Волки выбирают пряности

И я снова оказалась в моменте, где на моём запястье появляется серебряный браслет. Увидела, как вокруг смыкается круг турьеров, охваченных особо ярким жёлтым свечением, преодолеть которое не может ни Диан, ни Весборт, ни даже Арден. Последний преследует увозящий меня экипаж, но вскоре на него набрасываются оставшиеся маги, число которых к этому моменту увеличилось. На него так же пытаются надеть серебро, но высший волк ловко уворачивается и избегает этой участи. Кажется, что сущность зверя окончательно взяла верх, когда он в ярости разбрасывает нападающих в стороны.

Картинка в очередной раз изменилась, и моему взгляду открылась незнакомая поляна, затерянная где-то в чаще леса.

Я не ошиблась, когда подумала, что Ардена нет в замке — он находился там. Среди своей семьи, среди серых волков и, — неожиданно, — лисов. Рядом с ним стоял и Диан, и Алиса, и ещё несколько незнакомых мне высших лисов.

В совокупности их всех было около пятидесяти, может чуть больше. Они яро что-то обсуждали, но слов я не слышала. Должно быть, в тааши я могла слышать лишь голос его полноправной хозяйки.

— О чём они говорят? — спросила, невольно подавшись вперёд.

— Готовят переворот, — в голосе ичши не прозвучало ни единого оттенка эмоций. — Многие двуликие давно этого хотели, а когда среди них прошёл слух о белых волках, жажда справедливости усилилась. Всего за неделю Арден сумел собрать совет из высших волков, а Диан — призвал лисов. Турьер Весборт на этот раз предпочёл остаться в стороне.

Мне вспомнилось, как Арден говорил, что он считает переворот не лучшей мерой, но, похоже, сейчас всё изменилось.

Вцепившись в руку Рады, я всмотрелась ей в глаза и лихорадочно спросила:

— К чему всё это приведёт? Ты ведь знаешь ответ, скажи! Двуликих мало, сумеем ли мы противостоять целым полкам королевских турьеров?

Ответ казался таким очевидным, что я боялась его услышать. За время гонений и недавней войны двуликих действительно осталось мало. Слишком мало для того, чтобы добиться желаемого. Даже объединившись, волки с лисами не могли противостоять магам на равных. А если учесть, за кого будут простые люди…

Во второй раз Рада мне не ответила, и теперь по её лицу ничего нельзя было прочитать.

— Ты идёшь на аудиенцию к королю, — она резко сменила тему. — Я дам тебе знания о том, что следует сказать.

Дверь комнаты резко распахнулась, и я почувствовала, что непреодолимая сила тянет меня к ней. Голос пропал, не давая словам сорваться с губ, и последнее, что мне удалось услышать:

— До скорой встречи, Юта…

Пробуждение было внезапным, заставившим буквально подскочить с места. Я тут же пошатнулась из-за головокружения, вызванного резким подъёмом, и вцепилась в спинку кровати. Затем, дойдя до ванной, плеснула в лицо ледяной водой, и ей же утолила мучительную жажду.

Первая мысль — это был сон.

Вторая — нет, не сон.

Третья — реальность во сне.

Поразмыслив не дольше пары секунд, решила, что именно третья лучше всего отражает суть. Глубоко вздохнув, я принялась готовиться к предстоящей встрече с королём. Рада не соврала, и в моём сознании чётко отложилось всё, что я должна была сказать. Надо отметить, это стало для меня потрясением не меньшим, чем просмотренные варианты будущего и весь наш ночной разговор.

Неужели всё так просто? И неужели король послушает и поверит?

Впрочем, альтернативы не было, и мне оставалось лишь довериться Раде. Пожалуй, эта ичши была едва ли не единственной, кому я полностью доверяла. До сих пор так до конца и не поняла, почему именно она стала мне помогать, и подозревала, что у неё могли быть свои мотивы. Однако интуитивно я чувствовала в Раде нечто близкое и нисколько в ней не сомневалась.

Собралась быстро, и как раз в тот момент, когда закончила расчёсывать волосы, в комнату вошла Тильда. На этот раз она была не одна, а в сопровождении пары стражей. Мы вышли из комнаты, и я, наконец, смогла увидеть, что творится извне. Наверное, при других обстоятельствах меня бы восхитило убранство дворца, но теперь окружающая роскошь совсем не трогала. Стояло позднее утро, которое сегодня выдалось пасмурным и предвещающим дождь. Оно и к лучшему — жизнерадостное солнце было бы совсем неуместным.

Шли мы довольно долго, редко встречая кого-то по пути. Из этого я сделала вывод, что меня, как и прочих белых волков, держали в отдельном крыле дворца, куда большинству вход был ограничен.

Наконец, перед нами возникла высокая арочная дверь, у которой стояло сразу шестеро вооружённых турьеров. Волнение я подавила ещё в «своей» комнате, поэтому сейчас чувствовала лишь непоколебимую уверенность. Если Его Величество ожидал увидеть жалкую и запуганную девочку, готовую соглашаться на всё, то буду вынуждена его разочаровать.

Внутрь я входила всё под тем же конвоем, и лишь Тильда осталась снаружи. Но когда мы вошли в просторные приёмные покои, большинство турьеров тоже удалились, и осталась лишь личная охрана короля.

Сам монарх восседал на бархатном алом кресле, отдалённо напоминающем трон. Он оказался в точности таким, каким его изображали в газетах — немолодым, с тёмной, но уже тронутой сединой бородой, слегка вьющимися волосами и суровым взглядом, дополненным густыми, сходящимися на переносице, бровями.

Справа находились большие окна, из которых открывался вид на прелестный ухоженный сад. А слева тянулись стеллажи книг, количество которых могло бы наполнить не одну городскую библиотеку.

Придворному этикету я обучена не была и лишь смутно представляла, что должна сделать при встрече с королём. Заранее меня никто не готовил, так что я сочла лёгкий поклон более чем уместным.

Тяжело ли мне это далось? О да. Тяжелее, чем если бы катила в гору огромный камень. Но все эмоции и личная неприязнь были спрятаны надёжно и глубоко — настолько, насколько это было возможно.

Вслед за поклоном я расправила плечи и посмотрела монарху в глаза, что уж точно запрещалось, и не только нормами этикета. В этот момент представила, что действительно являюсь принцессой, ведущей переговоры от своего народа. Так держать себя было легче.

Ничего не говоря, король кивнул на соседнее кресло, и, подойдя, я заняла предложенное место. Мельком отметила, что на кофейном столике стоит пара чашек с дымящимся чаем, блюда с фруктами и разнообразными сладостями.

Решение ничего не есть и не пить было принято моментально.

Король окинул меня одним из тех взглядов, под которыми хочется сжаться, опустить глаза, а ещё лучше — исчезнуть. Но я не сделала ни того, ни другого, ни, конечно же, третьего. Хотя доля страха всё же появилась, ничем её не выдала.

В следующую секунду показалось, что в глазах монарха отражается лёгкая заинтересованность.

— Тебе передали моё предложение? — он не стал размениваться не лишнее и перешёл сути.

Хотя ответ ему был известен и так, проигнорировать вопрос я не могла, поэтому утвердительно кивнула.

— И каково твоё решение? — прозвучавший тон был ровным и твёрдым. Если бы меня попросили его изобразить, я без раздумий нарисовала бы неприступную скалу.

Сейчас, сидя перед первым человеком королевства Гиор, я особо остро ощущала пролегающую между нами пропасть. Человек, привыкший к неукоснительному повиновению, готовый идти по головам и жертвовать «малым» ради большего. Король Диорг не был тем правителем, который часто является народу. Тем не менее, большинство подданных его любили и всецело поддерживали в ограничении свободы двуликих.

Не отводя взгляда, я недрогнувшим голосом ответила:

— Я не стану приносить бессмысленную жертву, пытаясь исцелить престолонаследника. То, что мешает ему жить, то, что приковывает к постели и постепенно лишает не только физического, но и душевного здоровья, не является болезнью. Это кара, проклятие вашего рода за совершённые деяния, — заметив, как король недобро нахмурился, собираясь перебить, уверено продолжила. — Ваш дед, король Рионис, пленивший белый волков более века назад, подписал себе смертный приговор. С того времени ваш род обречён на вымирание. Все умирали не своей смертью, и вам грозит та же участь.