то изменилось: опасность витала в воздухе. Чем дальше продвигались гномы Синих Гор в глубь Минхириатской пустоши, тем явственнее ощущали на себе всю тяжесть тьмы, накрывшей это место.

Когда солнце начало клониться к закату, Тараг объявил о привале. Гномий отряд расположился у подножья небольшого холма, окружённого чахлыми деревцами, которые некогда представляли собой рощу гибких стройных клёнов. Сейчас же стволы деревьев пузырились наростами, жухлые листья почти полностью облетели. После неплотного ужина путешественники расположились на ночлег, выставив дозорного. Ночевать в таком месте без караула было бы опрометчиво.