Страница 97 из 189
- Ви! – вскрикивает Рапунцель (она же Златовласка, она же Рапи, Леца, а после третьей кружки ликёра ещё и Пуся (последнее ей особенно нравится)). – Здравствуй! А я тебя так… так…
Я поднимаюсь по волосам (между прочим, недавняя разработка простенького заклинания-подъёмника: волосы скинуты, цепляешься за них – и никаких усилий ни я, ни Рапунцель не прикладываем), смотрю на хозяйку башни, улыбаюсь… И с недовольством замечаю, что девочка принарядилась: на голове – венок из ромашек, в косу у затылка воткнуты васильки, и на платье вышивка-котёнок (вообще-то, что это котёнок угадаешь раза с третьего и только по треугольным ушам, хвосту и усам, а так – размытая клякса, и всё).
Рапунцель опять за старое…
А ещё она дрожит и покрывается алыми пятнами – то есть, её шея покрывается. С ней всегда так, когда Рапунцель волнуется. А волнуется Рапунцель, только когда ей это выгодно – а так она очень спокойная. Правда. Просто если ей нужно выглядеть робкой маленькой красавицей – она с этим прекрасно справится.
- А я… я… - мямлит Златовласка и даже не помогает мне перелезть через подоконник.
- Не нас ждала? – помигиваю я. – А мы пришли.
- Нет, я… а-а-а-а…
В этот момент Рапунцель замечает Дамиана, делается совсем белая, открывает рот… Прищуривается – и краснеет.
- Ждала кого-то другого? – угадываю я.
Рапунцель отрывисто кивает и краснеет ещё сильнее. Актриса…
Дамиан, в отличие от меня, ловко перелезает через подоконник, замечает Злотовласку, тут же приветливо улыбается и склоняется в изящном поклоне.
- Моя леди.
- Ик, - отвечает Рапунцель и пошатывается. – Ви, к-кто это?
Божий одуванчик! Признаюсь, всегда завидовала её способности прикинуться бедной овечкой – «ах, спасите меня, прекрасный принц!»
- Это Дамиан. Он мой друг, - я подмигиваю Дамиану, когда тот выпрямляется, подхватываю Рапунцель под локоток и толкаю в кресло. – Так кого ты ждала?
- Н-никого!
- Да ладно, колись. Снова за старое?
- Чт-то? Я н-н-не… А ты к маме? А где Роз?
- А Роз сидит в плену и собирает слово «вечность», - вздыхаю я, а галантный Дамиан подаёт зардевшейся Златовласке бокал с водой со столика.
- К-какой ужас!
- Ага. Но её спасут, как и должно быть в любой сказке. В общем, Рапунцель, дорогая, соберись!
Дорогая Рапунцель застенчиво посматривает на Дамиана, а тот мило ей улыбается. Мне просто так и хочется крикнуть на этих двоих, чтобы заканчивали пялиться друг на друга при мне!
Но я беру себя в руки.
- Значит так. Надо сделать две вещи. Первая: спрятать Дамиана.
Рапунцель принимается улыбаться. Очень… мило. Чёрт, какая же она красивая. И дружелюбная. Истинная дама в беде. И не в курсе, что Дамиан бастард. Чёрт… Ну что я как собака на сене?!
- И вторая: расскажи, мама сейчас доступна? В смысле, я могу с ней поговорить?
- Да-а-а, - кивает Златовласка, глядя на Дамиана. – Да-а-а… Иди, Ви. М-милорд? А в-вы любите п-пирожные?
Рапунцель заикается, только когда волнуется. И только когда это выглядит мило. Это значит, что сейчас Дамиан сознается в своей страстной любви к пирожным, золотым волосам, голубым глазам и имени «Рапунцель», а потом они вместе станут пить чай, пока я буду выспрашивать у Виллы, как спасти Ромиона.
Ну и что меня не устраивает?
- Ладно, - я прохожу к двери. – Тогда я пошла. Рапунцель, а кого ты всё-таки ждала?
Но она уже хлопочет вокруг Дамиана с чайничком – естественно сейчас случайно его обольёт, естественно, они переберутся в купальню… Рапунцель не дурочка, когда надо охмурить очередного принца. Или рыцаря. Они часто путают башни – её и Виллинды.
А я пойду на свидание с сотней котов. Блеск!
Башни Рапунцель и Виллы соединены мостиком. Горбатым мостиком над пропастью. Я не боюсь высоты, думаю, ещё и потому, что детьми мы с Роз и Пусей, в смысле, Рапунцель, часто на нём играли. Вилла за нами следила поначалу, но потом Роз стала тренировать на ней свой гламур, и ведьма пришла к мысли, что эффективнее (и спокойнее) будет поместить под мостиком что-то вроде невидимого воздушного одеяла. Работает он как батут: мы часто специально перелезали через перила и прыгали в воздухе. Очень весело!
Жаль, что сейчас на это времени у меня нет.
И жаль, что в голову лезет то спящий/мёртвый Ромион, то прекрасная Рапунцель, слившаяся с не менее прекрасным Дамианом в страстном поцелуе…
Может, стоило Дамиану заранее сказать? А впрочем… Рапунцель – душка, и они приятно проведут время. Мы ведь уже выяснили, что никакой настоящей любви между мной и Дамианом нет.