Осуществление и защита гражданских прав

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда от 16 августа 1984 г. № 14 превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст. 105 или 111 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных республик.

Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности.

Решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т. д.).

При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы. Судам следует иметь в виду, что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты.

В Постановлении отмечено, что суды должны различать состояние необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда нет реального общественно опасного посягательства и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства.

В тех случаях, когда обстановка происшествия дает основания полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. Если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны.

Если же лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям Уголовного кодекса РФ, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности.

Применительно к п. 1 ст. 93 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ст. 132 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. размер возмещения вреда, причиненного лицу при отражении его общественно опасного посягательства, если было допущено превышение пределов необходимой обороны, в зависимости от обстоятельств дела и степени вины оборонявшегося и посягавшего должен быть уменьшен либо в возмещении вреда должно быть отказано.

В настоящее время действует положение об учете вины потерпевшего и имущественного положения лица, причинившего вред, в соответствии с которым вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит (п. 1 ст. 1083 ГК РФ).

Размер возмещения должен быть уменьшен, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (п. 2 ст. 1083 ГК РФ). При этом едва ли возможно учесть психологические особенности участников этих событий и предугадать развитие ситуации. Кроме того, следует учитывать, что в состоянии эмоционального возбуждения, свойственного ситуации опасности, человек, на которого совершается нападение, часто не способен адекватно оценить угрожающую ему опасность. Поэтому с особой тщательностью следует осмыслить проблему виновности нападающего и обороняющегося. Таким образом, проблема переходит в процессуальную сферу и открывает целый ряд «тонких» мест отечественной правовой системы.

Специалисты справедливо отмечают, что правомерность обороны должна устанавливаться не в рамках уголовно-процессуальной формы. Процессуальный инструментарий не отвечает задачам доказывания правомерности самообороны, поскольку в отношении оборонявшегося лица, прежде чем его действия будут признаны правомерными, возбуждается уголовное дело, выносится постановление о привлечении в качестве обвиняемого и т. д. При этом очевидным образом естественное неотчуждаемое право на оборону становится ущербным. Безусловно, необходима трансформация процедуры: доказывание правомерности действий нападавшего должно предшествовать возбуждению уголовного дела. Подобный порядок в полной мере будет соответствовать положениям ст. 2 Конституции РФ, объявляющей человека, его права и свободы высшей ценностью, ст. 18 Конституции РФ, закрепляющей права и свободы человека и гражданина непосредственно действующими.

В практическом отношении вопрос о виновности нападавшего – один из ключевых, поскольку связан с тем, каков должен быть размер возмещаемого вреда в случае превышения пределов необходимой обороны.

В гражданско-правовой литературе общепринятого, единого мнения по этому вопросу нет. Специалисты очевидно расходятся во мнениях. Так, Н. Малеин[164] отстаивал принцип «смешанной ответственности», в соответствии с которым вред возмещается с учетом вины как обороняющегося, так и потерпевшего. В Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1967 г.[165] представлена та же позиция.

О.С. Иоффе при решении данного вопроса предложил подходить дифференцированно: если оборона применялась после нападения, то вред потерпевшему (т. е. нападавшему) должен быть возмещен полностью; если пределы обороны превышены в результате несоответствия средств защиты характеру нападения, то с учетом вины потерпевшего суд может вынести решение о частичном возмещении вреда[166].

В.П. Грибанов высказал справедливые замечания в адрес последней позиции, указав на то, что даже если пределы самообороны были превышены, основаниями этих действий послужило преступное поведение нападающей стороны[167]. Отвергнув принцип полного возмещения вреда, ученый настаивал на принципе смешанной ответственности за вред, причиненный необходимой самообороной. Эта позиция представляется наиболее оправданной, поскольку в любом случае возмещение вреда является правовым последствием действий, направленных против нападения. То есть факт противоправного поведения пострадавшего (нападающего) является в данном случае отправным.

Между тем п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 гласит, что «при причинении вреда в состоянии необходимой обороны вред возмещается на общих основаниях только в случае превышения ее пределов. Размер возмещения определяется судом в зависимости от степени вины как причинителя вреда, так и потерпевшего, действиями которого было вызвано причинение вреда».

Таким образом, ключевой вопрос о степени вины причинителя вреда и потерпевшего остается открытым. На наш взгляд, причинитель вреда явно нуждается в усилении защиты права на самооборону.

Вред, причиненный действиями при самообороне, должен возмещаться в соответствии с презумпцией виновности потерпевшего, поскольку причиной самообороны явилось его противоправное поведение. Данную презумпцию необходимо закрепить законодательно путем установления в императивном порядке размера возмещаемого вреда, причиненного при самообороне, например, до 25 % вне зависимости от степени вины обороняющегося. Не степень вины обороняющегося должна стать определяющим критерием для суда в решении вопроса о возмещении вреда, а презумпция вины нападающего. В противном случае определение степени вины создает ситуацию невозможности объективно решить дело, поскольку требует проведения сложных и долговременных мероприятий.

164

Малеин Н. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости // Советская юстиция. 1964. № 20. С. 24.

165

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1967. № 4. С. 7.

166

Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 368.

167

Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 126.